Свой новый план Макс обдумывала целых двадцать минут и нашла его достаточно разумным. И когда ближе к вечеру псих из Интернета снова появился в ее каморке, она была готова привести его в исполнение.

— Мне кажется, мы с самого начала друг друга не поняли, — сказала она, глядя на своего тюремщика как можно загадочнее.

— Что ты имеешь в виду? — Генри действительно удивился, но не ее словам, а тому, что впервые за все время он заговорила с ним как разумный человек, без этого своего апломба избалованной девочки-подростка.

— Видишь ли, я тут подумала… Ведь ты и в самом деле тот парень, с которым я общалась по электронной почте, правда?

Генри неуверенно кивнул.

— Тогда что же пошло не так?

— Что? — недоуменно повторил он.

Макс решила идти напролом.

— Твой пистолет, вот что! — объявила она. Зачем ты начал мне угрожать? Зачем приковал к кровати наручниками, словно я животное? Я думала, мы друзья, и, хотя я немного рассердилась на тебя за опоздание, мне казалось — мы должны понимать друг друга.

— Мы и есть друзья, — подтвердил он взволнованно. — Самые настоящие друзья. Поверь мне, Мария, я вовсе не собираюсь причинять тебе зло!..

Макс решила пропустить «Марию» мимо ушей, хотя при других обстоятельствах она непременно напомнила бы этому придурку, сколь ненавистно ей это слюнявое имя.

— Друзья не угрожают своим друзьям пистолетом и не похищают их!

— Я не хотел, но… обстоятельства… Этот твой двоюродный брат… Я не ожидал, что с тобой будет кто-то еще. Ведь ты обещала, что приедешь одна, правда? Я думал, мы с тобой проведем замечательный уик-энд — только ты и я, и тут появляется этот Туз…

Его слова заставили Макс ненадолго задуматься. Она уже сбросила Туза со счетов, убедив себя, что он и этот козел были в сговоре. Теперь же получалось, что Туз ни при чем. В таком случае где же он? Что с ним сделал этот психопат?

— А где сейчас Туз, Грант? — спросила она, стараясь ничем не выдать своей тревоги, но ее голос предательски дрогнул. К счастью, Грант ничего не заметил. За все время она впервые назвала его по имени, и он почти поверил, что в их отношениях стало что-то меняться. Девчонка, однако, ждала ответа, и ему нужно было срочно что-то придумать. Что-то очень и очень правдоподобное.

— Я его… отпустил, — проговорил он наконец и крепко сжал зубы. — Я ведь уже говорил тебе: я его отпустил, и он ушел.

Макс снова замутило. Она поняла, что Грант лжет. Если Туз не был с ним в сговоре, он бы ни за что не ушел, не попытавшись освободить ее. Да Грант и не отпустил бы его, ни за что бы не отпустил, значит, Туз либо до сих пор где-нибудь заперт, либо…

И снова холодная дрожь страха пробежала по всему ее телу, и Макс поспешила сменить тему, чтобы не выдать себя.

— Послушай, не мог бы ты снять с меня эту штуку? — сказала она и, наклонившись, потерла ногу в том месте, где ее охватывал металл. — Мне больно! — добавила она и попыталась для правдоподобия пустить слезу, но у нее ничего не вышло.

— В прошлый раз… — начал он, но Макс не дала ему договорить.

— Давай забудем о том, что было в прошлый раз, Грант, — быстро сказала она. — Я буду вести себя хорошо, обещаю.

Выражение его лица сразу смягчилось, и Макс мысленно поздравила себя с первой победой. Похоже, спокойный и вежливый тон с небольшой порцией лести действовал на него гораздо лучше, чем истерики и брань.

Грант тем временем достал ключ, отпер замок наручников и даже принес несколько ватных тампонов и флакончик с дезинфицирующим раствором. Когда Макс смазала покрасневшую кожу на ноге, Грант помог ей встать и перейти в соседнюю комнату, выполнявшую, по всей видимости, функции кухни, гостиной и столовой. Там он быстро разогрел ей порцию консервированного томатного супа.

«Вау, — подумала Макс, быстро поглощая горячий пряный суп. — Почему я не сообразила подмазаться к этому типу раньше?»

За едой они разговаривали. Вернее, говорил Грант, а Макс исподтишка оглядывалась по сторонам, пытаясь все рассмотреть и запомнить. Она сразу заметила на входной двери два замка и цепочку, зато окна здесь не были ни заколочены, ни забраны решетками. В углу, на буфете, Макс увидела подставку с ножами, стопку тарелок, сковородки и чашки. Под одним из окон стояла походная кровать, аккуратно застеленная серым шерстяным одеялом. Несомненно, здесь Грант спал ночью. Черт!

До сих пор Макс не особенно прислушивалась к тому, что говорит ее тюремщик, голос которого звучал к тому же невыразительно и монотонно. Она уловила только, что он несколько раз назвал себя знаменитым актером, получившим множество премий и призов.

— А в каких фильмах ты снимался? — спросила Макс, хотя и не поверила ни единому его слову.

— Ты видела фильм «Искушение»? — ответил Грант вопросом на вопрос и нервно хрустнул костяшками пальцев. Он был очень доволен возможностью похвастаться своими достижениями.

Макс только кивнула. Разумеется, она видела «Искушение» — ведь его сняла ее собственная мать. Она даже несколько раз побывала на съемочной площадке, хотя тогда она была совсем маленькой. Вот только Гранта она, хоть убей, не помнила. Макс была уверена на все двести процентов, что его не было даже в массовке.

— Ты правда там снимался? — уточнила она.

— Должен был сниматься, — ответил Грант зло, и Макс сразу поняла — она сказала что-то не то.

— Что же тебе помешало? — спросила Макс, на всякий случай откладывая ложку. Впрочем, суп все равно был уже съеден.

— Не что, а кто! Я не снялся в этом фильме из-за… — Грант внезапно замолчал.

Теперь, когда у него наконец-то начинали налаживаться отношения с Марией, ему меньше всего хотелось вспоминать об этой суке — ее матери.

Он расскажет ей, как все было на самом деле, но потом, потом…

Когда они с Марией станут по-настоящему близки.

Когда он сумеет убедить ее, что они просто созданы друг для друга.

47

Вечером Энтони неожиданно решил устроить еще одну вечеринку. Ему даже не пришло в голову, что Роза и Мануэль устали и сбились с ног, готовя к его приезду роскошное угощение и жареного поросенка. Во всяком случае, отказываться от своей идеи он не собирался.

— Через две недели моей маленькой Каролине исполнится четырнадцать, — сообщил Энтони гостям. — И сегодня вечером мы отметим это событие. Правильно, Фанта? Правда, Иннес?

Обе женщины одновременно кивнули, словно кто-то потянул за невидимые ниточки, и Энтони довольно ухмыльнулся.

— Эй, Роза! — крикнул он. — Ну-ка, иди сюда!

Роза явилась на зов через считаные секунды и остановилась на пороге, вытирая о фартук мокрые покрасневшие руки. От усталости ее морщинистое лицо казалось совсем старым.

— Вот что, Роза… — громко сказал Энтони и, шагнув к ней, сгреб ее в свои медвежьи объятия. — Сегодня вечером у нас состоится еще один праздник, и я хочу, чтобы ты испекла два больших шоколадных торта, которые я люблю. Ну и еще лимонный пирог для Каролины. Мы хотим отметить ее день рождения, так что постарайся. А еще я хочу, чтобы на столе был ягненок, цыплята и запеченная картошка, которая тебе так хорошо удается. О’кей?.. — И он ущипнул ее за щеку. — Видите эту женщину? — добавил Энтони, обращаясь к своим гостям. — Для меня она сделает все, что угодно. Ведь так, Роза?

— Да, сеньор, — пробормотала Роза и покраснела от стыда.

— А если она не сделает то, что я хочу, я ее тут же уволю, — громогласно объявил Энтони и расхохотался. — Ну, чего ты ждешь?.. — обратился он к кухарке и шлепнул ее по заду. — Марш на кухню — я жду шоколадный торт. И знаешь что, испеки-ка нам твои фирменные миндальные пирожные, чтобы мои мексиканские друзья обзавидовались. Ну, пошевеливайся… — И, прежде чем отпустить старую женщину, он снова шлепнул ее пониже спины.

— Хорошо, сеньор, — пробормотала Роза, гадая, как она справится с тортами, пирогом и пирожными. А ведь кто-то должен был заниматься и приготовлением праздничного ужина! Энтони был настоящим тираном, но платил он щедро, а им с Мануэлем очень нравилось жить на вилле, которую хозяин посещал не так уж и часто.

— Она влюблена в меня, — заявил Энтони, когда кухарка ушла. — Не знает, как угодить! Вот увидите — она костьми ляжет, а сделает все, что я велел!

* * *

Пока Энтони пускал гостям пыль в глаза, Ирма грезила об освобождении от его постылой власти. Для того чтобы сделать первый шаг к свободе, ей могли понадобиться деньги, а у Энтони всегда под рукой были значительные суммы наличными. Если она возьмет немного для своих нужд, рассуждала Ирма, он вряд ли заметит недостачу, во всяком случае — не сразу. Кражей подобный поступок Ирма не считала. В конце концов, они официально состояли в браке и, живи они в Штатах, половина имущества Энтони принадлежала бы ей по закону.

Комбинацию сейфа, стоявшего в их спальне в доме в Мехико-Сити, Ирма знала. Несколько месяцев назад они вместе побывали на большом приеме в мэрии города. Там Энтони изрядно набрался, поэтому, когда поздним вечером они вернулись домой, он швырнул ей свои изумрудные запонки и тысячедолларовые часы с бриллиантами и приказал спрятать драгоценности в сейф. Когда она спросила, как открыть замок, Энтони, засыпавший на ходу, продиктовал ей последовательность цифр, которую Ирма легко запомнила, ибо первая ее половина — по чистой случайности, скорее всего, — совпадала с ее годом рождения, а вторая представляла собой прочитанный справа налево год рождения сестры.

Открыв сейф, Ирма испытала настоящее потрясение. Огромный стальной ящик был битком набит пачками стодолларовых купюр. Убрав часы и запонки, она поспешила закрыть тяжелую дверцу. В тот раз у нее не возникло и мысли о том, чтобы взять деньги, но сейчас Ирма решила воспользоваться своим знанием открывавшей замок комбинации.