— А зачем здесь нужна Джейни? — спросил Билли.

— Потому что она твой агент по рекламе, это ее работа, — объяснил Кев.

— Работать приходится мне, а она только берет деньги, и немалые, — проворчал Билли.

— Что-то у тебя сегодня настроение неважное, — заметил Кевин. — Ты что, не радуешься жизни, Билли?

— Угадал! На протяжении нескольких часов я вынужден был снова и снова повторять один и тот же трюк, словно я какая-нибудь дрессированная собачка! — пожаловался Билли. — А все этот гребаный гений современного кино Алекс Вудс!.. Кстати, почему ты вчера не был на площадке?

— Ты не говорил, что я тебе нужен.

— С каких это пор я должен говорить тебе подобные вещи? — Билли снова почесал низ живота и, выбравшись из постели, направился в ванную.

— Обычно ты говоришь, — оправдывался Кевин, следуя за ним по пятам. — Вот я и подумал, что, если бы ты хотел, чтобы я приехал, ты бы так и сказал, а раз ты не говорил…

— Как ты думаешь, во что мне одеться? — спросил Билли, спуская воду в унитазе и включая душ.

— Джейни сказала, что ты должен выглядеть как можно соблазнительнее.

— Что она в этом понимает! — усмехнулся Билли.

Кевин подобострастно осклабился. Билли уже занес ногу, собираясь шагнуть в душевую кабинку, когда в ванной комнате снова появилась Рамона.

— Мисус Джейни велела надеть это, — заявила она непререкаемым тоном, протягивая Кевину вешалку с упакованной в пластиковые мешки одеждой.

— Что я должен сделать, чтобы меня оставили в покое?! — в сердцах завопил Билли. — Моя ванная комната не парк аттракционов, где показывают бесплатное шоу, так что вон отсюда! Оба!

В ответ на этот крик души Рамона и Кевин не спеша удалились, оставив Билли одного. Он задвинул прозрачную дверцу и, встав под тугие струи массажного душа, подумал о Винес. Билли казалось — он должен позвонить ей и сказать, что провел с ней прекрасную, незабываемую ночь. Проблема была только в том, что ничего подобного он не думал. Кроме того, Винес наверняка еще спала или отправилась куда-то со своим персональным тренером — прекрасно сложенным чернокожим парнем с обаятельной улыбкой. Винес поклялась, что Коул был геем, но у Билли оставались на сей счет кое-какие сомнения. Этот черный пижон держался совсем не как все гомосексуалисты. Он даже не был похож на гея!

Черт! Что, если она трахается со своим тренером и они оба смеются над ним за его спиной?!

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы Билли почти перестал чувствовать себя виноватым перед Винес за свой промах с мисс Разбитой-Задней-Габариткой. В конце концов, если Винес можно, почему ему нельзя?

И все же… Все же он никак не мог избавиться от ощущения, что сделал что-то не то. Винес не стала бы его обманывать. Это было просто невозможно. По складу характера она была однолюбкой, и у Билли не было оснований в этом сомневаться. Да и ее рассказ о том, какую горечь и разочарование она испытала, когда узнала об изменах Купера, звучал достаточно искренне. Чего Билли совершенно не понимал, так это того, почему Винес так расстроилась. Мужчинам свойственна полигамия, это заложено в них природой. Эту фразу Билли случайно прочел в каком-то псевдонаучном журнальчике и после того, как знакомый врач растолковал ему, что это значит, взял на вооружение. Впрочем, он и сам знал, что все мужчины изменяют своим подругам, в особенности — мужчины-знаменитости.

Выбравшись из душа, Билли насухо вытерся полотенцем и вскрыл пакеты с одеждой. Внутри оказались брюки из плотного черного шелка и накрахмаленная сорочка от Армани.

Ну уж нет! Билли чувствовал себя гораздо комфортнее в джинсах и старой армейской рубашке, которую прихватил в костюмерной во время съемок одного из своих фильмов. Джейни придется либо примириться с его личными вкусами, либо он выгонит ее к чертовой матери и наймет другого рекламного агента.

Одним из основных уроков, который Билли усвоил еще в начале своей голливудской карьеры, заключался в том, что уволить можно было любого. Многие, очень многие считали себя единственными в своем роде, но печальная истина гласила, что незаменимых людей нет. Это закон любого бизнеса, в том числе киноиндустрии, и он в полной мере относился даже к нему — знаменитому Билли Мелине.

* * *

— Хочу в «Старбакс»! — выпалила Винес, когда они с Коулом вернулись в «Ягуар» после утомительной ходьбы по крутым тропкам на склонах ущелья.

— Ты, кажется, хочешь одним махом свести на нет результаты своего — да и моего — труда? — неодобрительно покачал головой Коул.

— Ну пожалуйста! — взмолилась Винес. — Я не часто тебя прошу, но сейчас я готова просто убить за чашечку низкокалорийного фраппучино с карамелью.

— Ты можешь попасться на глаза папарацци, — предупредил Коул.

— Наплевать!

— О’кей, — коротко кивнул Коул, включая двигатель «Ягуара». С помощью откровенной лести, на которую он, как большинство геев, был весьма падок, Винес все же удалось выпытать, что машину ему подарил знаменитый рок-певец из легендарного поколения «Роллингов», пытавшийся уговорить Коула стать только его личным тренером (остальное подразумевалось). «Ягуар» же был своего рода взяткой, и Коул принял подарок, только убедившись, что это не накладывает на него никаких дополнительных обязательств. На самом деле певец ему и так нравился, но парню пока не хотелось связывать себя с определенным мужчиной на сколько-нибудь длительный срок. Однажды он уже совершил эту ошибку, и результаты оказались весьма плачевными. Да и его сестра Натали, которая вела популярное развлекательное телешоу, не потерпела бы ничего подобного. Она считала, что любая связь со знаменитостью изначально обречена — в этой области у нее был большой опыт.

В «Старбаксе», как всегда, была очередь.

Выглянув из окна «Ягуара», Винес покачала головой.

— Тебе придется сходить туда самому, — сказала она. — Ты знаешь, что я люблю.

— Я знаю только, что это совершенно против правил, — строго сказал Коул. — Тебе нельзя позволять себе ничего подобного.

— Ну, детка, я же только один разок! Сделай мне приятное! — капризно протянула Винес.

— По-моему, все вокруг только тем и заняты, что делают тебе приятное, — заметил Коул весьма саркастическим тоном.

Винес хихикнула.

— Да уж, — сказал она. — И хотя кое-кто называет меня старухой, я привыкла получать все, что мне хочется.

— Включая мистера Мелину.

— Ах, Билли… — с нежностью воскликнула Винес. — Он та-акой милый, правда?

— Безусловно, — сухо согласился Коул. Ему вовсе не хотелось портить Винес настроение и рассказывать, как буквально вчера он заметил Билли, покидавшего «Тауэр Рекордз» в обществе какой-то смазливой девицы. В конце концов, она могла оказаться двоюродной сестрой Билли, и хотя Коулу не очень в это верилось, он предпочел промолчать. Коул терпеть не мог причинять людям неприятности. В качестве персонального тренера многих богатых и знаменитых (печально знаменитых, если быть совершенно точным), он знал о многих скелетах в шкафу, но ему было также известно, что держать рот на замке — в его же собственных интересах.

— Он очень милый, — повторила Винес, словно пытаясь убедить себя в истинности сказанного. — А что касается нашей разницы в возрасте, то мы ее совершенно не чувствуем. Билли не такой, как все; на вид он, быть может, еще мальчишка, но душа у него взрослая. Во всяком случае, он совершенно не похож на всех этих двадцатилетних выпендрежников. Мы с ним знакомы уже восемь лет, и — поверь мне — я знаю, что говорю. Билли супер!

Коул только пожал плечами. Он прекрасно относился к Винес, но у него не было ни малейшего желания вмешиваться в ее личные дела. Ничего, кроме вреда, это все равно принести не могло — Коул знал это по собственному опыту.

— У нас даже интересы общие, — с горячностью продолжала Винес. — Лаки считает, что мы — идеальная пара. Билли — звезда, как и я, так что…

«Да, он — звезда, — хотелось сказать Коулу. — И вокруг него вертится столько поклонниц, что устоять просто невозможно, так что рано или поздно парень обязательно начнет тебе изменять. Не будь такой наивной, Винес!»

Но он, разумеется, промолчал. Это было не его дело.

14

— Ты видел Макс, перед тем как она уехала? — спросила Лаки, входя в обращенный окнами к бассейну кабинет мужа.

Но Ленни разговаривал с кем-то по телефону, поэтому он только отмахнулся от нее.

— Не смей на меня махать! — разозлилась Лаки. — Я тебе не муха!

— Подожди секунду, — сказал Ленни в телефон и, сдерживая смех, нажал на аппарате кнопку «Удерживать». — Муха? — переспросил он. — Ты сказала — муха?

— Именно так я и сказала, — ответила Лаки и, не выдержав, улыбнулась. — Иногда мне приходится проявлять изобретательность, чтобы привлечь твое внимание.

— Я разговаривал со студией.

— Студия может подождать, — решительно заявила Лаки, присаживаясь на край его рабочего стола. — Я спрашиваю, ты видел Макс сегодня утром?

— Нет.

— Ее машины нет в гараже, а телефонного номера она так и не оставила.

— Позвони ей на мобильник, — посоветовал Ленни, слегка пожимая плечами, и вернулся к своему разговору.

«Гм-м… — думала Лаки, возвращаясь в кухню. — Можно подумать, у меня только и забот, что беспокоиться об этой невозможной девчонке, которая удрала из дома тайком».

Ленни был прав, конечно. Она действительно могла позвонить Макс на мобильный телефон. Ей это просто не пришло в голову — до того она рассердилась на дочь, которая не только не оставила номера телефона в Биг-Беар, но даже не попрощалась. Правда, подобная безответственность была вполне в характере Макс, но сегодня был особый случай. В воскресенье они собирались отмечать день рождения Джино, и Лаки хотела быть абсолютно уверенной, что дочь успеет вернуться. Правда, Макс обещала быть дома уже в воскресенье утром, но полагаться на ее слова не стоило. В последнее время она была как весенний ветерок — переменчива и непредсказуема.