Пенелопа Дуглас - Убежище

Я провел рукой по перекрещенной шнуровке и потянул за концы длинной черной ленты. Распустив несколько нижних петель, касаясь пальцами спины девушки, начал продвигаться вверх, ослабляя шнуровку. Наслаждение разрушительным ураганом пронеслось по телу. Мне нравилось раздевать ее.

Корсет скользнул вниз, все больше обнажая изящную спину Бэнкс, и я дотронулся ладонью до нежной кожи.

Под платьем ничего не оказалось, ни бюстгальтера, ни трусиков. Лишь красота и невинность.

Когда наряд упал на пол, мой член набух и стал пульсировать. Ее задница, плечи ноги… Золотистая кожа, которую она точно унаследовала не по отцовской линии, буквально сияла в слабом свете.

Девушка развернулась. Ее взгляд упал на постепенно увеличивавшуюся выпуклость под тканью моих брюк.

Она начала дышать чаще, глаза загорелись.

– К черту простыни, – прошептала Бэнкс.

Оседлав меня, она раздвинула ноги. Я испустил хриплый стон, расстегнул ремень и джинсы, достал член и провел головкой по всей длине ее влажных складок.

Бэнкс опустилась еще ниже, крепко обняла меня и застонала, когда я проник в нее.

Твою мать. Обхватив ее груди, накрыл ртом один сосок, потом перешел к другому. Ухватившись за спинку стула, девушка начала двигаться, раскачивать бедрами все быстрее и быстрее. Бэнкс трахала меня, ее стоны и вздохи с каждой секундой становились все громче. Я откинулся назад, сжал ее ягодицы обеими руками и, черт, просто наслаждался.

Боже, как же мне повезло.

– Итак, я до сих пор тебе нравлюсь? – игриво поинтересовалась она.

Изо рта вырвался тихий смех. Больше, чем нравишься.

– Думаю, оставлю тебя себе, – ответил я. – И никто меня не удержит. Поняла?

Я осыпал поцелуями ее подбородок, спускаясь к шее.

– Ни твой отец, ни брат, ни твои люди. – Вновь сжав задницу Бэнкс, притянул ее еще ближе. – Хочу твой язвительный рот. – Я поцеловал ее в губы. – Хочу быть частью каждого твоего воспоминания, начиная с этого момента. – Поцеловал в лоб. – И хочу этого. – Схватив Бэнкс крепче, рывком прижал ее к себе и укусил за шею. – В машине, на кухонном столе, за завтраком, везде…

Тело девушки напряглось как струна; обвив меня руками, она двигалась все быстрее.

– Значит, я тебе все-таки нравлюсь?

Я улыбнулся ее шутке. Мелкая засранка.

– Да. Очень нравишься.

Очень.

Расстегнув воротник рубашки, я снял ее с вешалки и просунул руки в рукава. Было начало седьмого утра. Едва проснувшись, я ощутил в воздухе запах надвигавшегося дождя. Застегнув рубашку, подошел к прикроватному столику, взял свой телефон и замер, увидев лежавшие возле лампы кожаные перчатки Бэнкс.

Мой взгляд переместился на нее. Одна ее рука располагалась на подушке, вторая на животе. Губы растянулись в улыбке. Она их сняла.

Шрам на тыльной стороне запястья девушки напоминал красную чернильную печать. Я сжал сотовый в руке, закипая от ярости. Гэбриэл за это заплатит. И за многое другое тоже.

Рот Бэнкс был слегка приоткрыт, и я заметил, что одна из шоколадных прядей ее волос прилипла к губе. Нагнувшись, убрал их, поцеловал ее и задержался на мгновение. Этого хватило, чтобы жар прилил к паху.

Я издал хриплый стон, неохотно отстранившись. Не сейчас. Ей нужно поспать. Мне хотелось, чтобы Бэнкс проснулась к завтраку. Она говорила, что ей нравятся яйца.

Нет. На самом деле она сказала, что часто их ела. Так что, возможно, не так уж и любила. Просто это дешевый и питательный продукт с низким содержанием жиров. Идеальный вариант для человека с низким уровнем доходов.

Опустив взгляд на свое обручальное кольцо, я окончательно проникся чувством, что Бэнкс теперь моя. Во всяком случае, пока опять не сбежит.

Перед ней откроется новая жизнь, и я сделаю все, что от меня зависит. Никаких яиц. Хочу ее побаловать.

Разблокировав телефон, открыл прогноз погоды, вышел из спальни и тихо закрыл за собой дверь. Зря я вчера лег спать. Понятия не имею, что ждало нас сегодня, но мне уже давно следовало быть готовым. Потребность тела тратить одну треть жизни на бессознательное состояние – это какая-то ошибка эволюции. Подумать только, сколько всего я бы успел сделать за это упущенное время.

Целый день облачно, температура поднимется до двадцати градусов. Вечером гроза. Великолепно. Мне предстояло подготовить дом к локдауну, пополнить запасы. А мой мобильник разрывался от звонков друзей, интересующихся, вернемся ли мы в Тандер-Бэй сегодня, и от сотрудников, спрашивающих, нужно ли им искать новую работу. Нет и да.

Гребаный мудак. Я пообещал пощадить его, но после того, что он сделал, возможно, мне не хватит выдержки.

Телефон зазвонил, пока я спускался по лестнице. Проверив дисплей, увидел незнакомый номер и остановился.

Дэймон. От него не было вестей с того дня, когда состоялся наш телефонный разговор перед «Понтификом». Похоже, он находил новый одноразовый сотовый для каждого звонка.

Улыбнувшись, я потер пальцем свое кольцо. Вряд ли Дэймон будет в хорошем настроении.

Я принял вызов и поднес трубку к уху.

– Где она? – спросил он, не дожидаясь приветствия.

– Спит.

– Я верну ее, – заявил Дэймон.

Глубоко вздохнув, я подошел к входной двери и осторожно выглянул в окно справа. Парни Бэнкс до сих пор дежурили снаружи.

Впечатляет.

– Ну, валяй. Приходи ко мне домой и забери ее.

Он усмехнулся.

– О, приду, – уверил парень. – Но я умнее тебя, поэтому сначала добуду свой козырь.

О чем он говорит?

Я не хотел, чтобы Дэймон появлялся здесь, не хотел подпускать его к Бэнкс. И был готов на все, чтобы огородить ее от него.

– Кроме меня о ней никто не заботился, – возразил Дэймон. – Я единственный любил ее, и ты не сможешь заставить Бэнкс отказаться от меня. Знаешь почему? Потому что не хочешь столкнуться с вероятностью, что ее решение будет не в твою пользу.

Покачав головой, я открыл дверь. Больше не стану требовать от Бэнкс этого выбора: просто продолжу бороться, потому что люблю…

Внезапно мной овладело такое чувство, как будто в легких закончился воздух.

Потому что я люблю ее.

– Ты видишь в ней меня, не так ли? – с издевкой спросил он, понизив голос. – Неужели ты действительно хочешь наблюдать эту девушку каждый день? Сможешь ли ты любить, зная, кто она такая, и зная, что я всегда буду отвлекать ее внимание на себя?

Я скрипнул зубами, стремительно вышел на подъездную дорожку и дважды постучал по капоту внедорожника. Сидевшие внутри парни подпрыгнули, опустив ноги с приборной панели. Зная, что они последуют за мной, я вернулся в дом.

– Где ты? – спросил я у Дэймона.

– Очень бы хотел тебе сказать… – Твою мать, он почти пропел эту фразу! – Правда, потому что меня просто распирает. Если бы ты только более тщательно подошел к поиску информации, приятель.

– Дэймон.

– Серьезно, это просто чудо, что вы до сих пор ничего не поняли.

– Дэймон!

– Не могу говорить. Но мы скоро увидимся.

– Сегодня?

В ответ послышался лишь щелчок.

– Дэймон! – заорал я в трубку. Что он имел в виду под «скоро»?

– Да? – Чей-то голос раздался у меня за спиной.

Вызов был сброшен. Я посмотрел на экран. Можно было бы перезвонить ему, вот только телефон, без сомнений, окажется выключен. К тому же это пустая трата времени.

В фойе вошли Давид с другим парнем – Львом, кажется. Последний зевнул.

Направившись к столу в прихожей, я достал связку ключей из стоявшей сверху шкатулки и бросил лысому.

– Третий этаж ваш, – бросил я. – Бэнкс определится с вашими обязанностями в этом доме и вне его стен. Я назначу вам жалование. Сейчас она спит. – Я подошел к ним, подчеркивая важность своих поручений серьезным тоном. – Не оставляйте ее одну и не позволяйте покидать дом. Когда она проснется, передайте, что мне пришлось отлучиться по делу и я скоро вернусь.

– Ты, – указал я на Льва, – поезжай в «Делькур», привези сюда Уилла и Рику. Их тоже не выпускайте. Скажи, чтобы захватили с собой смену одежды.

– Они со мной не поедут, – возразил парень.

– Я им сейчас напишу, что ты в пути. Иди.

Вздохнув, он забрал ключи от машины у Давида и двинулся к выходу. Сначала я отправил эсэмэску Майклу, попросив встретиться со мной в «Понтифике», потом Уиллу и Рике.

– Проверь все окна и двери, – приказал я Давиду, подхватив свои ключи на ходу. – Когда все соберутся, дом должен быть полностью заблокирован. Усек?

Он кивнул.

– Все ясно.

Я бесцельно бродил по бальному залу, проигрывая в памяти события той давней Ночи Дьявола. Вспомнил себя, Бэнкс, танцовщицу…

Как долго Наталья Торренс пряталась здесь? Как часто их семья пользовалась потайным этажом? Она оставила Дэймона тремя годами ранее, неужели все это время женщина провела в гостинице?

Все-таки я что-то упускал из виду.

Утренний свет просачивался в окна, озаряя пыль, летавшую в воздухе. Осмотревшись вокруг, я заметил, что пол был усеян флаерами. На сцене до сих пор стояли нотные пюпитры, а на танцполе – несколько круглых столов.

Я глубоко вдохнул и потер глаза. Наталья хотела держаться поближе к нему.

Но возникал другой вопрос. «Понтифик» не такой уж старый. Где жили Торренсы до того, как построили отель? Именно этот вопрос теперь беспокоил меня больше всего. Почему я не задавался им раньше? Эта деталь казалась незначительной, и все же без нее картина была незаконченной.

Не бывает дыма без огня.

– Эй, что случилось? – спросил Майкл.

Повернув голову, я увидел, как он вошел в бальный зал. Мне пришлось вытащить его из постели и позвать сюда. Нужно было позвать и Уилла, но я бы предпочел, чтобы кто-нибудь оставался с Рикой, когда Лев приедет за ними.