Пенелопа Дуглас - Убежище

– Что происходит? – спросил он, держа между зубов незажженную сигарету.

Я закрыл рот и выпрямился, стараясь дышать медленнее.

– Ничего, – ответил я, не имея ни малейшего представления, как объяснить то, что сейчас случилось. К тому же было бы глупо привлекать его внимание к девушке, которую я планировал приберечь для себя. По крайней мере, первое время.

Придерживая мяч у бедра, Дэймон нагнулся и прикурил сигарету от одной из молитвенных свечей.

– Слушай, прекрати, – я сделал ему замечание, пытаясь сдержать порыв оглянуться в поисках незнакомки. Я до сих пор ощущал ее присутствие.

Дэймон выпрямился. Конец его сигареты вспыхнул оранжевым огоньком, и в воздух поднялось облако дыма.

– Можно подумать, нас это заботит. – Он вытащил сигарету изо рта и выдохнул.

– Нет, но это оскорбительно для людей, которых заботит. Не удивительно, что ты исповедуешься каждую гребаную неделю. – С этими словами я прошел мимо него. Мое терпение иссякало, сам не знаю почему.

Дэймон всегда вел себя по-свински. Но такова уж его неизменная природа.

Почему-то мне вдруг опостылели привычные вещи, окружавшие меня. Я не хотел, чтобы Дэймон был Дэймоном. Не хотел быть собой. Сегодня я не желал что-либо скрывать.

«Сегодня Ночь Дьявола», – сказала девчонка. Она знала, чем мы занимались, знала, кто я такой. Если она не найдет меня, я сам ее найду.

Достав пару бутылок воды из емкости со льдом, стоявшей около стопки полотенец, я направился в сауну. Горячий влажный пар заполнил мои ноздри, едва я открыл матовую стеклянную дверь и вошел внутрь.

В мужском клубе «Хантер-Бэйли» было тихо в такой час. Невзирая на занятость или разную степень похмелья, мы с друзьями собирались здесь практически каждое утро.

Посмотрев вверх, я сразу заметил Майкла, сидевшего на втором ярусе мраморных скамеек, опоясывающих помещение. Уилл, сгорбившись, сидел на уровень ниже, справа от меня. Когда он поднял голову, я увидел последствия вчерашних опрометчивых решений на его бледном, утомленном лице с темными кругами под глазами. Опустив голову, мой товарищ проворчал:

– Твою мать.

Я покачал головой, протянув ему воду.

– Тебе нужно сменить пагубные привычки.

Засранец пил днями напролет. Мало того, он спускал каждый цент, полученный от его глупых, безотказных родителей, на три вещи, которым посвятил свою жизнь: алкоголь, женщин и, если мои подозрения были верны, таблетки и порошок.

Взяв прохладную бутылку, Уилл приложил ее ко лбу, часто и неровно дыша.

Со своей бутылкой в руке я забрался на скамейку и сел рядом с Майклом. Его глаза были закрыты, спиной и затылком он оперся о стену. Пар клубился вокруг нас в приглушенном голубом свете, мягко освещавшем сауну. Я почувствовал, как капля пота скатилась вниз по моей груди к полотенцу, обернутому вокруг бедер.

– Как проходит реновация собора Святого Килиана? – поинтересовался я.

Он покачал головой.

– Нет. Даже не думай говорить со мной сейчас о гребаной реновации.

Я прищурился, когда увидел, как мой друг открыл глаза и заиграл желваками, устремив взгляд вперед. Он злился на меня?

Но тут меня посетила догадка: вероятно, это из-за позавчерашнего происшествия с Рикой в додзё.

Замечательно. Я ни в коем случае не утверждал, что поступил правильно, но доверял ей и думал, что она не станет докладывать Майклу о каждой проклятой мелочи.

Выдохнув, я попытался объяснить:

– Старик, извини. Я не причинил бы ей вреда…

– Знаешь, о ком я думал в последнее время? – перебив меня, поинтересовался Майкл, но ответа дожидаться не стал. – О твоей матери Виттории.

Я пристально посмотрел на него.

– Раньше она была лакомым кусочком, а? – продолжил он размышлять вслух с легкой ухмылкой на губах. – И до сих пор остается, как по мне. Шикарная задница. Длинные ноги.

Стиснув зубы, я оцепенел. И хотя было понятно, чего Майкл добивался, во мне все равно начала просыпаться злость.

– Кажется, я никогда не рассказывал тебе, как она меня возбуждала, да? Когда в старших классах я приходил к вам домой и видел ее в облегающей спортивной одежде. Этой женщине по-прежнему не дашь больше тридцати. – Он улыбнулся, упиваясь грязными намеками, которые бросал мне в лицо.

– Знаешь, что я сделаю? – издевательским тоном поинтересовался Майкл. – Думаю, навещу дом твоих родителей сегодня вечером. Подожду, пока твой отец уснет, и проверю, захочет ли она оседлать меня. Точно. – Он кивнул. – Ей со мной понравится, а если нет – кого это волнует? Кого волнует, как сильно она будет сопротивляться и плакать? Я вселю в твою мать страх, чтобы каждый раз в моем присутствии она знала, что я смогу силой получить от нее все, что захочу, при любых обстоятельствах.

Глядя прямо перед собой, я сжал кулаки. Внутри меня закипала ярость. Это уже слишком, черт побери.

Я встал и спустился по ступенькам, затем повернулся к Майклу, который все еще расслабленно сидел у стены. Но его взгляд был прикован ко мне; он был в полной готовности к этому столкновению.

– Я бы никогда не причинил ей вреда, – снова повторил я.

– Не причинил вреда кому?

Майкл не дал Уиллу договорить, подавшись вперед, злобно глядя на меня.

– Просыпаясь в три часа ночи, я ожидаю обнаружить Рику рядом с собой, – процедил он. – А не в тренировочном зале, рыдающую и изо всех сил колотящую боксерскую грушу, потому что ты заставил ее стыдиться себя.

Спустившись следом, Майкл подошел практически вплотную, пытаясь меня запугать.

– И спрашивая ее, в чем дело, я не хочу слышать, как она лжет, защищая тебя. Черт, что с тобой такое? Ты понимаешь, насколько перегнул палку?

– Ей нужно научиться самозащите. Рика не твоя марионетка и сама должна быть готова ко всему.

– Не указывай, как мне вести себя с ней!

– Ты сам сказал, что Рика одна из нас! – возразил я. – Никаких послаблений, разве не так? Ты не нянчишься с Уиллом или со мной. «Рика с нами на равных», – вот твои слова. И как ее друзья, мы тоже заинтересованы в том, чтобы она была способна защищаться. Я не собираюсь держать ее за ручку, словно пятилетнего ребенка.

Сделав выпад вперед, он оказался в сантиметре от моего лица.

– Не тебе принимать решения относительно моей женщины.

– А ты уверен, что сам в праве их принимать? – выпалил я.

Складки между его бровями сделались глубже. Мой друг сердился.

Однако я был прав.

Черт побери, Майкл готовил Рику годами. С самого детства он играл с ней, пытался вывести из равновесия. Он никогда не осторожничал с этой девушкой и всегда рассчитывал, что она сможет позаботиться о себе и решить свои проблемы самостоятельно.

Каждый из нас сражался со своими демонами, и Рика в том числе. Однако теперь, когда Рика принадлежала ему, Майкл изменился. Черт, о чем он только думал? Так он ей ничем не поможет.

Майкл настолько сильно напрягся, что я буквально слышал, как хрустят его суставы. Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы уже ударил его.

Если бы на моем месте оказался кто-то другой, Майкл даже не побоялся бы этого сделать.

– Попробуй, – дразнящим тоном бросил я. – Рискни.

Он подошел вплотную ко мне, но я остался неподвижен. Не желая уступать, мы стояли лицом к лицу. Я никогда не посягал на авторитет Майкла, и он тоже не пытался меня задеть. Мой друг знал, что не победит, поэтому, стараясь не уязвить его гордость, я всегда отступал первым. В тех редких случаях, когда мы были рассержены друг на друга, по крайней мере.

Однако на сей раз я не желал пасовать. Я не собирался обижать Рику, но и расслабляться ей не следовало. Особенно, когда Дэймон разгуливал на свободе. Я был прав.

Капли пота катились по моей спине. Мы не моргая смотрели друг другу в глаза.

– Ребят, вы сейчас совокупляться начнете? – встрял Уилл.

Я прикрыл веки. Ради всего святого. Только он мог отпустить шутку в подобный момент.

Тяжело вздохнув, я обогнул Майкла и посмотрел на своих товарищей.

– У нас есть враги. Их список растет с каждым днем. Рика должна быть начеку, так же, как и мы.

Вчетвером мы организовали корпорацию «Грэймор Кристэйн», названием которой стала комбинация наших фамилий. Рика настаивала, что хочет быть равноправным деловым партнером и частью группы. Значит, ей стоит научиться справляться с любой угрозой.

Майкл повернулся ко мне, качая головой.

– Дэймон исчез.

– Нет, Дэймон затаился, – поправил я. – Ты не задумывался, почему? – Я бросил взгляд на Уилла, после чего опять посмотрел на Майкла. – Почему в Сети нет его фотографий? Почему у детективов не получается найти Дэймона или следить за его передвижениями, как мы им поручили? Они не нашли данных об операциях с его кредитками, а его паспорт не использовался весь прошлый год.

То есть, если предположить, что Дэймон жив, почему он ни с кем не контактировал?

– Дэймон никогда не прятался, – продолжил я. – Так почему же он прячется сейчас? Ему известно, что мы не будем его преследовать. Почему он не кутит в московских клубах, не сливает деньги в Токио, не прохлаждается на Гавайях, Фиджи или в Лос-Анджелесе? – Мой голос зазвучал громче, более требовательно. – Почему он стал невидимкой?

Задумавшись, парни помолчали несколько мгновений. Затем Уилл наконец ответил:

– Потому что не хочет, чтобы люди знали, где он?

– Именно. – Я встретился взглядом с Майклом. – А почему Дэймону вдруг понадобилось скрывать свое местонахождение?

Опустив глаза, Майкл тихо произнес:

– Потому что он там, где ему не положено находиться.

Я кивнул. Эго Дэймона в сотню раз больше круизного лайнера. Он не стал бы прятаться от нас, не имея на то серьезных причин.

– А вдруг паспорт, который мы отследили в России в прошлом году, был прикрытием? – спросил я, не ожидая получить ответ. – Что, если Дэймон ближе, чем мы думали? – После этого я подошел к Майклу и продолжил шепотом: – Что, если он никуда не уезжал?