Пенелопа Дуглас - Убежище

Я закусила губу, и парень посмотрел на меня.

– Тебе это нравится? – спросил он, медленно проводя языком вверх и вниз.

Мои щеки вспыхнули, а на его лице мелькнула улыбка.

– Или это? – Не сводя с меня глаз, Кай снова и снова водил языком вокруг клитора.

Мои веки затрепетали. Кажется, я перестала дышать.

Он широко улыбнулся, дразня меня.

– Или, может, это?

Накрыв клитор губами, Кай резко втянул мою плоть в себя, слегка прикусил и отпустил. От этой сладкой пытки я выгнулась, застонав, и прошептала с придыханием:

– О боже.

– Ты такая красивая, – едва слышно произнес он. – Готова, мелкая?

Внутри все содрогнулось от предвкушения. Меня не рассердило даже прозвище «мелкая». В этот раз оно прозвучало ласково.

Я кивнула, запустив пальцы ему в волосы. Я была готова, хотя не знала, к чему именно. Просто желала большего.

Парень поднялся и, постепенно заставив разомкнуть губы, проник языком в рот; мы слились в поцелуе. Из груди вырвался стон, тело действовало само по себе, когда я обхватила его талию, согнула колени и притянула к себе.

Мои соски коснулись Кая, я приподнялась и страстно ответила на поцелуй. Его кожа, его запах, вкус… В этот момент я почувствовала себя обновленной.

Встав на колени надо мной, он направил себя к моему влагалищу. Когда головка проникла внутрь, резкое жжение вновь заставило меня оцепенеть.

– Больно! – Все мои мышцы напряглись, я боялась пошевелиться.

– Посмотри на меня, – сказал парень.

Я несмело подняла глаза и уставилась на ямочку на его нижней губе.

– Согни колени сильнее.

Сделав это, я впилась пальцами в его бока.

– Теперь расслабь бедра, – проинструктировал Кай. – Раздвинь ноги шире, чтобы они коснулись кровати, ладно? Откройся мне. Просто откройся.

Я раздвинула бедра и подогнула колени.

Кай надавил еще немного, и я шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но не остановила его. Остановившись, он нагнулся и прошептал:

– Ты меня мучаешь. Я жутко хочу войти в тебя.

– Ты еще не вошел?

Парень затрясся от смеха.

– Не полностью. До сих пор больно?

Я собиралась сказать да. Мне все еще было некомфортно, но… Полагаю, как таковой боли я уже не чувствовала, поэтому просто покачала головой.

Глядя мне в глаза, он медленно проник чуть глубже, и я ощутила себя… наполненной. Это было так странно.

– А теперь?

– Я не… – запнулась я, пытаясь привыкнуть. – Не знаю.

Одним толчком Кай вошел до конца и задел какую-то точку, так что у меня даже закатились глаза. О черт.

– Кай…

– Бэнкс, господи! – Он поцеловал меня. – Так приятно.

Сжав его талию, я наслаждалась тем, как парень покусывал мои губы, двигаясь все выше к шее. Спустя некоторое время чувство дискомфорта совсем исчезло.

– Положи одну руку мне на плечо, – приказал Кай, отстранившись назад. – Я хочу, чтобы ты ощущала мои движения.

Я выполнила его просьбу, и он медленно вышел из меня. Прежде чем я успела почувствовать, как между ног стало влажно, Кай качнул бедрами и опять погрузился внутрь.

– О боже, – простонала я.

Боли больше не было.

Держась за него, я наблюдала, как двигалось его тело, а комнату наполняли звуки нашего прерывистого дыхания и стонов. Он входил и выходил из меня все быстрее, его взгляд метался между моими глазами, губами и телом.

– Что ты чувствуешь? – спросил парень.

– Похоже на пальцы, скользящие по волосам, – выдохнула я. – Такой гладкий-гладкий и твердый… Я хочу больше и глубже… О да, вот здесь.

Резко вздохнув, я зажмурилась. Я была готова кончить.

Раньше я уже доводила себя до оргазма, но сейчас все ощущалось по-другому. Мышцы сковывало сильнее, внутри словно бушевал циклон, поднимаясь все выше. Я жаждала развязки.

Приподнявшись, я обхватила его шею и крепко, жадно поцеловала. Его волосы промокли от пота.

– Заставь меня кончить, Кай, – улыбнувшись, прошептала я ему на ухо. – Сделай это, и я позволю тебе наблюдать за мной и за тем, что я делаю в душе, когда думаю о тебе. Ты ведь любишь наблюдать, верно?

Он хрипло зарычал, схватив мои запястья и прижав их одной рукой к кровати у меня над головой. От неожиданности мне стало смешно. Я нервничала и была безумно возбуждена.

– А я-то думал, что проявил любезность, осторожничая с тобой. – Кай сжал мою задницу, другой ладонью насадив меня на свой член.

Я застонала от удовольствия.

– Да!

Его толчки ускорились, стали более резкими. Кажется, он сходил с ума, исступленно двигаясь сверху, а мне оставалось только наслаждаться, вцепившись в него обеими руками. Я чувствовала себя игрушкой, созданной специально для Кая, но сейчас меня это абсолютно устраивало.

Мне нравилось, что он видел меня такой и при этом хотел быть со мной.

С каждым его проникновением мои колени поднимались все выше, тело охватывало жаром. Наконец внизу живота возникли приятные ощущения, которые начали распространяться по ногам. Мое тело оцепенело, я вскрикнула и, держась за Кая, отдалась оргазму.

Не сбавляя темпа, он хрипло застонал. Наконец, после сильного финального толчка парень замер и запрокинул голову назад.

– Боже, детка. Твою мать!

Кай рухнул на меня. Наши потные, пылающие тела слились в эйфории.

Я знала, чего была лишена все это время, но… не думала, что не устою перед соблазном. А теперь, наверное, и подавно не смогу устоять.

Мое дыхание постепенно пришло в норму, однако я не отстранилась от Кая, губы которого все это время ласкали мою шею. Вскоре мы вернемся обратно в реальность, поэтому хотелось насладиться последними приятными мгновениями.

Мы просто лежали. Мне нравилось ощущать эту близость и его тепло.

– Почему ты эпилирована? – внезапно поинтересовался Кай.

Эпилирована?

А, он имел в виду там, внизу.

Кай провел носом по моей щеке и отстранился. Его лицо все еще было красным, а глаза выдавали усталость.

– Я не жалуюсь, – уверил он, улыбнувшись. – Просто это неожиданно. Особенно для… девственницы, которая не планировала никаких действий в той области.

Я закатила глаза, на сей раз не приняв близко к сердцу его шутку.

Но от веселья не осталось и следа, когда я задумалась, как ему ответить. Может, теперь это вообще его касается?

Я делала эпиляцию годами. Поначалу было трудно, однако со временем боль стала терпимой. К тому же, теперь мне приходилось повторять процедуру всего-то каждые пару месяцев.

В подростковом возрасте первые появившиеся на лобке волоски я пыталась сбривать, но они быстро отрастали и были очень жесткими. Вскоре понадобилось заниматься ногами и подмышками. Я делала все, что было в моих силах, чтобы не превратиться в женщину окончательно: одевалась как мальчик, прятала волосы, сдавливала грудь повязкой…

– Я не должна была измениться, – произнесла я тихо. – Не должна была повзрослеть.

– Ты была права, – ответил Кай.

Я рассеянно кивнула, не веря собственным глазам. Мы смотрели, как танцующая женщина порхала по паркету, напоминая бабочку своей невинностью и хрупкостью. Она была прекрасна.

Такая красивая и… знакомая. Кто она такая?

Ее волосы взмыли вверх, и я уловила черты лица. Сердце болезненно сжалось, а в легких внезапно закончился воздух.

О боже. Не может быть.

Эта музыка. «Ночной туман». Я уже слышала ее раньше.

Отпрянув от шторы, я поежилась. Не может быть, что это она.

– Я думал, это просто легенда, – тихо произнес Кай, все еще наблюдая за ее невесомыми, грациозными движениями. Она летала. Она всегда летала и парила, будто для нее не писаны законы гравитации. И по-прежнему оставалась воплощением изящности. – Ты знаешь, кто она такая? – спросил он.

Мой взгляд метнулся к нему. Парень казался обеспокоенным.

Я быстро кивнула. Живот свело, я была слишком потрясена, чтобы придумать какую-нибудь легенду.

– Это Наталья Торренс, мать Дэймона.

– Его мать? – Кай непонимающе уставился на меня, а затем снова повернулся к женщине. – Но…

Она исчезла три года назад, когда терпение Дэймона наконец-то лопнуло. Он вредил себе, заставлял меня причинять ему боль и был одержим тем кошмаром, который творился в его голове, пока однажды ночью она окончательно не довела его до срыва.

Длинные, шелковистые черные волосы Натальи парили волнами во время танца. Я не очень хорошо ее знала, но мы два года прожили в одном доме, прежде чем эта женщина сбежала, опасаясь ярости Дэймона после той ночи. И больше не появлялась.

Она совершенно не утратила свою красоту. Это было неудивительно: сейчас ей должно быть всего около тридцати четырех. Гэбриэл впервые увидел тринадцатилетнюю Наталью в Санкт-Петербурге, когда она танцевала в балете, и сразу же ее возжелал. К тому времени, как девушке исполнилось шестнадцать, она уже стала его женой и родила Дэймона. Сын был ближе ей по возрасту, чем муж.

Сомневаюсь, что она потрудилась выяснить хоть какую-то информацию обо мне. Я была для нее пустым местом. Наталья знала, кто я такая и кем приходилась Гэбриэлу, но ей, похоже, было все равно. Я была для нее не интереснее пылинки под раковиной в ванной. Она вообще жила в своем собственном мире.

– Да, ты права… – Внимательнее присмотревшись, Кай тоже узнал танцовщицу. – Но ведь она уехала несколько лет назад. Что она здесь делает?

Я едва заметно покачала головой. Боже, я понятия не имела. И не знала, что случится, если Дэймон увидит ее тут. Ей было запрещено к нему приближаться.

Однако этот отель принадлежал мужу Натальи, а они с Гэбриэлом до сих пор состояли в браке, насколько мне было известно… Вот только мой брат распорядился, чтобы она держалась подальше. Он пообещал убить мать, если когда-нибудь увидит ее снова.