– Заходи. Давай.

Нырнув под его руку, я вошла в кухню додзё. Наверное, нужно все-таки позвонить Давиду и попросить, чтобы он привез мне что-нибудь из одежды. Или, может, здесь найдутся лишние футболки-поло, которые носили сотрудники. А сырые джинсы я пока потерплю.

Продолжая дрожать, я прикусила губу. Кай бросил свою сумку на пол и включил свет. Я подняла взгляд и заметила: он был в белой рубашке. Его грудь виднелась через промокшую от дождя ткань. Несколько мгновений я просто смотрела на него. Его влажные волосы торчали в разные стороны, он выглядел невероятно красивым, и на миг я отвлеклась от того, как сильно замерзла.

Парень подошел ближе и вручил мне полотенце, а потом взял меня за руку и попытался увести куда-то.

Но я вырвалась. Я не нуждалась ни в чьей заботе.

Обернувшись, Кай сердито посмотрел на меня и предупредил:

– Лучше не сопротивляйся сейчас. Просто делай, что тебе велят. У тебя это хорошо получается.

Он снова взял меня за руку и потащил за собой. Споткнувшись, я последовала за ним через кухню в лобби, а потом в коридор. Везде было пусто и темно, не считая маленьких настенных ламп.

Кай распахнул дверь женской раздевалки, провел меня мимо личных шкафчиков к душевым, открыл одну из кабинок и включил воду. Из лейки тропического душа полилась теплая вода, и сразу же закружился пар.

Боже, это выглядело очень заманчиво.

– Ты совсем продрогла, – сказал он, повернувшись ко мне. – Снимай свою одежду.

Парень потянулся к полам моей куртки, но я оттолкнула его руки.

– Нет.

Я скрестила руки на груди, сгорая от стыда.

– Не прикасайся ко мне.

– Я не собирался к тебе прикасаться, – произнес он мягко. – Просто сниму куртку, ладно?

В ответ я покачала головой.

– Слушай, ты можешь не раздеваться, – пояснил Кай более настойчиво, – но тебе нужно согреться.

Я посмотрела на свои сжатые кулаки и побелевшие костяшки.

– Мои вещи высохнут.

Он выдохнул, но звук больше был похож на приглушенный рык. Не успела я опомниться, как Кай обхватил меня руками, поднял, занес в душевую кабинку и закрыл дверцу. Мы оба попали под горячие струи.

Толкнув его в грудь, я возмутилась:

– Нет!

Плотно сжав губы, парень зло шикнул и поставил меня на ноги, но не выпустил из объятий, а наоборот, сильнее прижал к себе.

Говнюк!

Я уперлась в него ладонями и оскалилась. Вскоре горячая вода начала просачиваться сквозь одежду и струиться по коже, и я ощутила, как по телу распространилось приятное покалывание.

Было так хорошо, что мне захотелось улыбнуться.

Веки потяжелели. Горячая вода лилась водопадом на спину, стекала по ногам, попадала на голову и шею.

Тепло. Мне было так тепло. Я хотела…

Пошатнувшись, я застонала.

Мое тело жутко устало. Обхватив меня еще крепче, Кай позволил мне расслабленно прильнуть к нему, и я больше не стала сопротивляться.

Положив голову ему на грудь, спустя несколько мгновений почувствовала, как он аккуратно стянул мою шапку. Когда вода коснулась кожи головы, весь остальной мир перестал существовать.

Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением.

Всего на минутку.

Поджав руки, я уткнулась в него и ненадолго уступила. Одна рука Кая лежала на моей талии, другая на плече. Жар, исходивший от его кожи через мокрую рубашку, и тепло воды успокаивали меня. Кажется, я никогда не ощущала подобного умиротворения. Даже с Дэймоном.

Не помню, когда в последний раз была настолько близка к кому-то.

Шум воды заглушил звуки грозы, доносившиеся с улицы, наше дыхание, даже мои мысли… Я не хотела думать. Хотя бы на пять гребаных минут мне хотелось перестать беспокоиться, бороться, бояться, злиться, ненавидеть все на свете. Мне не хотелось даже стоять.

– Это ничего не значит, – буркнула я, уютно устроившись у него на груди, которая затряслась от тихого смеха под моей головой.

– Абсолютно ничего. Обещаю.

Что-то коснулось моего лба, и я почувствовала, как пальцы Кая убрали волосы, прилипшие к моей щеке. Когда он загладил пряди назад, очередная волна удовольствия прокатилась по телу от макушки до ног. Внезапно я остро ощутила, как близко мы стояли друг к другу. Наша мокрая одежда практически склеилась.

Это просто рай.

Кай еще несколько раз погладил меня по волосам, медленнее и нежнее, а потом опять крепко обнял.

– Мне нравятся твои косички, – в его низком голосе вдруг появилась хрипотца. – У тебя очень красивый цвет волос. Похоже на красное дерево. Почему ты их прячешь?

Открыв рот, я собиралась отпустить ядовитое замечание, но передумала. Не хотела, чтобы все это заканчивалось. Полагаю, любопытство Кая было обоснованным.

И все же это не его ума дело.

– Ты прячешь волосы, носишь мужскую одежду, – продолжил парень. – Кто ты, мелкая?

Его вопрос был скорее риторическим, словно он размышлял вслух. Где-то в глубине души я хотела во всем признаться.

На моих губах появилась слабая улыбка, которую Кай не видел.

– Я никто.

– Неправда, – возразил он и, приблизившись к моему уху, продолжил: – Я никогда не видел, чтобы Дэймон так ревностно относился к женщине. То, как он вел себя с тобой той ночью… – Кай приподнял мой подбородок, заставив посмотреть на него. – Кто ты для него?

Я открыла рот, но не смогла подобрать слова и покачала головой.

– Он причинил тебе боль? – спросил Кай шепотом; его глаза цвета оникса будто молили меня поделиться. – Здесь кроме нас никого нет. Он делал тебе больно? Почему ты предана ему?

В глазах снова начало жечь, пока я смотрела на него, разрываясь между любовью к брату и зарождавшимся внутри жалким желанием сблизиться с кем-нибудь.

Капли воды стекали по его черным волосам, струились по шее и выступающим на ней жилам, исчезая под воротником. Мой взгляд скользнул от угловатой челюсти Кая к его рту, полным губам с необычной точкой на нижней, словно кто-то надавил на нее пальцем, оставив там ямочку. Глядя на его губы, я изнывала от желания впиться в них. Я до сих пор ощущала вкус мяса, которым он вчера меня накормил, чувствовала, как мои зубы вонзались в него.

В голове царила полнейшая неразбериха. На самом деле Кай мне не враг. Он просто хотел получить ответы. А я хотела вернуть брата.

– Каково тебе приходилось в тюрьме? Мы заплатили, чтобы обезопасить Дэймона, но что насчет тебя и Уилла?

В его глазах промелькнула боль. Кай несколько мгновений смотрел на меня с потерянным видом.

– Майкл сделал то же самое, – ответил парень наконец. – Подкупил людей, чтобы защитить нас всех, но…

Он умолк. Я ждала. Как и в исповедальной кабинке несколько лет назад, ему нужно было набраться смелости, чтобы начать говорить.

Кай сглотнул.

– Как-то раз я сказал Рике, что никогда туда не вернусь. Что я не подозревал, насколько мерзкими могут быть люди, – произнеся это, он заглянул мне в глаза. – Вот только я имел в виду себя.

Парень продолжал гладить меня по волосам с тревожным выражением лица.

– Все оказалось не так просто, как думал Майкл. Я про подкуп. Мы были богатыми, привилегированными мальчишками, и получили срок вполовину меньше, чем остальные заключенные, совершившие похожие преступления. Нам угрожали, на нас смотрели с презрением, а по ночам насмехались над нами из соседних камер. Я хотел вернуться домой.

В горле образовался болезненный ком. Было очень горько, что им с моим братом пришлось пройти через это.

– Отец научил меня драться, – продолжил Кай. – Он научил меня убивать, если придется. Но помимо этого научил делать мир лучше. – Задумавшись, он умолк, но потом опять заговорил: – Чтобы выжить в тюрьме, нужно в первый же день прийти туда с высоко поднятой головой, оглядеться, встретившись глазами с сокамерниками, и найти человека, который станет твоей «жертвой». Избив его, ты заявишь о своей силе и утвердишь свой авторитет в глазах остальных.

После его слов я вспомнила, что уже где-то слышала этот совет.

– Я дождался третьего дня, – продолжил Кай. – Выбрал самого огромного парня – видел, как он демонстрировал свой авторитет и угрожал Уиллу в первый день. Подошел к нему и ударил.

Мысленно я практически представляла себе эту картину.

– К моему удивлению, он не сразу отключился, – продолжил парень с тенью улыбки на лице. – В итоге я заработал сломанный нос, трещины в трех ребрах и распухшую губу.

Я тихо засмеялась. Всадники нечасто терпели поражение, поэтому, думаю, он получил по заслугам.

Однако Кай помрачнел.

– Тот мужчина заработал перелом позвоночника.

О господи.

– Я был натренирован, – произнес он с таким видом, словно до сих пор злился на себя, – и должен был знать, куда бью.

– Он поправился?

Парень кивнул.

– Да, но на это ушло два месяца, и частичное повреждение нервов осталось. Три пальца на правой руке потеряли чувствительность.

Ну, все могло закончиться хуже. Гораздо хуже.

– На следующий день за моим столом сидело больше людей, чем за другими во всем тюремном блоке.

– Значит, ты добился уважения.

– Да, животным поведением, – подметил Кай. – Меня это напугало, потому что я не впервые избрал путь насилия в ситуации, когда должен был сдержаться. Войдет ли подобное в привычку? Я начал терять представление о том, какой жизни желал для себя и каким человеком хотел стать, потому что постоянно совершал глупости. – Он потупил взгляд, тяжело дыша, и в этот момент показался мне таким беззащитным. – Я не хочу загубить свою жизнь.

Я не могла отвести от него глаз. Кай не смотрел мне в глаза, и стало ясно, что он чувствовал себя таким же бесполезным и никчемным, какой всегда ощущала себя я.

У меня возник непреодолимый порыв подбодрить его.

– Эй. – Протянув руку, я приподняла его подбородок.

Кай поднял взгляд.

Я едва заметно улыбнулась.

– Порой, когда все вокруг становится невыносимым, я смотрю вверх.