Пенелопа Дуглас - Убежище

Перо ручки медленно скрежетало по бумаге, словно лезвие по дереву.

– Но не ты, – усмехнувшись, произнесла Бэнкс. – Ты думаешь, что стал для них посмешищем. Как низко пал золотой мальчик. Обесчестил свою семью. Превратился в персонажа печально известной истории, которую все будут пересказывать друг другу на встречах выпускников, которые ты, к сожалению, посещать не будешь, потому что в глубине души понимаешь, что они правы.

Она надела колпачок на ручку и положила ее обратно в держатель в центре стола.

– После тренировки ты вернешься внутрь и примешь очередной душ. Третий за сегодня. Он хоть ненадолго смывает ненависть к себе, верно? – Бэнкс сложила листок пополам и провела пальцами по сгибу. Ее взгляд удерживал меня, словно якорь. – Потом поедешь в клуб, найдешь кого-нибудь, кого угодно, и выплеснешь всю свою ярость ради возможности спокойно поспать хотя бы несколько часов.

Сжав кулаки, все еще опираясь на стол, я поднялся со своего места. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не схватить эту глупую девчонку за шею. Я подошел к ней, наклонился и откинул ее стул назад. Гордые глаза Бэнкс смотрели на меня с вызовом. Откуда, черт побери, она все это узнала? Неужели следила за мной?

Моя жизнь не была мне ненавистна. Я не был зол. Я отсидел свой срок. Что сделано, то сделано, и я не утопал в жалости к себе, потому что прекрасно знал, как взять себя в руки и двигаться дальше.

Или думал, что знал.

– А когда проснешься, – тихо, почти шепотом, сказала девушка, – то поймешь, насколько все хреново; осознаешь, что Каю Мори пора возвращаться в игру и брать на себя хоть какие-то риски.

Черт бы ее побрал.

Она подняла сложенный листок бумаги, протянула его мне и сказала:

– Наследство Ванессы. Оно сделает тебя очень влиятельным человеком. Гораздо более влиятельным, чем твои друзья.

Дождавшись, когда я отстранюсь, Бэнкс поднялась со стула. Меня охватило внезапное беспокойство. Она вселила в мою голову сомнения и отлично это знала. Но вот мне не удалось запугать ее.

– Я подожду до завтра с передачей твоего ответа мистеру Торренсу. На случай, если еще получу весточку от тебя вечером.

Схватив Бэнкс за руку, я остановил ее.

– В своей жизни я принял много плохих решений, – я обогнул ее и встал сбоку, – с меня хватит.

Она подняла взгляд и высвободилась из моей хватки.

– Надеюсь. Ты и так зашел слишком далеко.

Бэнкс приблизилась к двери, но я вновь преградил ей путь, сунул полученный листок ей в карман и достал снимок, принявшись наигранно его рассматривать.

Мне нужен Дэймон и нужно попасть в этот отель.

Но если его там нет…

Я посмотрел в пронзительные глаза девушки, вспоминая запах этих шелковистых волос, ее улыбку, страх и восторг. Она единственная, к кому Дэймон относился как к своей собственности.

Если в отеле его не окажется, значит, Бэнкс будет рычагом для управления им.

– Передай ему, что мы договорились, – заявил я.

Она удивленно моргнула, дав мне понять, что не ожидала этого.

Когда Бэнкс потянулась к дверной ручке, я положил руку на дверь и опять захлопнул ее.

– Только я заплачу за «Понтифик», – уточнил я. – Вместо него моим свадебным подарком… будешь ты.

Девушка резко обернулась, и я наконец-то увидел желаемые эмоции на ее лице – теперь она злобно смотрела на меня.

– Я не рабыня.

В голову полезли грязные мысли, и я не смог сдержать улыбку.

– Ты будешь работать на меня до свадьбы. Таков уговор. Передай ему мои условия. – Вдруг ощутив прилив уверенности, я сделал шаг назад. – Заодно выяснишь, какую роль играла для него: игрушки или инструмента. Одно из двух.

Оставив ее, я вернулся за свой рабочий стол. Меня и самого озадачило, кем работает Бэнкс у Гэбриэла, но я знал – этот человек продаст свою душу ради выгоды. Шансов, что одна маленькая девочка окажется слишком ценной, чтобы пожертвовать ею ради моего согласия, не было.

– И, Бэнкс, – окликнул я, увидев, как она рывком распахнула дверь. Маленький уголек того пламени, которое возникло во мне много лет назад, вновь вспыхнул. – Когда Гэбриэл согласится, собери ключи, коды доступа и схему отеля и привези их мне. Я хочу попасть туда завтра.

Девушка не обернулась и не ответила на мое распоряжение, однако я заметил сердитое выражение ее лица, когда она вышла из кабинета и захлопнула за собой дверь.

Я затрясся от беззвучного смеха. Последовав за Бэнкс, увидел, как она сунула руки в карманы куртки и прошла, даже не посмотрела на моих друзей, стоявших в фойе. Я остановился возле ресепшена, провожая ее взглядом. Бэнкс скрылась за входной дверью, и спустя несколько секунд мимо промчался черный внедорожник.

– Что ты натворил? – поинтересовался Майкл, подходя ко мне.

Но я продолжал смотреть в сторону выхода, пробормотав:

– Она сказала: «Перевернешь вверх дном весь город в поисках Дэймона».

– Что?

– Она сказала, ей плевать, если я переверну вверх дном весь город в поисках Дэймона, – повторил я. – Хотя о том, что он в городе, речи не было. – Как никогда уверенный в своей правоте, я кивнул. – Он здесь.

И, развернувшись, направился обратно в офис.

– Ты не женишься, – крикнул Майкл мне вслед.

Я оглянулся.

– Конечно, не женюсь, мать твою.

Возможно, я буду где-то поблизости.

Я это сказала. Зачем я сказала это ему в исповедальне? И зачем дразнила сегодня на дороге? Меня точно не пустят туда, да и вообще не позволят куда-то уйти. Не в Ночь Дьявола.

Но я просто не смогла удержаться, наконец получив возможность с ним пообщаться. Он как головоломка. Думаю, ему хотелось многим поделиться, но что-то мешало произнести слова. Хотя во время разговора в той исповедальной кабинке Кай показал себя настоящего. Выпустил монстра, который, по словам моего брата, есть внутри каждого человека.

Я медленно катилась по длинной подъездной дорожке, испытывая свой велосипед после ремонта. Разжав руки и раздвинув пальцы, удерживавшие руль, посмотрела на свои грязные ногти.

Он вряд ли заинтересуется мной. Я не в его вкусе.

Кай привык к девушкам с модельной внешностью, словно сошедшим с обложки журнала: с шикарными волосами, тенями для глаз за сотню долларов и бесконечными каблуками. Я опустила взгляд на свои ноги в старых кедах брата, из которых он вырос лет шесть назад. На них остались въевшиеся пятна от машинного масла – брат облился летом, и ткань местами оторвалась от резиновой подошвы. В моем облике не было ничего девичьего, тем более женственного.

В свои семнадцать я во многом отставала от сверстниц. Каю нельзя показываться со мной на публике, даже если он захочет. Я его опозорю.

К тому же мне никогда не хватит денег на гардероб, хотя бы приблизительно соответствующий по статусу Каю и его кругу друзей.

Я вдохнула аромат хвойных деревьев, росших по обеим сторонам от дороги, в то время как ветер трепал мою темную толстовку и развевал волосы.

Всякий раз, когда я видела Кая в Тандер-Бэй, в своем доме, на баскетбольных матчах… он держался так невозмутимо и спокойно. Его ничто не могло выбить из колеи.

Но не сегодня. В этот раз я заставила его нервничать.

Быстро перебирая педалями, я улыбнулась и нажала на маленький черный пульт, прикрепленный к рукоятке. В наушниках тихо играла песня Smells Like Teen Spirit. Я протиснулась между створками кованых ворот, едва они успели открыться, затем, свернув влево и крепко держась, понеслась вниз по крутому асфальтированному склону. Выровняв руль, закрыла глаза и мгновенно почувствовала, как сердце подскочило к горлу от ощущения полета.

Я заставила его нервничать. Мою кожу до сих пор покалывало в тех местах, где он дотронулся до меня, схватив за толстовку. Что бы Кай сделал, если бы нас не разделяла стена?

Раздался гудок. Распахнув глаза, я увидела, что мне навстречу мчалась одна из отцовских машин.

Черт. Я вильнула вправо и проехала мимо «Бентли», избегая зрительного контакта с его пассажиром. Выровнявшись, поехала дальше по подъездной дорожке. Ощущая на себе тяжелый взгляд чужих глаз, я свернула за угол и скрылась за домом.

После вчерашнего дождя все еще сохранялась прохлада, однако земля уже высохла. Я соскочила с велосипеда и откатила его к живой изгороди между двумя гаражами. Один был забит машинами, на которых никогда не ездили, а во второй, с затемненными окнами, попасть можно было только с помощью кодового замка, комбинацию к которому мало кто знал.

Спрятав велик, я побежала к черному ходу, вошла в кухню и сразу же уловила аромат готовившейся еды; на мгновение я закрыла глаза и чуть не застонала. Марина, одна из штатных поваров, пекла хлеб. Захлопнув дверь, я ощутила, как по всему телу разливается тепло.

– Где ты была? – послышался голос Давида. Я посмотрела на длинный деревянный стол в центре комнаты, за которым он сидел с двумя другими охранниками моего отца, Ильей и Львом.

Подойдя к печке, я отвела взгляд от парней.

– Велосипед ремонтировала.

Марина вытерла руки полотенцем и подмигнула мне, подняв крышку с кипевшей на огне кастрюли. Я нагнулась, сделала вдох и улыбнулась. Суп с каштанами и грибами.

– Когда мне звонит твой брат, – рявкнул Давид, – а я не знаю, где ты, у меня появляется чувство, что он даже через телефонную трубку может вырвать мою глотку. Из-за тебя мне грозят неприятности, Ник. И если ты собираешься на исповедь, дай нам знать. Один из нас тебя отвезет.

Едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза, я взяла миску, которую наполнила и передала мне Марина. Затем направилась к столу, перекинула ногу через скамейку, плюхнулась рядом с Давидом и отломила кусок от буханки хлеба, лежавшей передо мной.

– Оставь ребенка в покое, – отчитала его Марина. Она подошла сзади, вытащила мои волосы из-под толстовки и начала расчесывать их пальцами. – Ей нужно хоть немного свободы.