Но не успел чайник вскипеть, как в дверь позвонили. Аида приподняла бровь:

— Вы кого-то ждёте?

— Ой, это, наверно, Андрей, — сказала я. — Понимаете, он позвонил мне сразу после нашего с вами разговора… У меня не получилось уговорить его перенести встречу. Вы подождите немного в комнате, ладно? А я быстренько его спроважу, и мы поговорим.

— Хорошо, Алёнушка, как прикажете, — усмехнулась Аида, садясь в кресло.

Андрей пришёл с «джентльменским набором» — бутылкой вина, коробкой конфет, роскошной гроздью винограда и букетом цветов. Я была слегка удивлена: по телефону его голос не предвещал ничего подобного. Я взглядом спросила: «Что это?», а он, выгрузив мне на руки продукты, устремился в кухню, видимо, за водой для букета — сама услужливость! Я не успела его остановить, и он наткнулся там прямо на розу Аиды.

— Так… Кажется, история повторяется, — сказал он с недобрым блеском в глазах. — И что ты на этот раз придумаешь? Что ты купила эту розу себе сама?

Я разложила «джентльменский набор» на столе, обдумывая, что сказать, но Андрей, как почуявшая след гончая, уже сам искал «улики».

— Чей это парфюм такой? — принюхался и поморщился он.

Я тоже повела носом.

— Мне нравится.

— Нравится?! — У Андрея от возмущения даже дыхание перехватило на миг. — Я, как дурак, пёрся к ней мириться, вот это всё… — он махнул рукой в сторону «набора», — тащил! А ей — нравится! У меня нет слов… Такого я от тебя не ожидал.

Да я и сама от себя не ожидала, что мне станет смешно… Нет, действительно, умора: Андрей устраивает мне сцену ревности, думая, что у меня другой мужчина, а в комнате сидит Аида. Комедия, ей-богу.

— Ей ещё и смешно! — негодующе хмыкнул Андрей. — Смейся, потешайся… Змеиная порода!

— Ага, ты ещё скажи — будь проклят весь совращённый змием-искусителем Евин род… Тебе бы драматические монологи читать, Андрюш. — Я вытерла выступившие от смеха слёзы. — Нет, это действительно просто комедия ошибок…

— Ты издеваешься? — прищурился он.

Его руки сжались в кулаки. Казалось, он боролся с сильным желанием мне врезать. Я чуть попятилась.

— Андрюш… Только без рукоприкладства, ладно?

Тут он заметил шляпу на вешалке и воинственно засопел.

— Так этот Д’Артаньян здесь?

— Я здесь, — раздался звучный голос Аиды. — Полегче, молодой человек. Если будете обижать Алёну — придётся принять меры.

— Э-э… не понял, — пробормотал Андрей.

При виде его лица я от смеха сползла по стенке, а вот Аида выглядела серьёзной. Подойдя, она протянула мне руку.

— Алёнушка, успокойтесь… Мне кажется, у вас истерика. Простите, что вмешалась… Просто, слыша всё это безобразие, я не смогла усидеть.

Только выпив несколько глотков воды, мне удалось унять этот и вправду не совсем нормальный смех, от которого у меня начало до боли заклинивать грудь и перехватывать дух. Обнимая меня за плечи, Аида поддерживала мою дрожащую руку со стаканом, а Андрей стоял, непонимающе уставившись на нас. Налицо был эффект обманутого ожидания.

— Ну что, Отелло? — усмехнулась я. — Убедился, что я тебе не врала? И ту ночь у озера я провела с Аидой. Она меня тогда здорово поддержала морально. И от того зверя меня спасла тоже она. Но слова «я была с подругой» подействовали бы на тебя, как красная тряпка… Бабье притворство — так ты это называешь? А что касается тебя и той девицы, чьи коготки оставили следы на твоей спине… Я пока не готова тебя простить. Поэтому бери свой «джентльменский набор» и иди… Удачной тебе командировки.

Андрей набрал воздуха в грудь, шумно выдохнул.

— Вот, значит, как… Хорошо, как скажешь.

«Набор» он забирать не стал. Впрочем, и извиняться — тоже. Да и нужны ли были мне его извинения? Наши отношения рассохлись, как старая лодка… Но печаль придавила мне сердце гранитной плитой.

— Алёнушка… Не переживайте. Он недостоин вас.

Рука Аиды легла сверху на мою. Холеные пальцы, французский маникюр, перстень с изумрудом. Белоснежная манжета и чёрный рукав жакета… Её элегантность вызывала во мне и зависть, и восхищение.

Аида сама заварила чай, уверенно хозяйничая на моей кухне, как у себя дома. На меня вдруг навалилась усталость, и я, выпив полчашки, уронила голову на руки. Аида склонилась надо мной.

— Держитесь-ка за мою шею.

Подняв, как ребёнка, она отнесла меня в спальню и бережно опустила на кровать. Сняв с моих ног обувь, она тихонько коснулась губами моего лба. Её волосы, упав мне на грудь, защекотали… Опять.

— Думаю, вам сейчас не до разговоров на неприятные темы… Лучше отдохните, а я, пожалуй, пойду.

Я поймала её за запястье.

— Нет, останьтесь… Я должна знать, кто это был. Расскажите мне.

Аида присела на край кровати, зачаровывая меня зеленью глаз.

— Если серьёзно, то не думаю, что вы сейчас готовы услышать правду, Алёнушка. Он не причинил вам вреда и не причинит никогда, это я вам обещаю. И я… Я тоже вас никогда не обижу, запомните это.

— Почему вы так говорите? — нахмурилась я.

Она смотрела на меня с задумчивой грустью.

— У меня такое чувство, будто я вас знаю. Будто мы встречались когда-то. Я не могу о вас не думать, пытаюсь разбудить свою память, но мне что-то мешает. Впрочем, я не буду оставлять попыток вспомнить, а пока… Если вы не против, давайте узнаем друг друга поближе. Вам, кажется, понравился мой дом и озеро? Ну, так приглашаю вас на следующие выходные ко мне. Как вам такая идея?

Её слова о памяти всколыхнули что-то в моей душе. Значит, и она чувствует то же самое? Ну, тогда сама судьба свела нас, и неважно, ограничивается ли её экстравагантность только манерами или идёт глубже.

— Мне нравится эта идея, — сказала я, приподнимаясь на локте. — Но насчёт того, кто на меня напал — вы только ещё больше меня заинтриговали и напугали. Какую правду я не готова услышать? У меня просто мурашки по заднице бегают!

Аида гортанно и бархатисто рассмеялась, почти не размыкая губ.

— Вы очаровательно непосредственны, Алёнушка… Хотела бы я поймать хоть одну мурашку с вашей… гм, гм, прелестной попки!

Я села.

— Нет, правда. Я от вас не отстану, пока вы всё не расскажете! В лесу что, монстры какие-то водятся? Ужас! Как вы не боитесь там жить одна?

Аида стёрла с лица улыбку и взглянула на меня внимательно и серьёзно. Ей-богу, от одного взгляда её колдовски-зелёных глаз можно было впасть в транс.

— Меньше всего на свете мне хотелось бы вас пугать… Бояться вам нечего, Алёна, я сумею вас защитить, будьте уверены. Поэтому ни о чём не беспокойтесь.

Последнюю фразу она выдохнула мне почти в самые губы, отчего буквально плащ из мурашек упал мне на плечи.

— Ну что ж, тогда в субботу утром я заеду за вами… В восемь часов не слишком рано?

— Нет… нормально, — пролепетала я.

— Прекрасно. В таком случае — до субботы!

Её губы мягко прильнули к моей щеке. Мои глаза непроизвольно закрылись, а когда я их открыла, Аиды уже не было: она будто растворилась в воздухе без единого звука, только волна прохладного воздуха с ароматом туалетной воды коснулась моего лица. Пару секунд я сидела неподвижно, изумлённая до глубины души, а потом метнулась к окнам. Никого…

Глава 6. Секретный ингредиент

Всю неделю я жила только одной мыслью: скорее бы суббота. Брошенный Аидой камень — слова о том, что «правду я ещё не готова услышать» — взбаламутил со дна моей души все страхи, взбудоражил воображение, и каждую свободную минуту я посвящала тому, что строила догадки — одну фантастичнее другой. Не то чтобы я очень верила во всяких монстров, но ведь в природе ещё немало неизученного, и моя разбушевавшаяся фантазия рисовала поистине жутких существ — рогатых, клыкастых, когтистых, со щупальцами, а-ля «Чужой» и много прочих причудливых и мерзких «чупакабр». Страшно становилось при мысли о том, что мы, не зная, какие сюрпризы могут нас ждать, беспечно расположились лагерем на этом красивом, но странном озере.

Фигура самой Аиды вызывала у меня не меньший интерес. В высшей степени изящная, изысканная, аристократически-красивая и женственная, в то же время она имела некий внутренний стержень, некую «мужскую» ноту в окружавшей её ауре. В её отношении ко мне сочеталась и мягкая женская заботливость, и рыцарски-обходительный шарм, и эта смесь занимала, удивляла и, чего греха таить, зачаровывала меня. Думаю, ни один мужчина не смог бы повторить её, да и ни одна женщина, пожалуй, тоже.

Но более всего, конечно, меня влекло к ней это пресловутое дежавю — чувство, которое, как оказалось, испытывала и она. Это было самым удивительным и приводило меня в готовность перешагнуть, если понадобится, любые барьеры. Один умный человек сказал, что смысл жизни — в самопознании; признаться, сейчас я находила в этих словах нечто близкое для себя.

Андрей, уехав в командировку, на время исчез из поля зрения, и мысли о нём, честно говоря, посещали мою голову нечасто. Зато девчонки совсем задёргали меня расспросами о том, что за нечисть на меня напала в лесу. Коварно заманив меня вечером в среду в кафе-мороженое, они учинили мне допрос с пристрастием, а также с применением пыток нечеловеческими порциями вышеназванного холодного лакомства.

— Девочки, вы хотите, чтобы я свалилась с ангиной? — упорствовала я. — Тогда я вам точно ничего не расскажу — говорить не смогу.

— А ты сейчас расскажи, — приставала Танюшка. С виду она была этаким жизнерадостным колобочком со светлыми кудряшками, золотистой тыковкой на пухленьких ножках.

— Девчата, ну… ммм… — я отправила в рот ложку клубничного пломбира с шоколадной крошкой, — там темно было, я ничего толком не разглядела и сразу в обморок брякнулась. Только тень какая-то чёрная с блестящими глазами, и всё.