— Ну, я ж его не знаю. Мало ли, на что он способен.

— Он никогда не причинит мне вреда, если вы это имеете в виду.

— Я ничего не имею в виду. Разобраться во всем ты должен сам.

Хуан кивнул, мысленно соглашаясь.

— Итак, — принялся вслух рассуждать Кларк, — раз тебе нечего бояться, тогда почему бы тебе не съездить домой?

— Меня никто не звал, — с достоинством ответил Хуан. — Если я вернусь, то буду похож на бездомного щенка, который ползет на брюхе, умоляя о прощении. Отец начнет меня презирать.

— Иными словами, тебе не дает покоя собственная гордость? — спокойно поинтересовался Кларк.

Хуан вскинул голову. Его черные глаза сверкнули.

— Понимаю, — серьезно сказал Кларк. — У каждого человека есть гордость.

Они опять замолчали. Хуан принялся мерить шагами комнату. Казалось, воздух спальни наполнился невысказанными чувствами и мыслями. И вновь Кларк первым нарушил молчание.

— Человек, если ему поможет Бог, способен забыть о гордыне и исполнить свой долг. Допустим, твоя мать жива, тогда, думаю, она ужасно страдает. Она ведь даже не знает, жив ли ты. Предположим, твой отец находится в добром здравии. Вдруг он изменил свое мнение? Разве он может сообщить тебе об этом?

Но Хуан по-прежнему не соглашался.

— Вы просто не знаете… — начал он.

— Нет, — согласился Кларк, — не знаю. Допустим. Но об этом знает Господь — надеюсь, тут ты со мной согласен. Такова истина. Меня воспитывали иначе, чем тебя, однако я тоже хлебнул лиха. Иногда жизнь бывает суровой. От грозовых туч не укрыться. Приходится принимать удары. А они могут быть болезненными. Но… — Кларк глянул на культю. — Всевышний знает, что с нами происходит. И не только знает. Он заботится о нас. Хотя и не спрашивает, понимаем ли мы, почему так бывает, и нравится ли нам это. Ему нужно одно: чтобы мы встречали невзгоды как мужчины и делали то, что должно, даже тогда, когда нам кажется — все против нас.

— И что я должен делать?

— Понятия не имею. Однако я вижу: ты недоволен своей жизнью. Полагаю, тебе надо изменить ход вещей. Матери сходят с ума, если им неизвестно, живы ли их дети. И отцы совершают ошибки и страдают от этого, но настоящий мужчина способен признать свою неправоту. И еще… Я уверен: Бог поможет тебе поступить правильно, даже если это кажется невозможным. Но ты один решаешь, что для тебя правильно, а что — нет.

Хуан сосредоточенно выслушал Кларка. Затем подошел к нему и протянул руку.

— Я подумаю над тем, что вы сказали.

Кларк энергично пожал руку доктора.

— Я буду молиться, чтобы ты принял правильное решение.

Они вернулись в гостиную. Все вопросительно посмотрели на них, но никто ни о чем не спросил. Через некоторое время Хуан и Мария объявили, что им пора уезжать.

* * *

Как только у Куки выдавалась свободная минутка, он шел к отцу Мисси. Стоило Кларку утром выйти на веранду, и Куки, прихрамывая, спешил к нему. Наверное, чувствовал, что у них много общего. Однажды он даже осмелился заговорить об этом.

— Культя очень болит?

— Да нет. Только когда я обо что-то ударяюсь.

— А «фантомные боли» бывают?

— Случаются.

— Странное чувство, да? Болит то, чего нет.

— Да, иной раз меня это даже нервирует. А еще она временами зудит, и самое ужасное — почесать-то мне нечего! — печально усмехнулся Кларк.

— У меня хотя бы такого нет.

— А у тебя нога болит? — поинтересовался Кларк.

— Иногда. — Они помолчали с минуту. Куки задумался о своей боли. — Но уже не так, как раньше. Было время, когда я просто на стену лез.

Кларк понимающе кивнул.

— И сколько времени прошло с тех пор? — спросил он.

— Я стараюсь забыть об этом. Наверное, лет пять. Нет, шесть. Многие думают, что я мучился бы меньше, если бы мне ее, как и вам, ампутировали.

— Видишь ли, — напомнил ему Кларк, — не я принимал решение. Не уверен, что захотел бы расстаться с ногой.

— Но ведь у вас был очень сложный перелом, — ровным голосом произнес Куки. — Как только я увидел ваше бедро, сразу подумал: спасти вас может только чудо. А чудеса в нашей жизни случаются редко.

Кларк улыбнулся.

— Что ж, — сказал он, — я тоже нечасто встречался с чудесами… и все же я не сомневаюсь: они существуют. — Куки не сводил со своего собеседника напряженного взгляда. — Мне, к примеру, приходилось видеть, как Господь делает из яростного безбожника и злодея святого, вполне годного для того, чтобы очутиться в раю. Вот это и впрямь чудо. Человек, если у него есть необходимые инструменты и медицинское образование, может собрать воедино израненное тело. Но только Господь благодаря любви и милосердию способен исцелить сломленную, уязвленную душу. Да, именно это я называю чудом.

Куки, стряхивая грязь, постучал носком ботинка об пол.

— Взять хотя бы меня… — продолжил Кларк. — Ты же знаешь, что со мной случилось. Я очнулся и увидел: у меня — всего одна нога и мое тело отравлено. Я вспоминал разные истории, говорил себе, как это ужасно — быть калекой. Жалел себя и недоумевал: за что Господь так со мной обошелся? В какую-то минуту мне удалось убедить себя в том, что теперь можно лечь лицом к стене и начать сетовать на судьбу. Мое тело болело… сплошные синяки и ушибы. Я жалел себя, понимаешь? Мне хотелось свернуться калачиком и забыться, но тогда пострадала бы моя душа, она стала бы жалкой и уродливой. Да, Господь не сотворил чуда с моей ногой. — Кларк указал на пустую штанину. — Но Он совершил нечто более важное. Излечил мою душу. Именно ей требовалось исцеление, и Всевышний совершил чудо. — Кларк ткнул пальцем в свою широкую грудь. — И здесь больше не болит.

Глаза Куки блестели. Казалось, он вот-вот расплачется. «Сколько же лет он страдал от боли, которая мучила его тело и душу?» — подумал Кларк. И дружески похлопал ковбоя по плечу.

— Не нужно бояться, — еле слышно произнес он. — Бог все еще творит чудеса.

Глава четырнадцатая. Грядущие перемены


Осенью Вилли вернулся к своим обычным делам и целыми днями пропадал на ранчо. Сгонял скот. Кроме того, ему нужно было выбрать из стада несколько молодых бычков, кастрировать их и отправить на железнодорожную станцию. А еще он чинил сломанные заборы и объезжал перед зимой пастбища. Особого внимания требовали родники, к которым коровы ходили на водопой. К тому же надо было защищать усадьбу от конокрадов. В общем, работа на ранчо Ла Хэй продолжалась с раннего утра и до поздней ночи.

Мисси по-прежнему проводила много времени с отцом. Из-за этого ей даже случалось забывать о своих домашних обязанностях: молодая женщина читала Кларку вслух книги (по мнению Марти, он вполне мог справиться с этим сам), готовила его любимые блюда, болтала с ним о пустяках — словом, делала все для того, чтобы день пролетал для больного незаметно. Впрочем, Натан и Джосайя тоже не были обделены ее заботой; они и сами частенько сидели у постели дедушки.

Однако вскоре Марти заметила, что Вилли — он возвращался домой затемно — получал от жены слишком мало внимания. Мисси была так поглощена отцом, что, казалось, не видела мужа. Марти надеялась, что недовольство Вилли не столь велико. Тем не менее она принялась еще усерднее ухаживать за Кларком, давая дочери понять: ее долг заключается в другом; и все же женщине не удалось исправить сложившееся положение. Мисси от отца не отходила.

Тогда Марти постаралась окружить зятя заботой и показать ему, что его любят и ценят. Хотя, само собой, она понимала: Вилли нуждается во внимании жены, а не тещи. Даже дети встречали отца не так радостно, как прежде. Ведь целый день они проводили у постели дедушки, который вырезал для них волчки и свистульки и вдумчиво отвечал на любые вопросы.

В общем, как Марти ни пыталась выкинуть из головы мысли о Вилли, с каждым днем ее беспокойство росло.

Как ни странно, Кларк, обычно такой чуткий и добрый, не замечал происходящего. Возможно, потому, что сам был причиной этого маленького конфликта.

Женщине оставалось только просить Господа, чтобы Он вмешался в происходящее и наставил ее на путь истинный.

* * *

Повидать Кларка приехал Генри. Судя по всему, он что-то замышлял.

— В последнее время я много думал, — сразу перешел он к делу, — и понял: нам нужна церковь.

Кларк кивнул в знак согласия и оторвал взгляд от костыля, который он вырезал из дерева.

— Неплохо придумано.

— По мне, теперь для этого самое время, — продолжил вдохновенно развивать свою мысль Генри. — Знаю, не все владельцы ранчо со мной согласны. Но это и понятно: им сейчас не до того. Однако скоро страда закончится. Короче, медлить нельзя. Не стоит останавливаться, так и не начав. Получается, мы ставим Бога на последнее место. Думаю, нам необходим священник. Да, мы читаем вместе Библию, и это хорошо, но кое-кому из нас нужен человек, который будет объяснять те или иные отрывки из Священного Писания. Взять хотя бы Крофтов. Они ведь собираются приехать… Крофты явно нуждаются в пасторе — он поможет им понять Евангелие и принять Истину.

— Вот оно как. А я-то решил, что ты говоришь о здании, — подал голос Кларк.

— Ну, с одной стороны, да, а с другой — нет, — ответил Генри. — Конечно, без церкви нам не обойтись — кстати, по-моему, вскоре мы сможем начать строительство. Но меня беспокоят люди. Мы должны давать им больше, чем сейчас.

— Звучит неплохо, — согласился Кларк. — Ты, надо полагать, уже что-то придумал?

— Ага, — кивнул Генри. — Я подумал о вас.

— Обо мне? — изумленно переспросил Кларк.

— Да, — твердо ответил Генри.

— Но я никогда не разъяснял Библию.