ОБУВНЫЕ магазины, закрываются… не говоря уже об отсутствии туалетов, как в «Амичи Аморе»,

или просто нехватке мест, как в том ресторане в Порто Реканати, – она может быть и совершенно

прекрасной. Когда я попросила Петера подбросить меня в город сегодня после вечеринки,

поскольку он, Анника и все остальные собрались поизводить Марка и Холли в отеле, я немного

прогулялась, взяла вкусное мороженое, села в маленьком палаццо и просто расслабилась.

С тех пор, как я попала в Италию, у меня не было возможности спокойно отдохнуть – ну,

возможно, кроме тех пяти минут у бассейна тогда – со всеми этими осмотрами

достопримечательностей и беспокойством о том, что свадьба Холли и Марка не получится, да еще

и всей этой бадягой с Кэлом впридачу.

Но сегодня я расслабилась и огляделась вокруг, и мне… ну, мне понравилось то, что я увидела.

Италия, я имею в виду. Ну, во всяком случае, Ле Марке. Люди все такие дружелюбные и

здороваются друг с другом, когда встречаются на улице.

И на всех окнах ящики с цветами, а не пожарные лестницы, потому что здесь нет зданий выше

двух этажей.

И поскольку дома такие низкие, небо над головой выглядит ОГРОМНЫМ, как в Вайоминге или

типа того. Только оно такое голубое, каким никогда не бывает в Нью-Йорке из-за всех этих

загрязнений от транспорта. Здесь же почти все ездят на скутерах, или, самое большее, на

крошечных автомобильчиках «смарт».

Даже мороженое здесь вкуснее, чем в Америке. Это было самое вкусное фисташковое

мороженое, которое мне доводилось пробовать.

И ритм жизни в некотором роде очарователен. То есть, лично мне не нравятся трехчасовые ланчи.

Но если уж тебе НУЖНО столько времени на ланч, здорово, что ты не заработаешь за это

нареканий, как на Манхэттене. Я имею в виду, можете ли вы представить, что, работая на Уолл-

Стрит или еще где, вы попытаетесь заикнуться боссу, что вас три часа не будет на работе?

Есть что-то прелестное в том, что никто не спешит, и, кажется, всегда отыщется время для чашечки

кофе и дружеского «Buon giorno».

Жалко, что в пятницу нам уже нужно уезжать. Я имею в виду, не то чтобы мне грустно говорить

«прощай навсегда» НЕКОТОРЫМ людям, которых я здесь встретила. Но, думаю, я буду скучать по

этим местам. И по Петеру. И даже по его бабушке, и по нахалке Аннике (когда она спросила меня, что полагается делать с букетом Холли после того, как она его поймала, я сказала ей, что есть

традиция порвать цветы на части и бросить в море на счастье), и по мэру, и по запаху лошадей,

проникавшему в мое окно по утрам, и по тощим котам, и по духовке, которую не включишь так,

чтобы не вырубить весь свет, и по всем этим Девам Мариям, и по замкам на каждом холме, и по…

Ну, короче, по всему. Кроме НЕГО.

После того, как я пойду учиться в «Леннинг Аннекс» – как разговаривать на итальянском, – и

встречу того парня, – ну вы знаете, простецкого парня, способного оценить жизненные

превратности, – мы вернемся в Италию и сказочно проведем время, потому что оба будем знать,

кто такие карабинеры, и ни один из нас не будет смеяться над ошибками другого, в отличие от…

НЕГО.

О, Боже мой. Он возвращается.

Какой-то он нервный.

О, и взгляните. На его лице все еще то самое пристыженное выражение, которое было у него,

когда я его покинула. Что случилось, Кэл? Твоя итальянская потаскушка отказалась ложиться с

тобой в постель, когда увидела, каким дураком ты выглядишь на дне бассейна?

Ха. Он пытается завести разговор. Ага, зря стараешься, приятель. У тебя ничего не получится перед

ребенком. Почему, как ты думаешь, я его сюда пригласила? Во-во, не потому, что я так уж люблю

карточные игры. Нет, просто я чуяла, что ты приползешь обратно. И я знаю, что ты не будешь

говорить о нас с тобой в присутствии третьей стороны…

О, БОЖЕ! ЭТО ЖЕ ВЗЯТКА!

Ну, погоди, в эту игру могут играть двое…

ГРРРРРРРР!!! НУ ПОЧЕМУ Я НЕ СНЯЛА ДЕНЬГИ, КОГДА БЫЛА В ГОРОДЕ?

Прекрасно. Ну и ладно. Петер все-таки ушел. Двадцатка, и он смылся. Предатель.

Плевать. Я все еще не обязана слушать, что собирается сказать этот парень. Я могу просто пойти

внутрь и посмотреть, что поделывает Холли…

М-м-м, нет, не могу. Потому что Холли с Марком в отеле. Он снял там для них номер. Мы теперь

одни. Мы совершенно одни на этой гигантской вилле, потому что он…

ТАК ЗАДУМАЛ!!!

О, ГОСПОДИ. Я ТАКАЯ ИДИОТКА.

Ну и что. Все еще не слушаю. Нет. Не слушаю тебя, мистер Моя Единственная Цель в Жизни –

Разбить Сердце Глупой Американочке. НЕ СЛЫШУ.


Кэл:

- Джейн. Серьезно. Прекрати писать в этом блокноте и посмотри на меня. Всего на минуту.

Я:

- Нет.

Кэл:

- Ладно. Но я не собираюсь уходить. Пока мы с этим не разберемся.

Я:

- Не с чем тут разбираться.

Кэл:

- Нет, есть. Послушай, я знаю, что вел себя как последнее ничтожество почти с первого момента, как встретил тебя…

Я:

- Почти?

Кэл:

- Ладно, с первого момента, как встретил тебя. Но я хочу, чтобы ты знала, что сейчас я ужасно

сожалею об этом. Ты права. Я задница. И сволочь последняя. То, что я говорил… чепуха, которую

совершал… все это. Ты была права. Ты была совершенно права насчет Марка и Холли, а я

полностью ошибался. Теперь до меня дошло.


Хм-м-м. Интересный поворот событий. Он извиняется. И признает, что был не прав. Я никогда не

видела, чтобы парень делал ТАКОЕ. Что бы это могло значить?

О, постойте. Я знаю. Ну я и дура.


Я:

- Если все это только затем, чтобы заставить меня тоже переехать в отель и оставить виллу на всю

ночь в полное распоряжение тебе на пару с твоей потаскушкой, то можешь не стараться. Так уж

вышло, что мне здесь нравится, и я не собираюсь уезжать даже ради джакузи.

Кэл:

- Джейн. Ты не думаешь, что если бы я хотел провести ночь с Граци, я бы сейчас был с ней в отеле, а не здесь, пытаясь убедить тебя в своих словах?


БУДЬ ПРОКЛЯТ ОН И ЕГО ГЕНИАЛЬНАЯ ЛОГИКА!


Я:

- Ладно, что бы ты там не пытался, сейчас же прекрати. Ты меня нервируешь. Мне больше

нравилось, когда ты меня ненавидел.

Кэл:

- Я никогда не ненавидел тебя…

Я:

- ХА! ХА! ХА! КАРАБИНЕРЫ!

Кэл:

- Что? Даже пошутить с тобой нельзя?

Я:

- Вовсе ты со мной не шутил. Ты шутил НАДО мной.

Кэл:

- А ты ни разу за эту неделю надо мной не пошутила?

Я:

- Не в глаза.


О-о-о-о-ох. Он просто развернул одну из ближайших скамеек из кованого железа, поставил прямо

передо мной, уселся на нее и наклонился вперед, так что я смогла разглядеть блондинистую

щетину на его подбородке. Как и эти синие глаза.

НЕ СМОТРИ. НУ-КА, ОТВЕДИ ВЗГЛЯД ОТ ЭТИХ ГИПНОТИЧЕСКИХ СИНИХ ГЛАЗ.


Кэл:

- Джейн. Прекрати писать в этом блокноте и послушай меня.


Ха. Не тут-то было.


Кэл:

- Прекрасно. Если ты так себя ведешь, тогда я просто скажу вот что. Я признаю, что когда встретил

тебя, то, возможно, заблуждался относительно некоторых аспектов взаимоотношений между

мужчинами и женщинами. Я не собираюсь уверять тебя, что я никогда не влюблялся, потому что

мы оба знаем, что это неправда. Однажды я любил, и из этого ничего не вышло, и из-за этого я

приложил массу усилий, чтобы убедить себя, что любви на свете не существует. Потому что не

хотел признавать, что я все испортил. И если я не мог любить, то хотел, чтобы и другие тоже не

могли.


Хм-м-м. Милое маленькое оправдание. Ловкое. Довольно неплохое. Почти правдоподобное.


Кэл:

- Но встреча с тобой все изменила. Ты заставила меня увидеть, что двое людей вроде Марка и

Холли, могут глубоко, до сумасшествия, влюбиться безо всяких скрытых мотивов, и что эта любовь

не просто в их головах, не результат химического дисбаланса, а следствие взаимного притяжения, обоюдного доверия и абсолютного, подлинного чувства близости. Любовь, подобная той, что есть

у них, – любовь, которая вынудила их отбросить предосторожность и пожениться, несмотря на то,

что почти каждый на этом свете, чье мнение для них важно, был против, – это та любовь, которую

я всегда хотел, но никогда не думал, что она существует на самом деле. До вчерашнего дня.


Хм-м-м. Это тоже здорово.

Погодите. О чем это он, черт побери, толкует?


Я:

- А что случилось вчера?

Кэл:

- Вчера я восемь часов проторчал с тобой в одной машине.


Ублюдок. Я даже не подпевала радио. Громко.


Я:

- Ну. И?

Кэл:

- Кое-что случилось.

Я:

- Если ты намекаешь на мое умение водить машину, могу я просто заметить, что даже не