Как только я уселась на свое место, Конрад вышел на крыльцо и стал спускаться по ступеням. Он отрыл заднюю дверь.

— Там безопасно. Пойдём. Я включил обогреватель, но нужно подождать, пока станет тепло.

— Окей, — я встала и вытянула руки и ноги, затекшие от езды.

— Я зажгу камин, так прогреется быстрее.

— Конечно, — я открыла заднюю дверь и просунула руку через ручку пластиковой корзины.

— Я возьму это, — он взял эту корзину из моих рук, сумку с оружием повесил себе на спину и повел меня вверх по ступеням. Ветер свистел и завывал, гуляя вдоль карниза, пробираясь мне под свитер ледяными пальцами.

Задняя дверь вела в кухню, обставленную по высшему классу. Гранит и сияющая нержавеющая сталь, и все выглядело совершенно новым, как будто здесь не только никогда ничего не готовили, но и вообще не открывали холодильник.

— Здесь хорошо, — сказала я, сражаясь с ветром, и победила, закрыв дверь за нами.

Он прошел мимо меня и закрыл дверь на замок.

— Лучшее, что можно купить за деньги. Отцу Берти всегда нравилось жить роскошно.

Я повернула голову в его сторону, пока он раскладывал корзину и пистолеты на столешнице.

— Ты говоришь так, будто, я даже не знаю, как сказать, вроде, тебе он нравился?

Он сделал паузу, как будто обдумывая это.

— Он ко мне относился неплохо. Обеспечивал меня работой. Но он не был хорошим парнем. Никто из нас не был таким.

Я уставилась в его голубые глаза, вспыхнувшие грустью в полумраке.

— Ты такой.

Он запустил руку в свои волосы.

— Нет, я не такой.

— Ты такой для меня.

— Ты другая, — он развернул свои широкие плечи и вздрогнул.

— Мне нужно посмотреть на рану в твоем плече. Там может быть инфекция, — мой голос дрогнул в конце, когда мое дыхание превратилось в облачко пара. Воздух в доме был почти таким же холодным, как и снаружи, но низкое гудение отопления обещало скорое потепление в ближайшее время.

Он движением плеч сбросил куртку.

— Конечно, но после того, как я сделаю всё для безопасности и чтобы согреть тебя, — с этими словами он развернул эту куртку у меня за спиной и набросил мне на плечи.

Его аромат окутал меня, и сохранившееся тепло от его тела подарило мне вибрацию, несравнимую ни с чем.

— Тебе будет холодно.

— Я буду в порядке, — он вошел в столовую и схватил стул, затем подпер им дверную ручку. — Я собираюсь зажечь огонь на втором этаже. С тобой ничего не случится здесь?

Я осматривала кухню, которая стоила втрое дороже, чем вся моя квартирка.

— Думаю, я справлюсь.

Он обошел вокруг столешницы и открыл выдвижной ящик, закрыл его, открыл другой, закрыл и его, и открыл третий. Он пробежался пальцами — пробормотав сквозь зубы что-то со словами «черт» и «послать» — вдоль того, что он там обнаружил. — Думаю, ты скорее из тех неугомонных девушек, которые пырнут, чем зарежут, учитывая твое выступление в магазинчике, — он вытащил длинный кухонный нож с черной рукояткой и подошел ко мне. — Держи его под рукой, пока я не вернусь назад.

Удерживая лезвие, он протянул этот нож мне так, чтобы я могла взяться за рукоятку.

— Ты доверяешь мне? — я обхватила пальцами холодную деревяшку.

— Свою жизнь, — его пристальный взгляд был направлен на меня, и я удивилась тому, как мои колени вдруг стали подкашиваться.

— Это такая хорошая идея?

Он отпустил лезвие и шагнул ко мне, так что кончик уперся в его твердый живот.

— Моя жизнь принадлежит тебе. С того момента, как я впервые увидел тебя, она стала принадлежать тебе. Я не осознавал этого тогда, понятия не имея, сколько ты значишь для меня. Пока не обнаружил тебя в том подвале. Моя ошибка довела тебя до него. И я заслуживаю расплаты за это.

— Какая ошибка? — мои руки задрожали, когда он нагнулся ниже. Я стала отступать к столешнице, пока не прижалась к ней, не имея возможности двинуться дальше. Он продолжал приближаться, пока рукоятка не надавила на мои рёбра.

— Хотеть тебя, — он поднял руку и провел пальцами вдоль моего лба, затем вниз по моей щеке. — Хотеть тебя так сильно, что временами я не мог думать ни о чём, кроме тебя. Ты единственная была тем, что вело меня сквозь тьму. Видя тебя на той стороне улицы, мне становилось легче терпеть всё это, даже если бы я никогда не смог держать тебя в своих руках, — его голос вибрировал, не сдерживая эмоций. — Но моя ошибка довела тебя до того подвала, прямо в руки того ублюдка. Я должен был усвоить урок после этого, я должен был это изменить. Но я не сделал этого. И я сделал следующую ошибку, — он прижался сильнее, как будто ему необходимо было быть рядом со мной, несмотря на боль. Или, возможно, благодаря этому.

— Какую ошибку? — голова у меня закружилась. Конрад не знал меня, но он говорил так, будто я была той единственной, которую он когда-либо любил.

— Берти.

— Потому что ты позволил ему уйти?

Он склонился ниже до тех пор, пока его лицо не оказалось лишь в дюйме от моего.

— Я оставил его в живых. Я не получал приказа убить его, так что я не стал делать этого.

— Что случилось бы, если бы тебе приказали?

— Если он так важен для Винса, как кажется, Винс мог бы убрать меня, — он самодовольно ухмыльнулся, жестокость в его взгляде придала ему сходство с голодным волком, почуявшим кровь. — Ну, он бы попытался, по крайней мере.

— И что же тогда случилось бы со мной? — я сделала глубокий вдох и прижала руки к его перепачканной шее. — Если бы тебя убили или ранили, Рамон убил бы меня, верно? — его кожа была теплой даже на прохладном воздухе, и его щетина щекотала мои ладони. — Ты поступил правильно.

— Правильно для меня было бы никогда не наблюдать за тобой, никогда не… — он стиснул челюсть, обрывая свои слова, но не в силах скрыть то, что отражалось в его глазах.

— Хотеть меня? — я взглянула на его полные губы и задалась вопросом, каким бы он был на вкус.

— Точно, — в его голосе прозвучал стон, когда он отступил назад. Я уронила нож на столешницу и шагнула к нему, но он обошел вокруг меня и схватился за сумку с оружием.

— Я вернусь через пять минут, не больше, — он зашагал прочь, уходя глубже в дом, полностью исчезая во мраке.

Глава 17

Конрад.


К тому времени, как я вернулся на кухню, Чарли расставила на деревянном кухонном столе несколько сэндвичей с арахисовым маслом, чипсы и стаканы с водой. Ледяной дождь барабанил в окно в задней части дома, а ветер поднялся такой сильный, что гремели оконные ставни.

— Спасибо.

— Без проблем, — она обхватила себя за локти, её пробирала дрожь от холода.

— Я развёл огонь наверху. Скоро станет теплее, — я подхватил две тарелки и зажал стаканы с водой между руками и своим телом.

Она протянула ко мне руки.

— Я могу помочь донести остальное.

— Бери корзину. Мы можем захотеть перекусить позже, и я не собираюсь снова спускаться вниз по лестнице.

Наверху было безопаснее, и я мог охранять один лестничный пролет намного лучше, чем передний и задний входы.

— Окей, — она прижала корзину к своему телу и последовала за мной через дом, наши шаги шаркали по паркету из твердого дерева.

Сейчас, когда она смотрела на меня, в её глазах было понимание. Я не был уверен, что уютно себя чувствую в связи с этим, даже не смотря на то, что я очертя голову выложил ей историю о своём прошлом. Возможно, показать ей меня — всего меня — не было такой уж отличной идеей. Но тут не звенели никакие звоночки. Давать ей информацию, открываться ей… мне показалось простым и естественным взять и сделать это. Я мог проводить дни напролет, не разговаривая ни с кем, но когда я оказался рядом с ней, то превратился в мальчишку, отвечая, как на открытом уроке в школе.

Мы проследовали по коридору в переднюю часть дома. Отличные картины на тусклых стенах, да и каждый уголок остального интерьера буквально кричал слово «деньги» — от милых ковриков до декоративной мебели ручной работы. Насколько мне известно, это все было обагрено кровью. В основном её проливал сначала мой отец, а затем я.

Я повернул направо и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Застеленные ковром ступени скрипели под нашими ногами, темнота сгущалась тем больше, чем дальше мы шли.

— Ты бывал здесь раньше?

— Да, — я дошел до конца лестницы и отступил назад, так, чтобы она могла пройти вперед меня. — Последняя дверь в конце коридора. В детстве мой отец брал меня пару раз на переговоры с боссом.

Огонь потрескивал, разгораясь и озаряя главную спальню янтарно-желтым светом. Из трубы пойдет небольшой дым, но учитывая погоду и то, как потемнело на улице, я не слишком волновался, что этот дым могут заметить.

— Тебе не хватает его? — она поставила корзину на краю темно-синего ковра, который уходил под королевских размеров кровать.

— Кого?

— Твоего папы.

— Типа того.

— Типа того?

Я поставил тарелки и стаканы на антикварный комод:

— Я не буду этого делать.

Её брови вздернулись, и она положила свои руки себе на бедра.

— Что ты имеешь в виду?

Я впитывал её образ, с головы до пят, и мой член заявил о себе, оживая. Она так замерзла, что я мог видеть её сосочки сквозь кофту. Господи Иисусе, такое зрелище может убить мужчину.

— Погоди-ка, — я прокрался в гардеробную, закрыл дверь и включил свет. Нет окон, нет проблем. Я осматривал ряды одежды и обуви по обе стороны просторного шкафа, пока не нашел то, что искал.