Пинком ноги он распахнул дверь и перетащил сундук через порог.

— Она намерена начать твое обучение сегодня утром? Каким же образом, хотел бы я знать? Ни с того ни с сего какой-то человек, утверждающий, что он состоит на службе у семейства Синклеров, стучит в мою дверь и сует мне в руки записку, умоляя меня немедленно привезти тебе что-нибудь из одежды. — Феликс последовал за кузеном в комнату, ни на минуту не прекращая своего повествования. — Я лишь посмеялся, думая, что ты меня разыгрываешь, но вдруг заметил карету Синклеров, стоявшую перед домом. Поскольку твой гардероб до сих пор странствует неизвестно где, я предложил сам привезти тебе все необходимое ранним утром, где бы ты ни находился. К счастью, тот человек согласился. — Феликс подошел к одному из четырех больших окон и осторожно отодвинул занавеску, чтобы выглянуть на площадь. — А теперь объясни мне, Ник, какого черта ты делаешь в доме на Беркли-сквер? Насколько мне помнится, ты собирался пожить до отъезда у меня.

— Пожалуй, ты мне не поверишь. Я уверен, что поступаю не слишком разумно, но меня не покидает странное чувство, что в противном случае я буду страшно сожалеть об этом. Кроме того, согласись, не в моих привычках отказывать красивой женщине, особенно когда она так настойчива.

— Одну минуточку, кузен, с твоего позволения. — Феликс выставил перед собой руки. — Леди Айви, принимая тебя за актера, предлагает заплатить тебе кругленькую сумму за то, что ты сыграешь роль нового маркиза Каунтертона. И при этом бедная девушка даже не подозревает, что ты и есть настоящий маркиз собственной персоной.

— Ты совершенно прав.

— И ты принял ее предложение?

— Принял. Лучше уж я сыграю самого себя, чем какой-нибудь другой парень, которого она решит нанять на ступеньках театра, ты не находишь?

Феликс покачал головой.

— Почему бы просто не сказать ей, кто ты такой, и тем самым положить конец ее безумным планам? Так будет намного легче и лучше.

Ник в упор взглянул на кузена.

— Может быть, ты и прав, но ведь это будет далеко не так забавно. Сейчас, во всяком случае, я могу приглядывать за ремонтом собственного дома и при этом быть уверенным в том, что Четлин не раздует счета до небес. И самое главное, поскольку я изображаю самого себя, что плохого в том, что мне предстоит провести некоторое время в обществе красивой и очаровательной — еще и очень страстной, я не говорил тебе об этом? — девушки. — И Ник выразительно приподнял брови, дабы подчеркнуть значимость своих слов.

Феликс в расстройстве хлопнул себя по лбу.

— Ох, Никки, знаешь, я боюсь, что скоро ты пожалеешь о том, что не ушел — нет, не убежал — куда глаза глядят от этой красивой и очаровательной девушки, как ты говоришь.

Ник равнодушно передернул плечами, выражая тем самым полное пренебрежение к тревогам Феликса, откинул крышку сундука и принялся выкладывать на покрывало огромной кровати под балдахином сорочки, галстуки и жилеты всех цветов радуги, а также перчатки п единственную касторовую шляпу.

— Ты что, собирал все это в полной темноте? Одежда, которую привез Феликс, была решительно не в его вкусе. Вся. Без исключения. Она выглядела чересчур… театральной.

В отчаянии он тряхнул головой и огляделся по сторонам. Ему явно нужна была помощь, чтобы составить свой утренний туалет.

А Феликс тем временем склонился над медной сидячей ванной, умываясь и ополаскивая грязные руки.

— Да, вот она, сладкая жизнь лорда. Вода до сих пор теплая.

— Еще бы.

Ник потратил чертову кучу времени и сил, чтобы разжечь огонь в кухне, нагреть воду, а потом по ведру натаскать ее наверх, — и все это в гордом одиночестве. Это увлекательное занятие отняло у него часа два, никак не меньше, и Ник неоднократно задавался вопросом, куда подевались мнимые горничные и ливрейные лакеи, которые, несмотря на уверения Четлина, так и не появились, чтобы помочь ему. Их не было даже на четвертом этаже, где, кстати, никто не работал.

Ник нырнул на самое дно сундука, двумя пальцами извлек оттуда галстук ядовито-лимонного цвета и помахал им под носом у кузена.

— Неужели ты думал, что я надену… вот эту штуку?

Феликс выпрямился, подошел к умывальнику, не торопясь вытер руки, а потом подскочил к Нику и выхватил у него шейный платок.

— Не строй из себя дурака! Нет, конечно. — На мгновение он умолк, а потом смущенно взглянул на маркиза. — Я захватил это сокровище для себя.

Сообразив, к чему все идет, Ник вскочил на ноги и ответил решительным отказом еще до того, как Феликс высказал свою просьбу:

— О нет! Нет! Только через мой труп. Здесь ты не останешься!

Презрительно фыркнув, Феликс небрежным взмахом руки отмел его возражения.

— Перестань! Почему бы и нет? Тебе явно нужна помощь. За все время, что торчу здесь, я что-то не заметил ни горничной, ни камердинера. — Элегантно приподняв полы сюртука, он с размаху опустился на край королевской кровати. — Теперь, когда театр закрыт, мне решительно нечем заняться. Войди же в мое положение, прошу тебя.

— Ни за что!

— Ты совершенно не разбираешься в том, как устроено лондонское высшее общество. Ты не знаком ни с кем из его ключевых игроков. А я могу помочь тебе. Мне известны все слухи и сплетни. По крайней мере, колонку светской хроники я прочитываю регулярно. — Видя, что Ник молчит, Феликс усилил натиск. — Ник, ты оказался, в некотором смысле, на короткой ноге с Синклерами — Синклерами, будь я проклят! Я положительно умру от нетерпения, если ты не расскажешь, как тебе это удалось. Прошу тебя, поделись со мной своими достижениями. А я, в свою очередь, помогу тебе сориентироваться в обстановке.

— Нет!

В это самое мгновение по пустому особняку гулко раскатился стук бронзового дверного молоточка. Ник устранился на Феликса.

— Господи милосердный, это она! — Взгляд маркиза метнулся на кучу одежды на кровати.

Молоточек простучал снова. Очевидно, никто не спешил открывать дверь.

Феликс вскочил и принялся судорожно рыться в груде платья.

— Это, и это тоже. — Он швырнул Нику сюртук и жилет. — Белый шейный платок и… Так, панталоны ты уже надел. Ничего, сойдет.

С этими словами кузен скинул с себя бутылочно-зеленый кашемировый пиджак и набросил на плечи длиннополый сюртук черной шерсти. Ник моментально узнал костюм, в котором Феликс предстал перед леди Айви и роли дворецкого.

— Я впущу миледи и попрошу ее подождать тебя в гостиной… Если смогу отыскать ее, конечно.

Ник открыл было рот, чтобы возразить, но Феликс заставил его умолкнуть, выразительным жестом указав на сюртук.

— Поспеши. Если ты промедлишь, я не удивлюсь, что она поднимется прямо сюда, дабы отыскать тебя, — добавил кузен с игривыми нотками в голосе. — Кроме того, ты же не захочешь надолго оставить леди Айви одну и моем обществе…

Феликс рассмеялся, окинул себя быстрым взглядом в зеркале и одернул сюртук. А потом, развернувшись на пятках, исчез за дверью и устремился вниз по лестнице.

Схватив с покрывала несколько помятый, но все еще сохранивший приличный вид белый шейный платок, Ник подскочил к псише [6] и дрожащими пальцами принялся повязывать его большим узлом. Для этого понадобилось целых три попытки, поскольку сосредоточиться на том, что делает, он решительно не мог.

Да и как, черт возьми, можно было сосредоточиться хотя бы на чем-нибудь? Феликс был прав. Он не желал надолго оставлять своего пронырливого и хитроумного кузена наедине с Айви.

Ни на минуту. Ни на секунду.


* * *

Взгляд Айви блуждал по малиновой гостиной, в которой она сама, ее брат Грант и двое нанятых ею портных ожидали, пока к ним присоединится Доминик. Девушка никак не могла понять, почему гостиная называется малиновой. Стены комнаты были обтянуты светло-желтой кожей, а деревянные шпалеры отливали приглушенным зеленым цветом. Над двумя большими окнами нависали пыльные сваги[7], но они были настолько старыми и выцветшими, что Айви не рискнула бы с уверенностью утверждать, какого они цвета.

Высокий дворецкий, суетившийся подле входной двери, оказался не в состоянии помочь ей разрешить эту загадку. Впрочем, поскольку он входил в штат новой прислуги, которую возглавлял Четлин, девушка решила, что вряд ли стоило возлагать на него большие надежды. Да что там говорить, он с трудом смог отыскать гостиную, после того как впустил ее вместе с сопровождающими джентльменами.

Ей придется серьезно поговорить с Четлином о том, что слуги не знают, где какое помещение находится. Все они должны безукоризненно сыграть свою роль. Ведь сегодняшнее утро запросто могло превратиться в настоящую катастрофу. Что было бы, если бы вместо нее нанести сегодня визит новому маркизу Каунтертону пожелала леди Уинтроп? Что, спрашивается, они стали бы тогда делать?

Когда Доминик (поразительно, как легко она привыкла называть его именно так) наконец спустился в малиновую гостиную, в которой не было ни капли пурпурного цвета, девушка моментально убедилась в том, что была права, когда решила потратиться еще и на портних. По ее настоянию Грант пригласил двух лучших н Лондоне мастеров своего дела, мистера Швейцера и мистера Дэвидсона, чтобы они обновили гардероб ее лорда Каунтертона.

— Доброе утро, леди Айви. — В три шага Доминик пересек гостиную, поднес ее руку к губам и запечатлел на ней чопорный поцелуй. — Лорд Грант… Джентльмены…

Айви почувствовала, как щеки ее заливает краска, что было, конечно же, просто нелепо. Неужели она и впрямь позволила себе неверно истолковать те едва заметные нюансы в его поведении, которые подсказывали, что маркиз и впрямь увлекся ею, — и это при том, что она была его нанимателем? Господи, неужели она настолько слепа? Почему всего лишь одного взгляда на его тесно приталенный сюртук невозможной расцветки и атласный жилет оказалось достаточно, чтобы все присутствующие и комнате поняли, что он… актер? Кроме того, все благородные дамы Лондона придерживались единодушного мнения, что самые красивые актеры столицы, при взгляде на которых у любой женщины начинает кружиться голова, предпочитают общество… других актеров. Увы и ах! Это не делало чести незамужним особам женского пола. Айви тихонько вздохнула про себя, глядя на безупречно прекрасное лицо Доминика, и с сожалением зачислила себя в ряды разочарованных мисс.