— Ну, и как? — он не оставлял насмешливый тон, и Наташе показалось, что за этим тоном он скрывает своё истинное настроение, — Ты удовлетворила своё любопытство?

— Я не просматривала ваш профиль, — упрямо твердила она, но врать получалось плохо, — я только хотела отправить сообщение.

— Отправила? — участливо спросил Игорь, чуть склонив голову набок.

— Нет, — она снова отчаянно соврала, понимая на уровне интуиции, что признаваться нельзя ни в коем случае, — я ошиблась с паролем, мне не хватило времени…

— Ну, хорошо, хорошо, — прикрыв глаза, он вдруг улыбнулся как-то приторно и несколько раз кивнул, — не буду больше тебя мучить… Ты уж прости… Но я позавчера, действительно, напугался, когда увидел, что тебя нет. Мне просто захотелось тебя увидеть и немного пожурить… Ведь так, и вправду, нельзя было делать. Хорошо, что это был я, а если бы кто-то другой? Написал бы на тебя заявление, обвинил в краже…

— Мне нужно домой, — она всё же высвободила руку, но боль была такой сильной, что она не почувствовала облегчения: ей всё казалось, что его пальцы, как клешни, до сих пор сжимают её предплечье.

— Конечно, я понимаю, — он согласно кивнул, — но я не договорил… Понимаешь, Наташенька, есть много способов заставить человека совершать те или иные поступки — начиная от простых уговоров до откровенного шантажа и угроз. А, уж если есть свои люди в правоохранительных органах, то и за решётку упечь нет проблем. В такое время мы живём, — он снова улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, — поэтому, будь впредь осторожней, не заходи на чужие профили, не читай того, что там написано… а, если уж прочла, то забудь раз и навсегда… Впрочем… — увидев, что она хочет что-то возразить, Фишер предупредительно выставил вперёд правую ладонь, — впрочем, я верю, что ты, действительно, только лишь хотела отправить своё сообщение… Ведь ты не хочешь ставить под угрозу ни свою судьбу, ни судьбу своего ребёнка, ни мужа… Правда ведь?..

— Да, — она ответила нехотя, понимая, что сейчас что-то нужно ответить этому страшному человеку, чтобы он, наконец, оставил её в покое.

— Я знал, что ты умная девочка. Знаешь, Наташа… — он снова взял в свою руку — теперь уже её ладошку и поднёс к груди, — может, я покажусь тебе неискренним, но… поверь мне. Больше всего на свете мне не хотелось бы причинить тебе какое-либо зло… И вот ещё что. Я всё же надеюсь на нашу с тобой встречу…


Выслушивая его признания, Наташа терпеливо стояла, ожидая их конца, но, когда он на прощание поднёс её руку к своим губам, резко её отдёрнула и, развернувшись, бегом кинулась к своему дому…

* * *

Вернувшись домой, Наташа впала в ещё более глубокое уныние. Визит к доктору, а потом и встреча с Фишером привели её в полное замешательство. Ей хотелось с кем-то поделиться своими невесёлыми мыслями, но обсуждать что-то по телефону она не могла, а писать сообщения не было сил — она чувствовала себя буквально опустошённой. Ей очень хотелось поговорить с Димкой, но она не знала, как он воспримет её рассказ, да и дома его всё равно не было.


— Ну, что? — Анна Сергеевна встретила её в коридоре, — Что сказали в больнице?

— Сказали, что я здорова, — Наташка выдавила из себя подобие весёлой улыбки, — а голос когда-нибудь восстановится.

— Что значит — когда-нибудь? — свекровь нахмурилась, — Что за доктор тебя принимал?

— Доктор хороший, — поспешила успокоить её Наташа, — просто у меня это на нервной почве. Должно пройти само собой.

— Серьёзно? — Анна качнула головой, — А когда это может пройти?

— Через месяц, — весело пожала плечами Наташа, — или через два, или через пять лет. Никто не знает.

— А что же делать? — женщина растерянно смотрела на неё, — Неужели нет никакого выхода?

— Есть, — кивнула Наташа.

— И какой?

— Ждать…


Сняв шубу, Наташа в прихожей расстёгивала сапоги, когда в замке снаружи повернулся ключ.


— Ой, Димочка! — Анна радостно-удивлённо посмотрела на сына, — Ты так рано сегодня?

— Я не насовсем, — войдя в квартиру, тот торопливо прошёл в свою комнату.


Проводив его грустным взглядом, Наташа незаметно вздохнула. Ещё недавно, входя в квартиру, он обязательно целовал её в щёчку, а теперь молча проходит мимо… Поставив обувь на специальную полочку, она отправилась вслед за ним и невольно остановилась в дверях: достав Валерку из манежа и подняв его над головой, Дима слегка тормошил малыша, чем приводил его в полный восторг. Наигравшись, он посадил сына назад в манеж и, достав что-то из компьютерного стола, молча вышел из комнаты.

Наташке было слышно, как он о чём-то разговаривает с Анной Сергеевной, ей хотелось снова выйти из комнаты, чтобы увидеть его, но она так и не решилась; глядя на падающие за окном снежинки, она стояла, прислонившись к оконной раме, пока не услышала звук захлопнувшейся двери.

Он даже не спросил, о том, что сказал ей врач… А она ещё собиралась вечером с ним поговорить… Видимо, придётся самой решать свои проблемы…

Впрочем, так и должно было быть.

Всё правильно.

Глава 34

Кристина посмотрела на себя в настенное зеркало и, поправив волосы, слегка подкрасила пухлые губы — так, чтобы было похоже на естественный цвет. Она осталась вполне довольна собой и, посмотрев на часы, снова прилегла на больничную кровать. Несколько дней, проведённых в стационаре, дали свои результаты — она чувствовала себя намного лучше и выглядела вполне привлекательно, чем сегодня и решила воспользоваться. В ожидании назначенной встречи, она то и дело разглядывала в дорогом планшете фотографии и видеоролики.


— К вам посетитель, — многозначительно улыбаясь, медсестра заглянула в палату, — такой мужчина…

— Пусть заходит, — небрежно ответила Кристина и, подогнув под себя колени, чуть выше поддёрнула полы дорогого халатика.

— Входите, — медсестра посторонилась, пропуская гостя.


— Привет, — здороваясь на ходу, Дима вошёл в палату.

— Привет, — за несколько секунд Кристине вполне удалось принять кроткий вид, — спасибо, что согласился прийти…

— Да не за что, — он пожал плечами, — я в любом случае бы пришёл, просто раньше было никак.

— Присаживайся, — она кивнула на мягкий стул возле кровати.


— Вот, это — тебе, — он протянул ей букет цветов и, поставив на тумбочку небольшой пакет, присел рядом, — извини, я не знал, что тебе можно, принёс только фрукты.

— Ой, ну, что ты, — она скромно накинула на ноги тонкое покрывало, — ничего не нужно было приносить. У меня всё есть…

— Ну, как ты? — Дима говорил вежливо, но довольно сдержанно, — как себя чувствуешь?

— Уже хорошо, — Кристина говорила тихо, с нескрываемым оттенком грусти в голосе, опустив глаза и слегка поджимая губы, — спасибо…

— Скоро выпишут? — он спросил скорее дежурно, чем заинтересованно, и она, демонстративно вздохнув, подняла на него глаза.

— Дима… — не ответив на его вопрос, она придала лицу скорбное выражение, — Во-первых, я не знаю, как и когда я смогу тебя отблагодарить… — ему показалось, что её голос дрогнул, — То, что ты сделал, не вписывается ни в одни рамки простой благодарности…

— Да ладно, — голос его смягчился, — всё нормально. Главное, что всё закончилось хорошо.

— Я вполне серьёзно, — она теребила полу халатика, — Дима, я даже не знаю, какие слова нужно говорить в таких случаях, правда… Все слова у меня в душе…

— Кристин, да ладно, — он окончательно смягчил тон, — ты, главное, поправляйся.

— Дима… — казалось, что она хочет сказать ему ещё что-то, но никак не может решиться, — Димочка… ты прости меня… прости, хорошо? — она вдруг уронила голову на руки и всхлипнула, — Прости…

— Ладно, Кристина, всё прошло, успокойся, — было заметно, что он не ожидал её слёз и совершенно растерялся, — всё уже хорошо.

— Нет, — она энергично замотала головой, — не хорошо… Дима… Я так виновата перед тобой… так виновата…

— Всё прошло, — снова повторил он, — всё позади. Забудь…

— Не могу! — воскликнула Кристина, в этот момент она показалась Димке искренней, как никогда, — Понимаешь, не могу себе простить… Дима… я такая гадина… — на этих словах она совершенно разрыдалась, — Дима… я — гадина…

— Ну, что ты, — он взял в руки её ладонь, — Кристин, перестань, пожалуйста, ну, не плачь, хорошо?

— Прости меня… — она буквально зашлась в рыданиях, — прости…

— Кристина, — не зная, как её успокоить, Дима погладил её по голове, — всё — ерунда… Главное, что ты живая, понимаешь?

— Дима… — он не заметил, как она бросила мимолётный взгляд на настенные часы, — Димочка… Я не о том… Прости меня… Это я, понимаешь?! Я — разбила инструменты… я… Это простить нельзя…

— Всё можно, — он гладил её по голове, — я тоже был перед тобой виноват, просто ты не смогла справиться с собой… Я понимаю тебя, правда. Тем более, всё закончилось хорошо.

— Господи, — она не прекращала рыдания, — у тебя было столько проблем из-за меня… ты приходил ко мне, а я… Никогда себе этого не прощу…

— Ну, всё, всё… — успокаивал он её, — Забудь всё, забудь… Ты же всё рассказала отцу. Это очень смелый поступок.

— Нет… Дима, теперь я понимаю, почему ты меня разлюбил, — опустив голову, она медленно покачала головой, — я, действительно, это заслужила… И твоя жена в тысячу раз лучше меня, поэтому ты с ней счастлив…

— Давай не будем сейчас об этом, — он слегка сжал её ладонь, — у всех свои недостатки, и, если у нас так вышло, то это ничего не значит… Просто не судьба. Других причин нет…

— Ты меня простишь? — ему показалось, что она смотрит на него с мольбой, — Мне больше не нужно ничего… Только знать, что ты меня простил… Иначе я не смогу жить с таким грузом…