— А зачем мы снова отошли от причала? — смутившись, она не смогла поднять на него глаз.

— Мне показалось, так будет романтичнее, — он перевёл дыхание и нехотя убрал руку с её груди, — видишь — берег совсем близко… Но на него не сойти. Мне захотелось остаться вдвоём с тобой. Чтобы никто не смог нас потревожить…

— Мне… мне нужно позвонить, — она вдруг нахмурилась, вспомнив, что не предупредила Морозовых о том, что не вернётся до утра, — меня будут ждать и волноваться, а мой телефон здесь не берёт…

— Это не проблема, — он улыбнулся уголком губ, — идём в каюту. Позвоним с моего.

— У вас есть связь?.. — она обрадовалась, что сможет позвонить Наташе.

— Спецсвязь, — всё так же, улыбаясь, уточнил Андрей Викторович, — идём.

— Спецсвязь?! А не заругают?.. — она спросила это машинально и как-то по детски, даже не сообразив, насколько уместен этот вопрос.

— Кого?! Меня?! — он расхохотался так заразительно и по-молодому, что Милена невольно рассмеялась вместе с ним, — Миленка, ты — прелесть!.. Это будет первый анекдот из нашей с тобой жизни!


Глядя на то, как он искренне смеётся, Милена ощутила, как что-то тёплое растекается внутри неё, снимая последнюю скованность перед этим симпатичным во всех отношениях человеком.

Поставив яхту на прикол, он за руку провёл её вниз, в каюту и, достав откуда-то телефонную трубку, протянул ей.


— Набирай номер, а поговорю я сам.


Слушая, как он буквально в двух словах объяснился с Наташей, Милена уже в который раз за этот вечер подумала, что надёжнее, чем Андрей, в её жизни вряд ли кто-нибудь встретится.


— Тебе хотят что-то сказать, — он неожиданно протянул ей трубку.

— Да… — она ожидала, что услышит голос Наташи… она могла предположить, что услышит голос Морозова…


«Ленка!..»


Нет. Этого не может быть… Этого просто не может быть!..

Это был голос Журавлёва… Откуда он здесь?!

Зачем о н здесь?!

Может, она ошиблась?.. Может, это был Дима?..

Нет… Так называть её мог только один человек на всём белом свете. Это бы его голос!..

Так нельзя!.. Это нечестно!.. Она уже почти успокоилась… Она нашла лекарство от этой болези!..

Если она ответит ему, всё начнётся сначала…

Н е т!

Всё это пронеслось у неё в голове с неимоверной скоростью — она даже ещё не успела нажать на отбой.

Он что-то ещё крикнул в трубку… но его голос внезапно оборвался — нажимая на клавишу, Милена подумала, что нажимает на курок…


— Что с тобой? — заметив, как она изменилась в лице, Прохоров озабоченно нахмурился, — Что-то случилось?

— Нет, — Милена постаралась изобразить улыбку, — всё в порядке!

— Мне показалось, что…

— Всё в порядке. Спасибо.

— За что?!

— За звонок. Теперь никто не будет переживать за меня.

— Я буду всегда переживать за тебя… — его руки снова сомкнулись у неё на талии, — Даже когда ты будешь рядом.


Снова оказавшись в его объятиях, она вдруг поняла, что сейчас случится то, что окончательно разорвёт ту нить, которая всё ещё связывала её с Женькой. Она уже когда-то поступила точно так — просто заменила память о нём другим мужчиной. Счастья это не принесло, но на целых семь успокоило.

— Знаешь… я очень тебе благодарна… — по его шумному дыханию и силе, с которой он сжимал её тело, можно было догадаться, что все эти дни он просто сдерживал себя, не давая воли чувствам.

— За что?.. — уткнувшись губами в её шею, он машинально задал этот вопрос, не вдаваясь в смысл сказанных ею слов.

— Мне больно… — она подумала, что, такой деликатный до этой минуты, Андрей в порыве страсти совершенно не рассчитывает силы.

— Я хочу тебя прямо сейчас… — он произнёс эти слова каким-то низким голосом, с придыханием, в промежутке между поцелуями — Милена почувствовала, что её шея буквально горит от прикосновений его губ. Почему-то сейчас он целовал только её шею… Его рука соскользнула с её талии вниз и, съехав по бедру, снова устремилась вверх — задирая подол её розового воздушного сарафанчика и норовя проникнуть под тонкую кружевную ткань белья… Почувствовав его ладонь на интимной части своего тела, Милена едва не ударила его по руке, но, потом, решив, что нужно идти до конца, обречённо прикрыла глаза.

Распаляясь всё больше, мужчина сделал шаг вперёд — Милена не успела шагнуть вместе с ним и потеряла равновесие. Она не упала — крепко сжимая её тело, Прохоров упрямо сделал второй шаг по направлению к двери. Милена поняла, что он хочет увести её в другую каюту. Она не ошиблась — тяжело переступая широко расставленными ногами, он тащил её, как добычу, по небольшому коридорчику, а она едва успевала перебирать ногами, поневоле пятясь назад… Когда он резко остановился, Милена кое-как оглянулась — каюта, к которой так стремился Андрей, была настоящей спальней, с довольно широкой кроватью и большим настенным зеркалом. Ей вдруг пришло на ум, что Женька никогда не таскал её в кровать вот так — по-мужицки, чуть ли не волоком… Туда он носил её на руках.

Скрепя сердце, она приготовилась и дальше терпеть ласки — совсем непривычные для неё… Она вдруг подумала, что совершенно не помнит ласки мужа… За семь лет их супружеской жизни с Николаем у неё не осталось никаких воспоминаний…

Но она отчётливо помнила Журавлёва… С ним всё было не так… В интимных делах он отличался удивительной нежностью… И даже после их встречи, тогда, весной, его страсть не носила такого медвежьего характера.

И — что?.. Теперь она всегда будет вспоминать Журавлёва, оказываясь в постели с Андреем?..

«А ведь буду…»


Переключившись на эти мысли, она даже не заметила, как оказалась на кровати — Прохоров уложил её туда сразу, как только завёл в помещение.

— Сейчас… — оставив её, он торопливо стягивал с себя брюки, — Сейчас…

Глядя как он раздевается, Милена не знала, что делать ей самой — раздеваться самостоятельно, или ждать, когда мужчина освободится от одежды и примется за неё…

«С Женькой всё было не так…»

Опять она вспомнила про Журавлёва!..

Ну, да, с ним всё было не так! Его руки были настолько умелыми, что она даже не замечала, как оказывалась без платья… Всё летело в разные стороны — её платье, его рубашка, брюки, бельё… Она чувствовала, как каждая клеточка её тела стремится к нему… а каждая клеточка его тела стремится к ней…

«Господи!.. Как же избавиться от этих мыслей?!»

Она ненадолго прикрыла глаза — буквально на несколько мгновений…


— Миленочка… — по всколыхнувшейся кровати она поняла, что мужчина уселся рядом с ней, — Давай, снимем сарафанчик…

Догадываясь, что сам он разделся полностью, она не стала открывать глаза и, чуть приподнявшись, выдернула из-под себя заднюю часть подола. Его руки тут же потянули вверх лёгкую ткань… Решив ему помочь, она сама расстегнула бюстгальтер… Совсем теряя голову, он прижался к ней всем телом и страстно приник к её губам, потом спустился ниже… Чувствуя его губы на своей груди, а руки — на бёдрах, Милена вдруг поняла, что, если и дойдёт сейчас до завершения, то только через силу… Сжав ноги, она, тем не менее, покорно лежала, принимая его ласки. Сам мужчина, казалось не замечал её оцепенения, продолжая попытки овладеть её телом.

— Миленочка… ну, что же ты… — выдохнув ей это куда-то в ключицу, Андрей Викторович внезапно поднял голову, — Я ведь чуть не забыл…

— Что? — она впервые за всё это время подала голос.

— Презерватив… — привстав, он дотянулся до рубашки и, проверив нагрудные карманы, положил её на место и потянулся к брюкам, — Сейчас…


Милена молча наблюдала, как он обшаривает свои карманы в поисках презерватива. Она даже не подумала об этом средстве защиты… А он, оказывается, и это предусмотрел. Или только хотел предусмотреть…

Не найдя нужного предмета в карманах одежды, мужчина нехотя встал и, виновато улыбнувшись, быстро вышел из каюты. Милена нарочно старалась не смотреть на него, когда он невольно повернулся к ней всем корпусом, но всё же скользнула взглядом по его обнажённой фигуре, когда он оказался лицом к двери.

Неожиданно оставшись одна, она присела на кровати, опершись на спинку, и натянула на себя тонкую простынь.

Осознание того, что романтическое настроение, не покидавшее её все эти дни, растворяется, как утренний туман, стало приходить к ней уже тогда, когда руки Прохорова в первый раз коснулись её тела. Теперь же, увидев его со спины, без одежды, она вдруг поняла, что эту совершенно неродную ей спину она будет видеть теперь каждый день… И что шансов стать родной у этой спины практически нет…

Она вдруг подумала, что, купаясь в роскоши днём, ей придётся терпеть эту чужую спину каждую ночь… Да что там спину — терпеть придётся все части тела, которыми обладает Андрей Викторович…

Она думала, что она готова ко всему.

Оказалось, что это не так…

Она совершенно не готова…

И даже не его непривычные для неё ласки тому виной… К ним, как и к другим, можно привыкнуть — в конце концов, она женщина.

Всему виной тень, которая всегда будет стоять между ними.

Тень Журавлёва.

Ни оборвать связующую их нить, ни выстроить между ними стену в этот раз не получится.

«Господи… Он же здесь…» — прикрыв глаза, она ощутила физическую боль оттого, что не может справиться с собственными чувствами. Мысль о том, что он где-то совсем рядом… где-то здесь, на берегу, с Морозовыми, забилась, запульсировала где-то в висках…


«О н ж е з д е с ь!»


Неужели она до сих пор не поняла?!


О н — з д е с ь!


«Господи… что я тут делаю?!» — она обвела непонимающим взглядом стены каюты, скользнула им по мебели, по двери… Торопливо надев бельё, схватила свой розовый сарафанчик и, путаясь в подоле и бретельках, натянула его на своё разгорячённое чужими поцелуями тело…