— Но почему?..

— Он не сможет быть другим. А я не могу быть с ним — таким, какой он есть…

— А если он изменится?..

— Нет, — Милена горестно покачала головой, — он не изменится.

— Но ты его любишь… Вы оба любите друг друга…

— Люблю… Но, лучше я буду любить, чем ненавидеть. Такая вот ситуация, Наташа. Судьба.

— Это неправильно… — Наташа покачала головой, — Неправильно…

— Не знаю… Но по другому не получится. А Прохоров… Конечно, всё это несерьёзно с его стороны… но, если бы ты знала… Если бы ты знала, какая тоска у меня на душе… — закрыв лицо ладонями, Милена судорожно вздохнула, — Я держусь… но, если честно, из последних сил. А вот эти два дня, что я провела с Андреем… Андреем Викторовичем… эти два дня меня буквально окрылили… Понимаешь?.. Это — как обезболивающее… пусть ненадолго, но боль ушла… Мне стало так тихо и спокойно…

— А, вдруг, он в тебя, действительно, влюбился?

— Кто?.. — Милена подняла полные печали глаза.

— Прохоров… Он совсем не похож на ловеласа…

— Это вряд ли. К тому же, у него есть женщина…

— Но почему тогда он не с ней все эти дни? Он же здесь по своим делам… скоро снова улетит, а проводит время не с ней, а с тобой?

— Я не знаю. Я стараюсь не думать об этом. Он не пристаёт… а мне с ним комфортно. Во всех смыслах — комфортно. К тому же, мы тоже скоро уедем, и останутся лишь приятные воспоминания.

— Ты и вправду изменилась за эти дни.

— Я и сама это чувствую. Если совсем откровенно, то до встречи с Андреем я не могла отвлечь себя. Я смотрела, как вы снимаетесь, а сама была где-то далеко… знаешь, я не могу не думать о Женьке… Я возилась с Валерой, разговаривала с тобой, с Димой, с твоими родителями… а все мысли были о нём… Я не знала, куда мне деться, мне нигде не было спасения, понимаешь? А он всё звонил и звонил…

— Ты так ему и не ответила?

— Ни разу… Сначала это получалось легко. Но потом приходилось делать невероятные усилия над собой… И тут — эта встреча. Знаешь, Андрей — это моё спасение. Хотя бы на эти последние несколько дней…

— Ну вот… — Наташа грустно улыбнулась, — Ты уже называешь его просто по имени…

— Да, действительно… Я даже не заметила. Это получилось само собой…

— Но мы вернёмся, и ты снова встретишься с Женькой… Он всё равно к тебе придёт. Как тогда?

— Мы не встретимся…

— Почему?

— Не знаю… Но в душе я чувствую, что сделаю всё возможное, чтобы наши пути больше не пересеклись.


…Проводив Милену, Наташа сама быстро переоделась в яркое летнее платьице и, второпях поправив свои длинные волосы, выбежала на улицу. Диму с Валериком она нашла в длинной пальмовой аллее, примыкавшей ко двору пансионата — покормив Валеркиных «подопечных», те неторопливо прохаживались по дорожке и о чём-то серьёзно беседовали.


— Мама! — увидев её, ребёнок со всех ног бросился навстречу, — Папа сказал, сто я буду ходить на улоки по вокалу!

— Серьёзно? — присев на корточки, Наташа обняла малыша, — Папа сам тебя будет учить?

— У меня не получится, — Дима ответил за сына, — времени и так не хватает. Мне тут идея пришла в голову, нужно обсудить. Может, пойдём куда-нибудь? В кафе, например…

— Пойдём, — согласно кивнув, Наташа поднялась на ноги, — мне тоже нужно с тобой поговорить, при чём, срочно.

— В кафе!.. — подпрыгивая, Валерик радостно переводил свои синие-пресиние глазёнки с одного родителя на другого, — Мне — молозеное!

— О мороженом придётся забыть, — Дима привычно потрепал его белую пушистую макушку, — ты же видишь, мы с мамой мороженого не едим. Или петь, или мороженое лопать. Выбирай.

— А сегодня?.. — ребёнок расстроенно наморщил бровки, — Я сегодня не буду петь!

— Ну, и что? — пряча улыбку, Дима развёл руками, — Певцы не едят мороженое, хоть поют, хоть нет.

— Дим, — Наташа укоризненно посмотрела на мужа, — ну, зачем ты его дразнишь?

— Ну, ладно, ладно, — рассмеявшись, тот поднял обе руки вверх, — сегодня можно! Только тебе и мне!

— А маме? — запрокинув голову, спросил Валерка.

— А у мамы завтра фестиваль, — скосив глаза на Наташу, съехидничал Димка, — ей мороженого точно нельзя!

— А я?.. И я хочу на фестиваль!

— И ты пойдёшь!

— А я хочу внизу смотлеть, в зале…

— Будем смотреть внизу, — Дима согласно кивнул.

— А ты меня на плечи возьмёс?

— Возьму!

— Показы — как?

— Вот хитрюга! — рассмеявшись вместе с Наташкой, Дима подхватил сына и, подняв над собой, усадил того к себе на плечи, — Вот так — нормально?

— Да! — счастливый Валерка обхватил ручонками шею отца, — Нолмально!


Воспользовавшись тем, что ребёнок довольно помалкивает на Димкиных плечах, Наташа решилась на разговор уже по дороге.


— Дима, я сказала Женьке, чтобы он срочно прилетал…

— Когда ты успела? — тот удивлённо посмотрел на жену.

— Позавчера. Он звонил Милене, но она не взяла трубку. Тогда он позвонил мне…

— И — что?

— Я сказала, чтобы он срочно прилетал… — Наташа осторожно подняла глаза на мужа, — Ты только не ругайся, ладно?.. Я знаю, что ты не любишь лезть в чужие дела… Но я не могла по-другому…

— Ну, сказала и сказала… А в чём проблема?

— А он не может улететь. Билетов нет на неделю вперёд.

— И?..

— И — всё… Я ничего не говорила ему о Прохорове, я просто сказала, чтобы он приехал поскорее. А у него не получается.

— Мы что-то можем сделать?

— Думаю, да… ты можешь позвонить Элеоноре, у неё есть свои каналы по билетам…

— Наташка, ты уверена, что я должен так поступить? Я, действительно, не люблю лезть в чужие дела, а уж решать чужие судьбы — точно не моё.

— Дима, я долго думала… У меня есть предчувствие, что Прохоров серьёзно запал на Милену.

— Наташа… И Милена, и Женька, и, тем более, Прохоров — все они взрослые, самодостаточные люди. Они сами знают, что им делать, а что не делать.

— Это Прохоров знает! — Наташа отчаянно забежала вперёд и схватила мужа за руку, — А Милена просто решила плыть по течению! Дима, пойми, что Женька без неё пропадёт… Понимаешь?! Он уже не поднимется, понимаешь?!

— Ну, почему ты так думаешь? Он — нормальный парень, талантливый музыкант, мозги работают. Пить не будет — всё будет нормально.

— Вот именно!.. Дима, вот именно!.. Чтобы всё было нормально, Милена должна быть рядом с ним! Она, возможно, проживёт без него… будет несчастлива, но — проживёт… А он без неё — нет! Он погибнет, вот увидишь!..

— Господи, Наташка… Как вы, женщины, любите всему придавать окраску! Ну, хорошо, хорошо… — увидев отчаянный взгляд жены, он смягчил тон, — Допустим, я договорюсь с Элеонорой, и он прилетит сюда. Ты уверена, что они помирятся с Миленой?

— Не уверена… Но это будет его единственный шанс… Димка, понимаешь?! Единственный!

— Да почему — единственный?!

— Потому… Мы с ней сейчас разговаривали… Мне показалось, что она готова на всё, лишь бы не вспоминать про Женьку. А всё только потому, что она его любит… Понимаешь?! Любит! Просто она боится, что он не изменится.

— В принципе… она правильно боится…

— Но он изменится!.. Дима, я его знаю!..

— Ты так просишь, что я даже не знаю, что делать, — усмехнулся Морозов, — нет, мне не сложно позвонить Элеоноре… Просто я не знаю, имею ли я право вмешиваться в чужую жизнь… Тем более, что это ты просишь, а не сам Женька.

— Дима… — Наташка умоляюще сложила ладони, — Это будет долго… Пока я поговорю с ним, пока он перезвонит тебе… Зачем такие сложности?! К тому, же мы не будем лезть в чужую жизнь! Я могла бы придумать тысячу причин, чтобы оставить Милену дома с Валеркой, и она бы не отказалась. Я не стала этого делать, потому, что это будет самый настоящий обман… и вторжение в чужую жизнь… А я только прошу тебя помочь Женьке купить билет, и всё!

— Но через три дня мы уже прилетим домой! Что решат эти три дня?

— Решить всё может даже одна единственная сегодняшняя ночь… Дима, Женька должен быть здесь уже сегодня вечером.

— Сегодня?! — Морозов удивлённо посмотрел на часы, — Уже полдень… Когда он успеет прилететь?

— Успеет!.. Рейс в семнадцать десять… ты забыл?! Димочка… ну, если что, то скажем, что это я звонила Элеоноре! Я, ведь, и вправду могу ей позвонить сама, и она мне не откажет! Просто я не хочу это делать за твоей спиной. Но для дела… для дела валите все шишки на меня! Пусть Милена меня ругает… Мне не привыкать…

— Наташка… — Дима неожиданно рассмеялся, — Знаешь, кто ты? Ты — велика собирательница шишек!

— Ну, и пусть… Ди-и-и-м… Звони…

— Ну, хорошо, — снова повторил он, — допустим, прилетит Жека… А Милены всё равно нет…

— Мы что-нибудь придумаем… Димочка!.. — Наташка машинально схватила Валеркины ноги, свисавшие Димке на грудь, — Пусть он только сядет в самолёт!.. А мы тут что-нибудь придумаем!..

— И это вместо того, чтобы готовиться к завтрашнему выступлению, — сняв сына на землю, тот достал из кармана брюк телефон, — кстати, за него заплатил Прохоров… А мы ему такую подставу готовим…

— Если честно… То ради того, чтобы Женька помирился с Миленой, я готова отказаться от выступления на фестивале. Так что, пусть валят всё на меня.

— Нет уж, — Дима пальцем «крутил» номера в телефонной книге своего мобильника, — пусть лучше меня побьют… Главное, чтобы сейчас Элеонора ответила…

* * *

Когда Андрей Викторович назначал время, Милена подумала, что на вечер у него другие планы, и поэтому сегодняшняя, третья по счёту, прогулка на его яхте состоится не ближе к вечеру, как вчера и позавчера, а в полдень. Это обстоятельство её даже обрадовало: несмотря на его джентльменское отношение, с наступлением темноты она ощущала некоторое замешательство… Южное звёздное небо, море, шелест волн — всё это было настолько красиво и романтично, что невольно навевало мысли о возможных намерениях стоявшего рядом с ней мужчины… и оба раза она с искренней благодарностью смотрела на него при прощании… благодарностью за то, что их отношения снова остались чисто дружескими.