— Свен вызвал для тебя машину.

Вот здорово! Вот повезло! Спасибо Свену!

— Это… Он очень заботлив, — шепчу я и черчу по грязи мыском туфли.

— Эмма, мне правда необходимо уехать, — терпеливо объясняет Джек, видя мое лицо. — Но мы увидимся, когда я вернусь, хорошо? На корпоративном Дне семьи. И… и начнем все снова.

— Хорошо. — Я пытаюсь улыбнуться, но губы мои дрожат.

— Сегодня мне было хорошо.

— И мне тоже, — признаюсь я, не поднимая головы. — Очень.

— Ничего, у нас еще не раз будут такие вечера. — Он нежно поднимает мой подбородок, пока я не оказываюсь с ним лицом к лицу. — Обещаю, Эмма.

Он подается вперед. И на этот раз нет ни промедления, ни колебаний. Его теплые, твердые губы накрывают мои. Он целует меня. Джек Харпер целует меня на парковой скамье!

Он губами приоткрывает мои губы. Щетина царапает лицо. Его рука обнимает меня за плечи, притягивает ближе, и я задыхаюсь. Внезапно понимаю, что мои ладони пробрались под его пиджак, гладят бугры мышц под рубашкой, и я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать эту самую рубашку, О Боже! Я хочу все это. И больше. Гораздо больше!

Он вдруг отстраняется, и я чувствую себя так, будто меня грубо вырвали из чудесного сна.

— Эмма, мне пора.

Моим влажным губам сразу становится прохладно. Я — все еще ощущаю его прикосновения. Все мое тело пульсирует. Невозможно, чтобы это кончилось вот так. Невозможно.

— Не уходи, — хрипло выговариваю я. — Еще полчаса.

Что я предлагаю? Отправиться с ним под кустик?!

Пожалуй, с ним я готова пойти куда угодно. Я еще в жизни не желала мужчину так отчаянно.

— Я и не хочу уходить. — Его темные глаза почти непроницаемы. — Но приходится.

Джек берет мою руку, и я цепляюсь за нее, пытаясь протянуть время.

— И… я… мы еще увидимся, — сбивчиво говорю я.

— Не могу дождаться.

— И я тоже.

— Джек! — зовет Свен.

— Иду!

Мы поднимаемся, и я тактично отвожу глаза от Джека, стоящего в несколько неестественной позе.

Я могла бы поехать вместе с ним и…

Нет. Нет. Опомнись. Ты этого не думала.

У обочины уже ждут два серебристых автомобиля. У одного стоит Свен, второй, очевидно, для меня. Черт! Можно подумать, я стала членом королевской семьи или кем-то в этом роде.

Пока водитель открывает дверь, Джек осторожно касается моей руки. Мне хочется прижаться к нему, но я каким-то непонятным образом умудряюсь сдержаться.

— До встречи, — произносит он.

— До встречи, — киваю я в ответ.

Сажусь в машину, дверь с сухим щелчком закрывается, мотор мягко мурлычет, и мы отъезжаем.

16

И начнем все снова. Это может означать…

Или это может означать…

О Боже! Каждый раз, стоит подумать об этом, в животе становится щекотно. Никак не могу сосредоточиться на работе. И в голове ни единой мысли.

Приходится все время напоминать, что корпоративный День семьи устраивается компанией. Это шумное многолюдное сборище, а отнюдь не свидание. Вряд ли выдастся возможность уединиться. Хорошо еще, если удастся официально поздороваться, как скромной служащей с боссом. Возможно, обменяться рукопожатиями. Не более.

Но… кто знает, что может случиться потом?

И начнем все снова.

О Боже. О Боже!

В субботу утром я встаю чуть свет. Навожу лоск: дезодорант, дорогой крем для тела…

Всегда неплохо выглядеть ухоженной. И Джек тут ни при чем.

Выбираю кружевной лифчик, такие же трусики от Госсара и лучшее летнее платье с асимметричным вырезом. Потом зачем-то сую в сумку пачку презервативов. Просто потому, что нужно быть ко всему готовой. Урок, который я усвоила в одиннадцать лет у брауни-гайдов[34] и с тех пор не забыла. О'кей, может, наша начальница отряда имела в виду не кондомы, а запасные платки и иголки с нитками, но принцип тот же самый, верно?!

Смотрюсь в зеркало, накладываю на губы еще один слой блеска и обливаюсь «Оллюэ». Порядок. К сексу готова.

То есть к встрече с Джеком.

То есть… О Боже. Ко всему.

День семьи проходит в Пэнтер-Хаус, загородном доме «Пэнтер корпорейшн» в Хартфордшире. Обычно там проводят конференции и заседания сотрудников, которые готовятся к мозговому штурму. Меня на них еще ни разу не приглашали. Естественно, до этого дня я ни разу там не бывала, а потому, выходя из такси, должна признать, немало впечатлилась. Действительно, красивый старый особняк с множеством окон и колоннами по фасаду. Вероятно, насчитывает… добрую сотню лет.

— Просто сказочная георгианская архитектура, — замечает кто-то, хрустя каблуками по гравийной дорожке.

Георгианская. Именно это я и имела в виду.

Иду на звуки музыки и, обогнув дом, вижу, что веселье в самом разгаре. Основные события разворачиваются на большом газоне. Яркие флажки украшают задний фасад, палатки усеяли траву, на небольшом возвышении играет оркестр, дети весело визжат на качелях.

— Эмма! — окликает меня Сирил, одетый шутом, с красно-желтым рогатым колпаком. — Где ваш костюм?

— Костюм? — изображаю удивление я. — Господи! Э… я не думала, что нужно прийти в костюме.

Это не совсем так. Вчера вечером, около пяти, Сирил разослал по отделам срочное сообщение: «Памятка. На КДС костюмы для служащих компании обязательны».

Интересно, каким это образом можно достать костюм в последнюю минуту, накануне праздника? А я ни за что не соглашусь явиться сюда в идиотском нейлоновом наряде из прокатного магазинчика!

Интересно, что они теперь могут сделать?

— Простите, — уклончиво произношу я, высматривая Джека. — Впрочем, ничего страшного…

— Ну, что с вами поделаешь?! Я ведь предупреждал…

Я пытаюсь улизнуть, но он хватает меня за плечо.

— Что ж, придется вам надеть то, что осталось.

— Что? — непонимающе переспрашиваю я. — Что осталось?

— Я предчувствовал, что так и будет, — торжественно объявляет Сирил, — поэтому распорядился заранее.

Мне становится не по себе. Что он еще задумал?

Неужели догадался…

— К счастью, еще есть из чего выбрать, — продолжает Сирил.

Нет. Ни за что. Нужно бежать. Прямо сейчас.

Я принимаюсь отчаянно вырываться. Но у него просто железная хватка. Сирил тащит меня в палатку, где рядом с длинным тремпелем-вешалкой хлопочут две дамы средних лет… О Боже! Где они отыскали это безвкусное, убогое уродство из дешевой синтетики? В миллион раз хуже, чем в прокатном магазинчике!

— Нет, — в панике шепчу я. — Нет, я уж лучше останусь в чем есть.

— Всем нужно надеть костюмы, — наставительно заявляет Сирил. — Это было в сообщении.

— Но это… это и есть костюм, — поспешно заверяю я, показывая на свое платье. — Просто забыла сказать это… летнее платье двадцатых годов для прогулок в саду… совершенно аутентичное…

— Эмма, сегодня праздник, — выходит из себя Сирил. — Люди хотят повеселиться, в частности посмеяться, глядя на своих коллег и родных в забавных костюмах. Кстати, а где ваши родные?

— О…

Я строю печальную физиономию. Кажется, получилось: недаром я тренировалась целую неделю.

— Они, к сожалению… к сожалению, не смогли приехать.

— Но вы сказали им о празднике? — допытывается Сирил, с подозрением уставясь на меня. — Послали приглашение?

— Да!

Интересно, сколько раз в день мне приходится скрещивать пальцы за спиной? По-моему, я изовралась.

— Разумеется, послала. Им очень хотелось приехать!

— Что же… придется вам в одиночку общаться с коллегами и их семьями, — вздыхает Сирил. — А вот и костюм. Оденетесь Белоснежкой.

Он сует мне кошмарное нейлоновое платье с пышными рукавами.

— Не хочу быть Белоснежкой… — завожу я, но благоразумно замолкаю при виде несчастной физиономии Мойры из бухгалтерии. Две благообразные мымры силой запихивают Мойру в огромный мохнатый костюм гориллы.

— Ладно-ладно, буду Белоснежкой.


Я едва не плачу. Мое модное, подчеркивающее все достоинства фигуры платьице лежит в ситцевом мешочке, откуда, как мне объяснили, его можно забрать в конце дня. А пока на мне наряд, более подходящий для шестилетней девочки. Для шестилетней девочки с полным отсутствием вкуса и врожденным дальтонизмом.

Едва я с унылым видом показываюсь во дворе, оркестр бодро заводит песенку «Ум-па-па» из «Оливера», и кто-то что-то невнятно кричит в трескучий микрофон. Я оглядываюсь, жмурясь от солнца и пытаясь сообразить, кто в каком обличье тут предстал. Вижу Пола, одетого пиратом. Бедняга идет по газону, обремененный тремя малышами, цепляющимися за его ноги.

— Дядя Пол! Дядя Пол! — визжит один. — Сделай еще раз страшное лицо!

— Хочу леденец! — вопит второй. — Дядя Пол, хочу ледене-е-е-ец!

— Привет, Пол, — мрачно здороваюсь я. — Веселитесь?

— Того, кто выдумал корпоративный День семьи, нужно было сразу поставить к стенке, — объявляет он без всякого намека на юмор.

Я сочувственно киваю.

— Слезь с моей ноги, дьявольское отродье! — рявкает он на одного из детишек, и все трое, заливаясь смехом, восторженно орут.

— Мамочка, мне не нужно тратить ни единого пенни! — сообщает одетая русалкой Артемис, проходя мимо под руку с внушительной особой в огромной шляпе.

— Артемис, нет никаких причин раздражаться! — гремит женщина.

До чего же странно! Люди разительно меняются в присутствии родственников. Слава Богу, моих здесь нет.

Но вот где Джек? Может, в доме? Может, следовало…

— Эмми!

Поднимаю глаза и вижу бегущую ко мне Кэти в совершенно нелепом костюме морковки. За собой она тащит пожилого седовласого мужчину. Наверное, ее отец.