— Звучит очень по-научному.

Ну почему? Почему он смеется?! И под простачка косит. Вон даже голову чешет, наверняка нарочно выводя меня из себя.

— По-научному? Это весь твой ответ? — шиплю.

— Могу добавить только, что ученые то и дело ошибаются.

— Ты смеешься надо мной, — отворачиваюсь, плечи опускаются вниз, будто на них обрушивается вся тяжесть мира. А он подходит сзади. Обнимает меня со спины и, выпуская тысячи мурашек из своих укрытий, ведет прохладным носом вниз по моей скуле:

— А ты надо мной не смеешься, Саш? Ты сама-то веришь, что моему непомерно раздутому эго мог повредить какой-то там отказ? Я ж не мальчик, Сашка. Хоть и бегаю за тобой, как пацан.

Говорит это и целует, целует… А у меня все внутри заходится. От глупой надежды. И дикого страха. Я не знаю, чего в этом коктейле больше. Я пока вообще не готова анализировать. Разворачиваюсь, забрасываю руки ему на шею и отдаюсь поцелую. Пусть все идет, как идет. В конечном итоге чья-то возьмет. Но это будет потом. А сейчас — только он. Только я. И никого кроме.

— Солнышко мое. Девочка ласковая… Сашка.

Я с ним себя девочкой и чувствую. Маленькой глупой девочкой.

— Я дико извиняюсь, но тебе тут звонят.

Отшатываюсь в сторону. Артем смотрит на нас с нескрываемым интересом. Но я замечаю и притаившееся в его глазах беспокойство. Хотела бы я сказать, что для него нет причин, но я была кем угодно, да только не лгуньей. Я сама до жути боюсь происходящего. И тех последствий, что оно за собой повлечет.

— Это по работе.

Киваю. Он мог бы не объяснять. Я и так понимаю, что дело серьезное. По иным поводам вряд ли ему вообще звонят. Мне стоит почаще напоминать себе о том, с кем я имею дело.

— Ответь. А я пока схожу в душ. Ты только выдели мне вещи, когда освободишься, — привстаю на цыпочки и шепчу ему прямо в ухо, когда он уже прикладывает к другому трубку. Ринат улыбается мне, кивает, а потом вместе с братом выходит из комнаты, полностью сосредоточившись на беседе.

Когда я выхожу из душа, на столешнице возле раковины аккуратной стопкой лежат сложенные джинсы и футболка. Все, как я просила. Переодеваюсь и иду на звук гудящей кофемашины.

— Эм… А Ринат…

— Еще разговаривает.

— Вот как? Я — Саша, если что, Александра.

— Очень приятно, Александра. Я — Артем. Будешь кофе?

— Я могу и сама приготовить…

— Да брось. Поухаживать за дамой — святое дело. Ринат сказал, что ты — преподаватель психологии?

Это он, конечно, очень обобщил, но я киваю, соглашаясь. Неожиданно Артема поглощает эта тема, и у нас завязывается оживленная беседа. Когда Ринат возвращается, мы обсуждаем возможности социализации бездомных.

Я запинаюсь на миг, скованная его взглядом.

— Не хочу прерывать вашу беседу, но нам нужно отъехать.

— Нам? — я с намеком обвожу ладонью свой незамысловатый лук. Джинсы, которые мне пришлось подкатить на щиколотках, и футболку размера оверсайз. Нет, сейчас такая мода, что при желании я вполне могу сойти за хипстера, но мне привычней совсем другие наряды.

— Угу. Ты только не волнуйся, ладно? Но твоему отцу опять вызывали скорую. Он в порядке, но, думаю, ты захочешь его навестить.

Чашка звякает о блюдце. Я вскакиваю.

— Да, конечно. Я… только сумочку возьму. Извини, Артем…

— Ты не спеши так, мне самому еще нужно одеться.

— Ну, раз такие дела, я пойду. Провожать меня не надо.

Слова Артема доносятся до меня как сквозь сон. Ринат что-то ему отвечает и торопливо выходит из кухни. Я иду вслед за ним.

— Он точно в порядке?

— Абсолютно.

— Этот арест его убьет, — мой голос дрожит, я старательно отгоняю панику, но она захлестывает меня волнами.

— Ничего подобного. Я не давал такой команды.

— Мне не до шуток, Ринат.

— Мне тоже.

Он ловко вдевает запонки, а вот с галстуком что-то идет не так.

— Я просто не понимаю… Ты же не думаешь на самом деле, что он может сбежать?

— Не думаю.

— Тогда почему ты его не выпустишь под домашний арест?! — я завожусь, и мой голос звенит. — Ты обещал мне… обещал содействие.

— Вот именно. Я обещал. И ты едешь к отцу.

В интонации Орлова закрадывается металл. Ну, вот опять! Я забываю, кто он. И что я не могу от него требовать что-то сверх того, что Орлов дает мне по доброй воле.

— Конечно. Извини… я… просто очень сильно волнуюсь.

Он сухо кивает и пропускает вперед, очевидно, решив, что в его квартире мне ничего совершенно точно не угрожает.

Глава 14

Ринат

— Ринат Ильич! Тут к вам…

Отрываю взгляд от монитора, тру уставшие глаза. В дверном проеме один из моих помощников, за плечом которого маячит Сашкина макушка. Дождь за окном и не думает стихать. Небо сплошь затянуто свинцовыми тучами, отчего в комнате непривычно серо, как для этого времени суток. Все же зря я не включил свет. При таком освещении я Сашку даже рассмотреть толком не могу. Хотя очень хочется. Я успеваю дико по ней соскучиться за те полтора часа, что она провела с отцом.

Отрывисто киваю. Сергей без слов понимает намек и, пропустив Сашу вперед, прикрывает за собой двери. Замираем друг напротив друга. Молчим. Только крупные капли что есть силы барабанят по металлическому водостоку.

— Твой помощник сказал, что ты меня ждешь, — наконец нарушает молчание Саша.

— Ну, конечно. А что, у тебя были другие планы?

Выхожу из-за стола, щелкаю выключателем. Сашка моргает. После сумрака комнаты яркий свет больно бьет по глазам. На это я и рассчитывал. Дезориентировать ее на секунду, чтобы понять, как она себя чувствует на самом деле?

Саша все еще в моих джинсах и футболке. Это лишний раз доказывает, что я не спятил, и она действительно была со мной. Сглатываю. Скольжу взглядом по ее совершенному лицу. Никогда прежде я не видел ее такой домашней, настоящей и… растерянной. Мне нравится, как она выглядит без макияжа, с собранными в небрежный хвост волосами.

— У меня? — отчего-то удивляется она. — Нет. У меня нет никаких планов.

— Тогда ты не против провести этот вечер со мной?

На самом деле вряд ли я ее отпущу. Даже если у Сашки на сегодня запланирована миссия по спасению мира. Я, очевидно, потерял разум, когда думал, что в принципе смогу это сделать. Теперь, наконец, ее получив. А ведь нетрудно было догадаться, чем все закончится. И что, вкусив Сашку однажды, я лишь сильней разожгу свой аппетит. Выходит, я специально себя обманывал. И демонов своих дразнил. Знал ведь, что, однажды выпустив, ни за что не смогу вернуть их обратно. Знал, и все равно допустил то, что случилось.

— Нет, я не против, — лижет губы, — но мне нужно заехать домой. Переодеться. И, если я буду снова ночевать у тебя, — делает паузу, а я киваю, давая понять, что она все поняла правильно, — взять кое-какую косметику. Моя кожа настолько сухая, что лопнет, если я улыбнусь.

Зажмуриваюсь и буквально вижу, как мои демоны нехотя прячут зубы. Все же есть один способ их укротить. Этот способ — быть с ней. Иного не существует.

— А купить мы, что тебе нужно, не можем? — вношу встречное предложение.

— Купить?

— Ну, да. Если сейчас рванем на другой конец города, полвечера простоим в пробках.

На самом деле существует и другая причина, почему я не хочу ехать к Саше домой. Эта причина — ревность.

— И потратить прорву денег на то, что у меня уже есть?

— Я довольно обеспеченный парень. Вряд ли ты меня обанкротишь. К тому же, помнится, кое-кто должен тебе платье.

Сашка вспыхивает моментально. Опускает взгляд к носкам туфель и закусывает губу.

— Ты действительно хочешь поехать в магазин?

— Угу. А потом заедем в ресторан. Что скажешь?

— Я думала, у тебя много работы.

Работы у меня и впрямь невпроворот. Кошусь на экран компьютера. Пожимаю плечами:

— Поработать я могу и дома. Это не проблема.

— Ну, смотри. Как знаешь.

— Тогда жди меня в том месте, где я тебя высадил. Хорошо?

— Не слишком хорошая конспирация.

— Это лучше, чем вообще никакой. Да и прятать я тебя не собираюсь.

— Что, правда? И ты не боишься, что отношения с дочерью того, кого ты собираешься посадить, могут поставить под сомнение твою беспристрастность?

Смотрю ей прямо в глаза:

— Нет. Не боюсь.

— Ну да… Конечно. Кто я такая, чтобы ради меня менять свои планы, правда? К тому же ты, наверное, вообще ничего не боишься.

Последнюю фразу Сашка бормочет, шагая к двери.

— Ты неправа.

— Что? — оборачивается.

— Существуют некоторые вещи, которых боюсь даже я, — отвечаю, напрочь проигнорировав первую часть ее замечания. Проигнорировав вовсе не потому, что мне не хватает смелости объяснить этой глупой женщине, как много она для меня значит, а потому что знаю — прямо сейчас она не готова меня услышать. И это возвращает нас ко второй части ее вопроса. К моим страхам. Которых во мне — через край. Я столько всего боюсь на самом деле. Боюсь, что она не справится. Не выдержит. Сломает. То, что есть. То, что может быть. Но вслух, конечно, я ни за что в этом не признаюсь. На мгновение между нами снова повисает тишина. Сашка кивает и выходит за дверь. Я выжидаю некоторое время, давая ей фору, складываю ноутбук, опечатываю кабинет и иду следом.

За время, что мы проводим порознь, сумерки на улице сгущаются. Выезжаю со стоянки, огибаю квартал, чтобы подхватить Сашку у остановки. Ее тонкую фигурку я моментально выделяю из толпы. Притормаживаю.

— Замерзла?

— Нет. Там тепло.

— А так и не скажешь, — остановившись на светофоре, демонстративно скольжу взглядом по острым пикам ее сосков. Сашкино дыхание обрывается.