— Хочешь узнать, что это такое?

Эрик взглядом указывает на горящий свет, и я киваю. Он нажимает на одну из кнопок сбоку стола. Висящий под оранжевой подсветкой атласный занавес поднимается и открывает темное стекло. Что это? Эрик изучающе разглядывает меня. Через мгновение стекло светлеет, и я вижу двух женщин, сидящих на столе и занимающихся оральным сексом.

Ошеломленная, пораженная, смотрю на незнакомок, не веря своим глазам. Вдруг Эрик нажимает на другую кнопку, и в нашей комнате раздаются их стоны. Не знаю, как себя вести. Не знаю, куда спрятать глаза.

— Ты к этому готова? — спрашивает он.

Моя кожа пылает, а его пальцы щекочут мою талию. Я смущенно смотрю на него.

— Почему мы на это смотрим?

— Я возбуждаюсь, когда смотрю. А тебя это не возбуждает?

Я не отвечаю. Я не могу ответить. Я оцепенела и даже не знаю, дышу ли.

— В каждом из нас живет маленький любитель тайно смотреть эротические сцены. Само по себе наблюдение, якобы запрещенное, извращенное или возбуждающее, околдовывает нас, стимулирует и заставляет еще больше любить.

В комнате раздаются вздохи женщин, и я снова смотрю на стекло. И тогда Эрик нажимает на другую кнопку, и слева, где был зеленый свет, поднимается занавес. Через несколько секунд стекло становится прозрачным, и я вижу двух мужчин и женщину. Она лежит на диване, один мужчина проникает в нее, другой покусывает ей груди, а она наслаждается моментом.

— Такие сцены стоят того, чтобы на них смотреть, — продолжает Эрик. — Весь ее вид показывает, что она дает наслаждаться своим телом, и она умопомрачительно женственна. Посмотри на ее наслаждение… М-м-м-м-м… Ей нравится то, что они с ней делают. Она с удовольствием им отдается, как ты считаешь?

— Я… не знаю.

— Для меня женщина — это неиссякаемый источник страсти. Вы упоительны.

Мой пульс учащается до тысячи ударов в минуту. Я залпом выпиваю вино, потому что умираю от жажды, и вдруг слышу:

— Успокойся. Они нас не видят. Но они разрешили за собой наблюдать. Оранжевый свет позволяет смотреть, а зеленый приглашает присоединиться. Ты бы этого хотела?

— Чего?

— Присоединиться.

— Нет, — истерически лепечу я.

— Почему?

Сердце бешено колотится, и я еле выговариваю:

— Я… я не занимаюсь подобными вещами.

Он поднимает брови и спрашивает:

— Ты девственница?

— Не-е-е-е-е-е-е-е-ет! — слишком пылко отвечаю я. — Но я…

— Ладно. Я понял. Ты занимаешься традиционным сексом, не так ли?

Я киваю головой, как дурочка, а он берет меня за подбородок и поворачивает в сторону трио, которое продолжает свою страстную игру.

— Они тоже занимаются традиционным сексом, — добавляет он. — Только иногда играют и экспериментируют. Тебя и вправду это не привлекает?

Мне не хочется отводить от них взгляд, я наблюдаю за ними, вижу, как наслаждается эта женщина, и из меня бессознательно вылетает стон. Я возбуждена.

— Нет… я… — отвечаю.

— Тебе неловко говорить о сексе?

Я с удивлением на него смотрю. Почему он задает этот вопрос?

— Твои глаза выдают тревогу, а губы — желание, — продолжает он. — Ты не можешь отрицать, что то, что ты видишь, возбуждает тебя, и очень, ведь правда?

Я молчу. Не собираюсь на это отвечать. А он, контролирующий ситуацию, шепчет мне на ухо:

— Тебе бы понравилось. Очень, Джуд. Я сделал бы так, чтобы ты получила столько наслаждения, сколько захотела. Тебе стоит только попросить меня, и я подарю тебе это.

Я киваю, словно глупышка. Мне приходилось воображать нечто подобное. Не знаю, куда спрятать глаза. Я настолько возбуждена, что мне даже стыдно в этом признаться. Место, время и мужчина рядом лишают меня всякого разума.

— В этих кабинетах желающие могут попробовать не только изысканный ужин, но и нечто большее. Однако лишь некоторые обладают такими привилегиями. И, если ты захочешь после ужина поиграть, тебе стоит только нажать на эту кнопку, и стекла исчезнут.

Вдруг я впадаю в панику. Я на грани истерики. Я не хочу ничего из того, что он мне предлагает. Я пытаюсь встать, но Эрик меня удерживает. Он не дает мне пошевелиться, мое дыхание учащается, и я шепчу:

— Я хочу уйти отсюда.

— Сейчас только одиннадцать.

— Мне все равно… я хочу уйти.

— Почему, Джуд? — не услышав ответа, он добавляет: — Полагаю, тебе стоит напомнить: ты сказала, что готова на все, чего я захочу.

— Я не это имела в виду. Я… не занимаюсь подобными вещами.

Сжимая меня еще крепче, он заставляет смотреть на него и, пронзая меня взглядом голубых глаз, говорит вполголоса (его губы совсем рядом с моими):

— Ты будешь в восторге, если попробуешь.

— Эрик, я не…

— Джуд, секс — это весьма забавная игра. Стоит только решиться и поэкспериментировать.

Крайне взволнованная, я отрицательно качаю головой. Я не хочу экспериментировать. У меня достаточно нормального секса, мне хватает. Через несколько секунд, которые кажутся вечностью, Эрик нажимает на кнопки и стоны исчезают. Еще через мгновение стекла снова становятся темными и опускаются занавесы.

— Спасибо, — бормочу я.

Он поднимает меня со своих колен и говорит с серьезным выражением лица:

— Пошли, Джуд. Я отвезу тебя домой.

Спустя тридцать минут странного и неловкого молчания, прерванного лишь его коротким телефонным разговором с какой-то женщиной, подъезжаем к моему дому. Он выходит из машины и провожает меня. Он опять стал сдержанным и холодным. Мы поднимаемся на лифте и подходим к двери. Я хочу пригласить его зайти, но он меня прерывает:

— Это был приятный ужин, сеньорита Флорес. Спасибо за компанию.

Целует мне руку и уходит. Половина двенадцатого ночи, потеряв дар речи, стою в коридоре ошарашенная и возбужденная. Я снова стала сеньоритой Флорес?

5

На следующий день, когда захожу в кабинет начальницы взять кое-какие папки, я вспоминаю о вчерашнем, и по коже пробегают мурашки. Я почти не спала. Все мои мысли были заняты сеньором Циммерманом и тем, что между нами произошло. Вчера ночью, вернувшись домой, я посмотрела запись матча между Германией и Италией. Италия была просто великолепна! Мне хочется утереть нос этому прохиндею так же, как итальянцы утерли немецкой сборной.

Появляется Мигель, и мы отправляемся завтракать. Там к нам присоединяются Пако и Рауль, и мы весело болтаем. Я наблюдаю за входом в надежде увидеть Эрика, своего шефа, мужчину, который пригласил меня на ужин и завел меня, как мотоцикл. Но его нет. Я разочарована. Покончив с завтраком, мы возвращаемся на рабочие места.

Мигель отправляется в администрацию. Ему нужно решить кое-какие вопросы — накануне это поручил ему сеньор Циммерман.

Решительно настроенная начать новый рабочий день, включаю компьютер, и тут звонит телефон. Это из приемной: меня ищет некий молодой человек с букетом цветов. Цветы?! Взволнованная, встаю с места. Мне еще никто и никогда не присылал цветы, и я прекрасно знаю, от кого они: от Циммермана.

Мое сердце бьется со скоростью тысяча ударов в минуту. Вижу, как открываются двери лифта, выходит парень в красной кепке с прекрасным букетом и смотрит на номера кабинетов. Заметив, что я за ним наблюдаю, он ускоряет шаг.

— Это вы сеньорита Флорес? — спрашивает он, подойдя ко мне.

Мне хочется закричать: «Да! Бо-о-о-о-о-о-оже мой!»

Умопомрачительный букет. Прекрасные желтые розы. Божественные!

Парень в красной кепке смотрит на меня, и я наконец киваю головой. Он протягивает мне букет и говорит:

— Распишитесь здесь, пожалуйста, и передайте букет сеньоре Монике Санчес.

Челюсть падает на пол.

Это для начальницы?

Вот те на! Короткие секунды счастья, когда я поверила в то, что особенная, исчезли в один миг. Но, не желая показать свое разочарование, беру цветы и смотрю на них чуть не плача. Как было бы прекрасно, если бы этот букет был для меня…

Кладу букет на стол и подписываю протянутый парнем бланк. Как только курьер уходит, отношу чудесные цветы в кабинет начальницы. Оставляю их на столе и поворачиваюсь к двери. И вдруг любопытство берет вверх. Разворачиваюсь и ищу в цветах карточку. Открываю и читаю: «Моника, повторим в следующий раз? Эрик Циммерман».

Я прихожу в ярость. Что значит «повторим»?

Ради бога! Это похоже на рекламу йогурта «Natillas»: «Повторим?»

Я быстренько кладу записку на место и выхожу из кабинета. Настроение испорчено. Надеюсь, что никто не будет меня доставать в ближайшее время, иначе он за это поплатится. Я себя знаю. Когда я злюсь, я настоящая мегера.

Не в силах выбросить из головы это «Повторим?», начинаю составлять отчет, но вдруг появляется начальница.

— Доброе утро, Джудит. Зайди ко мне, — говорит она, даже не взглянув на меня.

Нет! Только не сейчас… Но я поднимаюсь и следую за ней.

Вхожу и закрываю за собой дверь. Она замечает букет цветов. Берет его, вытягивает карточку, и я вижу, как она улыбается. Какая же я глупая! У меня опять покалывает кожа на шее. Чертова сыпь.

— Я разговаривала с Роберто из отдела кадров, — говорит она мне.

Ах, мамочки! Она меня уволит?

— В компании произойдут изменения. Вчера у меня было интересное совещание с сеньором Циммерманом. Во многих испанских подразделениях изменятся некоторые правила.

Мне неприятно слышать, что у нее было интересное совещание. Но вот звонит телефон, и я быстро поднимаю трубку.

— Добрый день. Кабинет сеньоры Моники Санчес. С вами разговаривает ее секретарь, сеньорита Флорес. Чем могу помочь?

— Добрый день, сеньорита Флорес. — Это Циммерман! — Вы могли бы меня соединить с вашим руководителем?