Все улыбаются, а Эрик, нежно поцеловав меня в щечку, объясняет:

– В новогоднюю ночь мы, немцы, после ужина и перед тем, как любоваться фейерверком, обычно смотрим одно довольно старое видео, еще черно-белое, которое называется «Ужин на одного»[14]. Смотри… сейчас начнется… сразу после рекламы.

Все усаживаются поудобней, а Эрик, увидев, что я смеюсь, шепчет:

– Смугляночка, не смейся. Это же традиция! Все телевизионные каналы транслируют его из года в год тридцать первого декабря. Но самое любопытное – это то, что этот скетч идет на английском, хотя некоторые каналы пускают немецкие субтитры.

– И о чем он?

Эрик обнимает меня и, пока начинается скетч, шепчет мне на ухо:

– Госпожа Софи отмечает девяностолетие в компании своего дворецкого, Джеймса. На этом празднике нет ее друзей – все они уже мертвы. Забавно смотреть, как дворецкий во время ужина заменяет каждого из ее друзей.

Вдруг он замолкает и начинает смеяться тому, что видит на экране. Во время скетча я с удивлением за ними наблюдаю. Им настолько весело, что даже у Флина исчезает его нахмуренный вид, и он искренне хохочет над тем, что вытворяет дворецкий во время пьесы.

Когда пьеса заканчивается, Симона идет в кухню и возвращается с пятью стаканами, наполненными виноградинками. Я в изумлении смотрю на виноград.

– Не забывай, что моя мать – испанка, – замечает Эрик. – В эту ночь у нас всегда был виноград.

Я взволнована, ошеломлена и счастлива. Я радуюсь простому винограду и визжу от удовольствия, когда Эрик включает международный канал с трансляцией с площади Пуэрта-дель-Соль в Мадриде.

Ах, моя Испания! Да здравствует Испания!

Осталось пятнадцать минут до конца года, и меня охватывает глубокое волнение, когда я вижу по телевизору мой любимый Мадрид. Пораженный моим состоянием, Флин смотрит на меня, а Эрик подходит ко мне и шепчет на ухо:

– Дорогая, не плачь.

Я проглатываю слезы и улыбаюсь.

– Мне нужно на секундочку удалиться в ванную комнату.

Исчезаю так быстро, как только могу.

Войдя в ванную, закрываю за собой дверь и вдруг начинаю рыдать. Но это какие-то странные слезы. Я счастлива, потому что знаю, что с моей семьей все в порядке. Я счастлива, потому что Эрик вместе со мной. Но эти гадкие слезы упорно льются.

Я плачу, плачу и плачу до тех пор, пока наконец не начинаю в какой-то мере управлять своим состоянием. Умываюсь, и через несколько минут раздается стук в дверь. Я выхожу, и Эрик встревоженно спрашивает:

– Ты в порядке?

– Да, – еле слышно отвечаю я. – Просто сегодня я впервые провожу эту особую ночь вдали от своих близких.

Мое лицо и глаза выдают то, что со мной только что было. Мой Айсмен меня обнимает:

– Дорогая, мне очень жаль. Жаль, что здесь со мной ты переживаешь тяжелый момент.

Неожиданно его слова меня ободряют и веселят, и я его целую в губы:

– Не жалей ни о чем, солнце мое. Этот Новый год для меня совершенно волшебный.

Не вполне убежденный моими словами, он пронизывает меня своим необыкновенным взглядом. Но когда собирается еще что-то добавить, я быстро целую его в губы:

– Пойдем, пора возвращаться в гостиную. Флин, Симона и Норберт ждут нас.

Когда начинают звучать часы на башне Пуэрта-дель-Соль, я объясняю, что так отбивается четверть часа. А когда начинается настоящий бой часов, я призываю всех положить в рот по виноградинке. Для Флина и Эрика это привычно – они это уже проделывали, но при виде выражения лиц Норберта и Симоны я начинаю хохотать.

С каждой виноградинкой мой дух становится сильнее.

Один. Два. Три. Папа, Ракель, Лус и мой зять в порядке.

Четыре. Пять. Шесть. Я счастлива.

Семь. Восемь. Девять. О чем я могу еще попросить?

Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Счастливого Нового 2013-го года!

Когда прозвучал последний удар часов, Эрик хочет меня обнять, но Флин становится между нами и разводит нас. Я улыбаюсь и подмигиваю ему. Это нормально. Мальчик хочет быть первым. Норберт и Симона обнимают меня и произносят по-немецки:

– Счастливого Нового года!

А я, не в силах удержать свой порыв, целую их и, смеясь, учу, как это говорится по-испански:

– Счастливого Нового года!

Супруги с удовольствием повторяют фразу, и видно, как они счастливы. Затем Норберт и Симона пожимают руку Эрику, желая ему счастливого Нового года, а Флин никак не отходит от своего дяди. И тогда я наклоняюсь и чмокаю его в щеку. К моей радости, он даже не сопротивляется.

– Счастливого Нового года, дорогой. Пусть этот год будет для тебя удивительным и чудесным.

Мальчик отвечает мне поцелуем и, к моему великому изумлению, улыбается. Норберт берет его на руки, и Эрик сразу же поворачивается ко мне, обнимает меня и с любовью шепчет на ухо, отчего у меня мурашки бегут по всему телу:

– Счастливого Нового года, любовь моя. Спасибо тебе за то, что ты сделала эту ночь необыкновенной для нас всех.

16

Проходят дни, я вместе с Эриком. Это самое лучшее, что со мной случалось в жизни. Он меня любит, балует и исполняет все мои капризы. С Флином все наоборот. Он во всем со мной соперничает, а я пытаюсь дать ему понять, что я не пытаюсь с ним соперничать. Если я делаю картофельную запеканку, она ему не нравится. Если я танцую и пою, он презрительно на меня смотрит. Если я смотрю что-нибудь по телевизору, то он начинает жаловаться. Он откровенно меня не выносит и даже не скрывает этого. С каждым днем меня это все больше бесит.

Поговорив с семьей, узнаю, что у них в Хересе все в норме. Меня это радует. Сестра рассказывает, как она устает из-за беременности и как борется с моей племяшкой. С улыбкой на губах представляю, какие истерики закатывает Лус в ожидании праздника королей-магов[15]. Моя Лус такая красивая!

Однажды утром я захожу в кухню и вижу Симону, уставившуюся в телевизор. Она настолько погружена в действие, что не слышит меня. Когда я оказываюсь рядом с ней, замечаю, что она сидит, оцепенев от волнения.

– Боже, что с тобой?

Женщина вытирает салфеткой слезы и, глядя на меня, бормочет:

– Сеньорита, я смотрю «Безумную Эсмеральду».

К своему удивлению, я замечаю, что по телевизору идет телесериал. Неужели в Германии транслируют мексиканские мыльные оперы? Это вызывает у меня улыбку, и тогда Симона улыбается мне в ответ.

– Сеньорита Джудит, я думаю, вам тоже понравится этот сериал. Разве в Испании о нем не слышали?

– Понятия не имею, да я и не люблю эти мыльные оперы.

– Поверьте, я тоже, но в Германии этот сериал произвел фурор. Все смотрят «Безумную Эсмеральду».

Когда я уже готова расхохотаться, женщина, снова поборов оцепенение, добавляет:

– Это история одной девушки, Эсмеральды Мендоса. Она очень красивая, работает служанкой в богатой семье Альконес де Сан Хуан. Но все усложняется, когда возвращается из Соединенных Штатов их сын-транжира, Карлос Альфонсо Альконес де Сан Хуан, и решает заполучить Эсмеральду Мендоса. Но она в тайне любит Луиса Альфреда Киньонеса, внебрачного сына сеньора Альконеса де Сан Хуан, и, о боже! Там все так сложно…

Раскрыв рот от удивления, я внимательно слушаю все, что она говорит. Черт возьми, вот это сериальчик! Он точно понравится моей сестре. В конце концов, сама не знаю почему, присаживаюсь рядом с ней – и через несколько минут я уже поглощена этой историей.

Второго января за мной приезжает Марта, сестра Эрика. Я сказала ей, что мне нужно сделать кое-какие рождественские покупки, и она с удовольствием согласилась со мной поехать. Эрик рад моему настроению, целует меня и говорит на прощание:

– Дорогая, хорошо проведи время.

На улице собачий холод. Одиннадцать часов утра и минус два градуса. Но мне нипочем, я счастлива в компании Марты с ее остроумными шуточками. Мы приезжаем на центральную площадь Мюнхена, величественную Мариенплац, окруженную потрясающими зданиями. Здесь находится большой и замечательный уличный рынок, где я делаю много покупок.

– Видишь вон тот балкон? – спрашивает Марта. Я киваю, и она продолжает: – Это ратуша, и каждый вечер на этом балконе играет живая музыка.

Вдруг мое внимание привлекает прилавок со множеством рождественских елок всевозможных цветов – красные, синие, белые и зеленые – и разных размеров. Большинство из них украшены фотографиями, маленькими открыточками с пожеланиями, макаронами или CD. Я в восторге! Поворачиваюсь к Марте и спрашиваю:

– Как ты думаешь, что скажет твой брат, если я поставлю в его гостиной такую елку?

Марта подкуривает сигарету и смеется:

– Он будет в ужасе.

– Почему?

Беру ее сигарету, пока она подходит и рассматривает разноцветные искусственные елки.

– Потому что эти елки для него слишком современные, более того, я никогда не видела, чтобы он ставил у себя дома рождественскую елку.

– Серьезно? – Я в шоке и теперь полностью утвердилась в том, что собираюсь сделать. – Что ж, мне его жаль, но я не могу жить без рождественской елки. Поэтому, будет он в ужасе или нет, ему придется это терпеть.

Марта разразилась смехом, а я, не говоря больше ни слова, решаю купить двухметровую елку красного цвета. Это будет бомба! Решительно покупаю также кучу разноцветных лент с колокольчиками. Я хочу украсить дом как положено. Ведь рождественские праздники еще не закончились! Оплачиваю покупку и обещаю забрать в конце дня.

Еще около часа мы покупаем всякие подарочки, а когда наши носы становятся красными от холода, Марта предлагает зайти куда-нибудь выпить. Я соглашаюсь, ведь уже умираю от голода и жажды. Она ведет меня по красивым мюнхенским улицам.

– Я покажу тебе довольно необычное место. А в следующий раз я отведу тебя в ресторан, который работает на Олимпийской башне. Он вращается, и ты сможешь полюбоваться всеми восхитительными видами Мюнхена.

Заледенев от холода, я киваю. Мне в глаза вдруг бросается, что все такси кремового цвета, большинство из которых марки «Мерседес-Бенц». Ничего себе, какой шик! Несколько минут спустя мы входим в просторное помещение и Марта гордо говорит: