– О да… вот это жизнь.

Закрываю глаза и расслабляюсь.

Звучит музыка, и я замечаю, как секунда за секундой из моего тела уходит напряжение. Я балдею от этого покоя. Я его заслужила.

Но вдруг дверь открывается и входит Флин.

Конец покою!

Поворачиваюсь к нему. Забавно смотреть, как он прикрывает глаза рукой, чтобы не видеть мою грудь.

– Я еду с тетей Мартой к ней домой.

– Приехала Марта?

– Да, я здесь!

За ней заходит Эрик, и моя расслабляющая ванна пропала пропадом.

– Как ты здесь оказалась? Что-то случилось? – спрашиваю я.

Золовка улыбается и, подмигнув мне, отвечает:

– Дело в том, что я встречалась со своей подругой Татьяной, мы заехали к ней домой, и она дала мне тот костюм, который ты как-то просила. Ну, ты знаешь, тот синий. Кстати, я его положила тебе в шкаф. – Меня разбирает смех при мысли о синем костюме. – А поскольку я собираюсь завтра полетать вместе с Артуром на воздушном шаре, я подумала, что, возможно, Флин захочет поехать с нами.

– Да, да, да, я хочу поехать. Кла-а-а-а-асс! – выкрикивает мальчик.

Гляжу на Эрика. Он серьезен. Он, как всегда, взвешивает все «за» и «против» касательно полета на воздушном шаре, и когда я понимаю, что он сомневается, говорю:

– Флин, думаю, это прекрасная идея. Хорошо тебе повеселиться, милый.

– Спасибо, мама.

Каждый раз, когда он так меня называет, у меня сердце подскакивает от счастья.

Эрик смотрит на меня. Я расплываюсь в улыбке. Мальчик целует меня, бежит к дяде и, глядя ему в глаза, произносит:

– Обещаю, что во всем буду слушаться тетю Марту… папочка.

Я хохочу. Ох и смышленый же мой смурфик-ворчун!

В конце концов Айсмен тает. Улыбается, обнимает малыша и, поцеловав его в голову, отвечает:

– Хорошего тебе дня. – И, повернувшись к сестре, добавляет: – Следи за ним, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-то случилось.

Забавляясь его словами, Марта закатывает глаза и, уходя, кричит:

– Давай, Флин. Иди скорее, я надену тебе ошейник и намордник.

Когда все выходят из ванной, я снова падаю в джакузи. Опять закрываю глаза и в очередной раз пытаюсь расслабиться.

Музычка…

Спокойствие…

Мне почти это удается, как вдруг дверь снова открывается и входит Эрик. Увидев его взгляд, я успокаиваю его, прежде чем он успевает что-то сказать:

– Любимый мой, ничего не случится. Марта очень хорошо заботится о Флине.

Мой парень не отвечает, и подходит к джакузи. Я знаю, что он смотрит на мои соски. В связи с беременностью они стали темными и огромными, и я, соблазняя его, шепчу, указывая туда, куда он смотрит:

– Ты подаришь мне поцелуйчик вот сюда?

Эрик улыбается, приближается, и когда он целует сосок, я тяну его, и он падает одетый в джакузи. От его падения вода переливается через край и на полу разливаются лужи. Я смеюсь, а когда он хочет возмутиться, то, глядя на меня, тоже начинает хохотать.

Но вдруг он меняется в лице, когда, опершись о ванну, обжигается об горящую свечку.

– Ты обжегся? – взволнованно спрашиваю я.

Эрик смотрит на руку и отвечает:

– Нет, дорогая, но будь осторожней с таким количеством свечей, или в итоге нас навестят пожарные.

От этих слов я прыскаю со смеху, а когда мне удается снять с него одежду и уложить его обнаженного в джакузи, вопреки его протестам выхожу из джакузи и, осторожно, чтобы не поскользнуться на мокром полу, бросаю на пол пару полотенец и, топчась по ним, говорю:

– У меня для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

Весело киваю и, открывая дверь, произношу:

– Дай мне пару минут и не двигайся с места.

Радуясь тому, что я так хорошо себя чувствую, иду к шкафу, где Марта оставила синий костюм! Я его сейчас удивлю!

Нарядившись в костюм пожарного, который мне немного велик, вхожу в ванную и перед изумленным лицом своего любимого немца говорю:

– Сударь вызывал пожарных?

Эрик разражается смехом:

– Где же ты раздобыла этот костюм?

– Мне его передала подруга твоей сестры.

– Зачем?

Ах, какое же у мужчин слабое воображение. И, глядя на него, отвечаю:

– Чтобы станцевать для тебя стриптиз, милашка.

– Стриптиз? – переспрашивает он, открыв рот от удивления.

Подтверждаю кивком головы и добавляю:

– Я еще ни разу не делала это для тебя.

Мой парень вздымает брови, разваливается в джакузи и довольно кивает.

Обрадовавшись произведенному эффекту, иду к музыкальному центру, вынимаю CD-диск, который играет, и ставлю другой. Несколько секунд спустя начинает звучать музыка и, узнав ее Эрик, хлопает в ладоши и катается со смеху.

Боже мой… Боже мой… Обожаю, когда он так смеется!

Представление начинается!

Неповторимый голос Тома Джонса начинает петь «Sex bomb», и я без капли стыда двигаюсь в такт музыки. Сексуально снимаю огромную куртку и бросаю ее в сторону. Эрик свистит. Затем снимаю шлем и встряхиваю волосами поэффектней, чем в голливудских фильмах. Эрик аплодирует, снова посвистывает и мое настроение подпрыгивает вверх, когда я напеваю:

Секс-бомба, секс-бомба, ты – моя секс-бомба.

Ты можешь дать мне это, так иди ко мне и дай мне это.

Секс-бомба, секс-бомба, ты – моя секс-бомба.

Детка, ты заводишь меня.

Деталь за деталью я освобождаюсь от костюма пожарного, а тем временем моя любовь смотрит именно так, как мне нравится: с вожделением. Я знаю, что ему это нравится. Об этом мне говорит его выражение лица и его пристальный взгляд. Я танцую, подпеваю и чувствую себя стриптизершей. Когда я обнаженная захожу в джакузи, Эрик целует меня и говорит:

– Малышка, у тебя очаровательное пузико.

Я расплываюсь в улыбке, а когда он доходит до моей груди, шепчет:

– Твоя грудь сейчас красивее, чем когда-либо.

Меня это смешит. У меня из-за беременности грудь действительно стала невероятных размеров. Каждый раз, когда я смотрю на себя в зеркало, я ими восхищаюсь, но знаю, что когда родится Медуза, они исчезнут, и у меня снова будут мои обычные сисечки.

Эрик целует меня…

Эрик ласкает меня…

Эрик балует меня…

Возбудившись устроенным мною представлением, мой любимый обхватывает меня за талию и, усаживая на себя в джакузи, осторожно входит в меня, нашептывая сиплым сладострастным голосом:

– Малышка, ты действительно сексуальная бомба.

– Да… и эта бомба на грани взрыва.

Эрик ухмыляется и, когда я хочу ухватиться за джакузи, чтобы нанизаться на него, останавливает меня и говорит:

– Позволь мне, любимая. Я не хочу сделать тебе больно.

– Ты мне не делаешь.

– Осторожно, дорогая… Вот так… потихоньку.

Но я не хочу ни осторожно, ни потихоньку. Мне хочется страстно и мощно.

– Джуд… – порицает он.

– Эрик… – вызывающе говорю я.

Немец смотрит на меня, останавливается и, погубив такой прекрасный момент, произносит:

– Джуд, или мы это делаем осторожно, чтобы не навредить тебе, или мы ничего не делаем.

Смотрю на него. У меня два варианта: или разозлиться и послать его куда подальше, или принять сношение как у деревенских животных.

В итоге я склоняюсь ко второму варианту. Я хочу секса!

Я разрешаю ему задавать ритм. Я позволяю ему сдерживать себя и сдерживать меня и, хотя нам приятно, дойдя до оргазма, мы оба понимаем, что нам не хватило нашей дикой сущности.

Ночью, когда мы ложимся спать, он целует меня и, нежно обнимая, шепчет:

– Обожаю тебя, моя секс-бомба.

В феврале я уже на пятом месяце беременности и мое тело подверглось многим изменениям. Во-первых, я почувствовала, как шевелится Медуза. Во-вторых, мое пузико превратилось в пузище. Если так пойдет и дальше, то я буду не ходить, а кататься!

То, что я потеряла в весе за первые месяцы, я набрала, ни моргнув и глазом.

– Джудит, – говорит моя гинеколог, взвешивая меня, – ты должна придерживаться диеты. За последний месяц ты набрала три с половиной килограмма.

– Ладно, буду, – киваю я.

Эрик с улыбкой глядит на меня. Он интуитивно чувствует, что я лгу и, когда он собирается что-то сказать, произношу:

– Дайте мне какую-нибудь диету, и я буду ее придерживаться.

Гинеколог открывает папку и, просмотрев несколько вариантов, вручает мне одну диету со словами:

– Это будет самая походящая для тебя.

Я улыбаюсь, Эрик улыбается и, я думаю, даже Медуза улыбается. Мы с диетами не самые лучшие подруги.

Мы беседуем с врачом о том, чего сейчас требует мой организм, и она сообщает, что со следующего, шестого месяца беременности я должна начать ходить на подготовительные курсы для будущих мам. Я киваю, слушая все, что она мне рассказывает, и в конце спрашиваю:

– Я могу иметь полноценные сексуальные отношения?

Эрик пронзает меня взглядом. Он знает, почему я об этом спрашиваю, и гинеколог отвечает:

– Конечно же да. Вы должны вести нормальную сексуальную жизнь.

– Нормальную-нормальную? – не унимаюсь я.

Врач смотрит на Эрика, затем смотрит на меня и кивает:

– Абсолютно нормальную.

Я собираюсь спросить, может ли она быть немного интенсивней, чем обычная, но взгляд Эрика просит меня замолчать. Я слушаюсь. Не хочу его смущать такими прямолинейными вопросами.

Когда наступает момент УЗИ, я не в состоянии смотреть на экран. У Эрика такое выражение лица, что я еле сдерживаюсь, чтобы не расцеловать его до смерти прямо здесь и сейчас.

– Смотрите, он ест! – говорит врач-гинеколог.

С моих уст срывается такое же глубокое «ох», какое обычно восклицает моя сестра. Я становлюсь такой смешной!

– Невероятно, – шепчет Эрик, растрогавшись.

Я весело смотрю на них и говорю:

– Это потому, что я очень хорошо кормлю Медузу.

Мы с Эриком, как два дурачка, смотрим на УЗИ в 3D, не переставая улыбаться.

– А можно посмотреть, это мальчик или девочка? – спрашиваю я.