Меган Максвелл - Ты только попроси

Оторопев, смотрю на него, а он продолжает свою речь:

– И до того, как вы выкинете один из своих номеров, сеньорита Флорес, позвольте напомнить вам, что такие вещи в компании я позволяю только себе, понятно?

– Это злоупотребление властью, – в шоке говорю я.

– Точно. Но шеф здесь – я.

Я теряю дар речи.

– Сеньорита Флорес, о чем вы пришли меня просить?

Я пронзаю его взглядом.

– Чтобы Мигеля не увольняли. Сейчас очень трудно найти работу.

Эрик пристально смотрит на меня.

– Сожалею, сеньорита Флорес, но ничем не могу помочь.

Хлопает дверь. Из кабинета выходит начальница. Она проходит мимо Мигеля, даже не взглянув на него. Во мне просыпается ярость, и я шепчу, чтобы никто не мог нас услышать:

– Как это ты ничем не можешь помочь? Ты – шеф, черт подери! Эта идиотка, если не назвать еще хуже, нашла себе другого любовничка и поэтому увольняет Мигеля. Эрик, ради бога… ты можешь что-нибудь сделать? Переведи его на другое место. Он был секретарем твоего отца на протяжении многих лет, а также твоим, хоть ты его и недолюбливаешь.

– Тебе настолько важен Мигель?

Я выхожу из себя.

– Он волнует меня не в том смысле, в каком ты думаешь, и не смей меня подозревать, иначе я разозлюсь. Я просто говорю, что Мигель – молодой парень, он не сможет прокормить себя, если потеряет эту работу. А ему нужно платить за крышу над головой и… и… Боооже! Неужели это так трудно понять?

Выражение лица Эрика не меняется, но, почесывая подбородок, он шепчет:

– Я когда-нибудь говорил, что ты очень красивая, когда сердишься?

– Эрик!

– Хорошо, – вздыхает он. – Я поговорю в отделе кадров. Ему продлят контракт, но я сделаю все, чтобы его перевели в другой филиал. Не хочу его здесь видеть, понятно?

– Спасиииииибо!

Мне хочется прыгать от радости, но я сдерживаюсь. Знаю, что Эрик обязательно заставит отдел каддров восстановить Мигеля на работе.

– Кстати, сеньорита Флорес, когда должны продлевать ваш контракт?

– В январе.

Эрик откидывается на спинку кресла и надменно смотрит на меня.

– Будьте осторожны, потому что если я узнаю, что вы вытворите нечто подобное тому, что ваш коллега, в архиве или еще где-нибудь в офисе, вы окажетесь на улице.

У меня, наверное, смешное выражение лица, потому что Эрик ехидно улыбается:

– Что-нибудь еще?

– Нет… хотя да.

Он приподнимает бровь, и я шепчу:

– Вы очень красивый, когда улыбаетесь.

Хихикая, вылетаю из кабинета. Сажусь за стол, и пять минут спустя звонит внутренний телефон Мигеля. Это из отдела кадров. Ему продлевают контракт и оставляют в этом филиале.

В понедельник Эрик должен уезжать в Германию. Он просит меня поехать вместе с ним, но я отказываюсь. Сначала он сердится, но я даю ему понять, что, как бы нам ни хотелось быть вместе двадцать четыре часа в сутки, сейчас его племяннику не очень бы хотелось делить его со мной.

Он звонит мне вечером, и мы болтаем более трех часов. Он рассказывает, как он страшно по мне скучает, а я – как тоскую без него.

Во вторник после работы решаю сходить в спортзал. С того момента, как у нас с Эриком все наладилось, практически не было времени на тренировки. Благодаря беговой дорожке и спиннингу я наконец расслабляюсь. Я вся мокрая от пота. Да… тренер по спиннингу знает свое дело. Именно это мне и было нужно. Вхожу в душевую, раздеваюсь и становлюсь под струю воды. О, как приятно! Освежившись, подхожу к джакузи и, никого не увидев, решаю немного там понежиться.

– Джудит? – слышу позади голос.

Оглядываюсь. Ко мне подходит молодая женщина:

– Привет, ты меня не помнишь?

Всматриваюсь. Не могу сообразить, откуда я ее знаю, хотя она мне определенно кого-то напоминает.

– Я – Мариса. Мариса де ла Роса. Мы познакомились летом в Саара-де-лос-Атунес, на вечеринке «ревущих двадцатых». Нас познакомила Фрида. Теперь вспоминаешь?

Я в мгновение ока понимаю, о чем она говорит:

– О, да… я тебя вспомнила. Ты из Уэльвы, не так ли?

– Совершенно верно. – Мариса улыбается, удерживая полотенце на бедрах. – Как у тебя дела?

– Устала. Я только что занималась спиннингом и теперь как заново родилась.

Мариса смеется:

– О, а я не могу заниматься спиннингом, после него я просто как выжатый лимон. Ты идешь в джакузи?

– Да, собиралась.

– Гениальная идея, пойдем вместе.

Некоторое время мы болтаем о том о сем, и пока пузырьки воздуха спокойно лопаются вокруг нас, внутри меня все клокочет. Я помню, как она подбивала ко мне клинья на вечеринке в Сааре, но, к моему удивлению, сейчас не делает никаких намеков. После джакузи идем в душ и, перед тем как расстаться, обмениваемся телефонными номерами.

В пятницу около полудня мне доставляют красивый букет красных роз. Читаю записку, и на глазах выступают слезы: «Мечтаю поцеловать тебя, моя смугляночка».

Когда я возвращаюсь в офис после обеденного перерыва, с удивлением вижу Эрика в компании нескольких руководителей. Моя радость перерастает в ликование, мне хочется скакать от счастья. Он замечает меня и задерживает на несколько секунд на мне взгляд, затем разворачивается и продолжает общаться с коллегами.

Через десять минут приходит сообщение на мобильный: «Жду тебя в отеле. Красиво оденься. ЛТ».

В шесть вечера вылетаю из офиса – буквально на крыльях счастья. Приезжаю домой, принимаю душ и привожу себя в порядок. Сегодня мне хочется быть красивой, как попросил Эрик. Надеваю бордовое платье, которое он мне купил, уверена, что он это оценит. В восемь приезжаю в отель «Вилла Магна», ни о чем не спрашивая, иду к лифту. Лифтер предупрежден о моем приходе и привозит меня на тот этаж, где расположился Эрик.

К моему удивлению, в номере никого нет. Не нахожу ничего, кроме чемодана и ноутбука. Уверенная, что Эрик скоро придет, возвращаюсь в гостиную и включаю музыку. Ищу любимую радиостанцию, и звучит песня «Сентябрь» группы «Earth, Wind and Fire»[12]. Обожаю эту песню и, не задумываясь, снимаю туфли и начинаю танцевать, напевая:

Покачиваю бедрами в такт музыки, закрыв глаза, кружусь по комнате и, напевая припев и подняв руки вверх, улетаю под музыку. Вдруг музыка прерывается, я открываю глаза. Передо мной Эрик и женщина средних лет. Она улыбается:

– Признаюсь, когда я слышу эту песню, тоже начинаю танцевать… Привет, я – Соня, мама Эрика, а ты?

Его мама?

Что здесь делает его мама?

Собираюсь с мыслями, поправляю волосы.

– Рада с вами познакомиться, сеньора. Я – Джудит.

Женщина целует меня в обе щеки, затем поворачивается к сыну, который до сих пор не произнес и слова, и спрашивает, пока я надеваю туфли:

– А Джудит… это?

Эрик улыбается:

– Мама, это и есть… Джуд.

– О… какая же я глупая, ну конечно!.. – восклицает сеньора. – Джудит – это Джуд… Ты – невеста Эрика!

Я опираюсь рукой о стол, но тут теряю равновесие от изумления и падаю на пол. Невеста?!

Они подбегают ко мне:

– Дочка, ты в порядке?

– Да… да… не волнуйтесь. Я оступилась.

– Ради бога, Джуд… как это произошло?

– Все в порядке, Соня, я в норме.

Эрик поднимает меня и, прижав к себе, спрашивает:

– Дорогая, ты в порядке?

Киваю головой, словно кукла, и, хлопая ресницами, краснею.

Невеста?!

Я только что познакомилась с его матерью, которая сказала, что я – его невеста?

Следующие полчаса я как в тумане. Мама Эрика – очень приятная и веселая женщина. Внешне они совершенно не похожи, за исключением манеры одеваться. Она, как и я, черноглазая брюнетка, и видно, что следит за собой. Когда она уходит переодеться к ужину, Эрик шепчет:

– Ты в порядке?

– Послушай, твоя мама сказала, что я – твоя невеста?

– Да.

– И как так получилось, что она узнала об этом раньше меня?

Эрик всматривается в меня, думает о чем-то и, когда видит, что я сейчас взорвусь, спрашивает:

– Ты не знала, что ты – моя невеста?

– Нет.

– Нет?

Потрясенная, отодвигаюсь от него.

– Нет, не знала.

– Смугляночка, ты уверена? Ты и вправду не знала?

– Я настолько уверена, что… я… я думала, что я – твоя подружка… твоя любовница… твоя интрижка… твоя девушка, как ты представлял меня друзьям в Сааре. Но твоя невеста?!

– Напоминаю, что ты сама назвалась сеньорой Циммерман в «Moroccio».

– Да, но…

– Никаких но… сеньорита Флорес. Я предложил тебе переехать жить в Германию. Я рассказал об этом матери, и она захотела с тобой познакомиться.

– Что?!

Эрик улыбается и, притягивая меня к себе, шепчет:

– Дорогая, моя мать так упорно интересовалась, почему я столь часто уезжаю из Германии, что у меня не оставалось иного выхода, кроме как рассказать ей, что здесь есть прекрасная испаночка, которая сводит меня с ума и которую я уговариваю переехать ко мне жить. Узнав об этом, она захотела тебя увидеть, и поэтому она здесь. Я люблю тебя, и ты – моя невеста. И нечего больше обсуждать.

– Как это – больше нечего обсуждать?

Эрик бросает на меня тревожный взгляд и делает шаг вперед:

– Ты не хочешь быть моей невестой?

Мое сердце колотится как сумасшедшее, конечно, я хочу быть его невестой! Но я решаю немного поиграть и, делая шаг назад, бормочу:

– Не знаю, Эрик… не знаю, ты и я…

– Что – ты и я? – настаивает он, приближаясь ко мне.

– Дело в том, что… мы с тобой такие разные и…

Он понимает, что я играю, и его это забавляет:

– Ты помнишь нашу песню?

Конечно, я помню нашу песню – «Белое и черное» группы «Малу».

– Да.

– Если бы ты была такой же сдержанной, как я, уверяю, что я никогда бы не обратил на тебя внимание. Ты мне нравишься такой, какая ты есть, мне нравится, как ты провоцируешь меня, особенно когда ты заставляешь меня смотреть на жизнь в цвете, а не в черно-белых тонах.