Сняв полотенце, которым она обвязалась вокруг талии вместо передника, Нора вышла из комнаты. В холле Дуг натягивал куртку.

— Вы уходите? — быстро спросила она.

Ей не особенно нравилось его общество, но не сидеть же одной со своими мыслями?

— Да, — коротко ответил он. — Иду погулять.

— Можно мне пойти с вами?

— Если хотите, — с трудом выдавил он после небольшого колебания.

На улице Нора глубоко вдохнула влажный воздух. Смеркалось, и золотистая дымка закрывала небо. Было прохладно, но приятно. Она почувствовала себя бодрее и почти не отставала от Дуга, быстро шагавшего впереди нее. Они обогнули дом и мимо деревьев свернули вниз к ручью, делившему его владения почти пополам. Дуг сунул руки в карманы, стараясь не замечать сопровождавшую его женщину.

Теперь они продвигались вдоль ручья, мимо орешника, дубов и других деревьев, протягивавших к небу свои голые ветки. Вдруг Дуг изменил курс и направился к воде.

Они шли молча, слышалось только их учащенное дыхание, когда они прокладывали путь среди плоских камней вокруг ручья, сильно разбухшего от дождей. Дуг хотел бы совсем не замечать Нору, но шестое чувство заставило его тревожиться о ней. И не напрасно. Когда ее ноги соскользнули с покосившегося камня и она чуть не упала, он вовремя подхватил ее.

— Спасибо. — Нора отбросила волосы со щеки и посмотрела на него. И хотя она не успела по-настоящему испугаться перспективы оказаться в ледяной воде, это не избавило ее от шока, рожденного неожиданным чувством его близости. У нее перехватило дыхание.

Глядя на нее, Дуг ощутил странную боль. Он старался не видеть эти ясные серые глаза, дрожащие розовые губы, но несмотря на все усилия, его взгляд вбирал каждую ее черточку, запечатлевая ее облик в памяти. Он знал — хочет он того или нет, но будет помнить это милое лицо еще долго после того, как она исчезнет из его жизни.

Нора чувствовала, как стучит ее сердце под напряженным взглядом. Он смотрел на нее так, будто фотографировал. Почему? Ей и в голову не приходило, что он может видеть в ней привлекательную молодую женщину.

— Все в порядке? — хрипло спросил он.

— Д-да.

Он видел, что это так, и знал, что пора отпустить ее. Но делал это так медленно, будто разрыв контакта между ними стал для него самым трудным делом, которое выпадало на его долю.

Они продолжали так же молча идти рядом. Но теперь кое-что изменилось: никто из них не мог игнорировать близость другого.

— Вы давно здесь живете? — спросила Нора, пытаясь придать видимость непринужденности их отношениям.

— Нет, — односложно ответил он.

— И не собираетесь привести дом в порядок?

— А разве он не в порядке? — недовольно прозвучал вопрос.

— Я просто имела в виду… собираетесь ли вы провести центральное отопление и кондиционеры установить.

— Не знаю, не думал. — Он пожал плечами и снова замкнулся в угрюмом молчании.

Ему, казалось, удобнее было молчать. Ему да, но не Норе.

— Почему вы оставили работу в ФБР?

Наконец-то она задала ему тот единственный вопрос, который не оставлял в покое ее со времени разговора с Элиасом Брендоном в Вашингтоне.

— Разве Элиас не рассказал вам?

— Нет.

Они как раз были у входа на кладбище, где Нора впервые увидела его. Она прошла за ним через ворота к этому месту, с двумя могилами.

— Вы знаете, кто здесь похоронен?

— Да, — коротко ответил он. — Поэтому я и оставил работу в агентстве.

— Не понимаю.

— Вам и не нужно понимать. — Он развернулся и пошел прочь.

Нора стояла, глядя на его удаляющуюся спину, потом наклонилась, пытаясь прочитать имена на могильных камнях. Буквы расплывались в наступившей темноте.

— О нет, — прошептала она минуту спустя и поспешила вслед за Дугом. Она и не думала, что газетные вырезки имели прямое к нему отношение.

Был ли этот ребенок тем, о ком они упоминали, эти вырезки, найденные ею в ящике письменного стола? Связан ли Дуг с его смертью?

Эта мысль заставила Нору содрогнуться. А как с ее ребенком? Элиас Брендон сказал, что этот человек — единственная ее надежда, только он может найти Лу. Брендон говорил правду?

— Подождите! Подождите меня, пожалуйста! — Нора побежала, чтобы догнать его. — Откуда вы знаете ребенка, который похоронен здесь? Я помню газетный заголовок с его именем. Что случилось?

— Не хочу говорить об этом.

— Но я хочу знать, что случилось. Хочу знать!

— Они мертвы.

— Они? Кто они?

— Мать и дочь. — Он внезапно остановился и холодно посмотрел на нее.

— Ч-что случилось?

— Поищите в газетах. — Засунув руки в карманы, он повернулся и пошел прочь, оставив ее смотреть ему вслед.

Почему он взял ее с собой, почему не отказал, когда она напрашивалась на прогулку? Дуг кипел от злости. Вместо того, чтобы свернуть в сторону, ноги понесли его обычным путем, по ставшему привычным маршруту к дому. Зачем только он взялся за это проклятое дело?

Он еще не раз задавал себе этот вопрос с тех пор, как они вернулись после неудачной прогулки. Нора молча уставилась в окно, не обращая на него внимания. Взглянув на часы, Дуг увидел, что уже поздно.

— Чем это пахнет из кухни? — спросил он, подходя к ней.

— Овощным супом.

— Я не ел домашний овощной суп с… очень давно, — закончил он.

— Скоро он будет готов, если вы голодны.

К дверям кухни они пошли вместе. Дуг остановился, пропустил Нору, затем неторопливо двинулся вслед за ней. Он следил за ней с момента их возвращения и должен был признать очевидное: хотел он того или не хотел, но эта женщина начала ему нравиться.

Под его изучающим взглядом Нора дрожащей рукой наливала суп в тарелки. Что-то в его глазах тревожило ее, сообщало неловкость всем ее движениям. Больше она не спрашивала об умершем ребенке, но это не означало, что она не думала о нем. Нора даже решила поздно ночью, когда Дуг уснет, позвонить Элиасу Брендону.

Вдруг черпак выскользнул из ее пальцев и ударился о край кастрюли. Дуг успел перехватить его, Нора не пострадала, но отпрянула от его прикосновения, и горячая жидкость обрызгала его больную руку. Белая повязка уберегла его от ожога, но не спасла от неловкости, вызванной происшествием. Реальная угроза ожога не волновала его так, как тревожило прикосновение к нежной женской коже. Это поразило его сильнее, чем кипящий суп.

Когда они сели за стол, Нора едва прикоснулась к еде. Вскоре она извинилась — это было ее единственное слово за обедом — и ушла из кухни. Дуг тоже ел мало, но остался, чтобы вымыть посуду.

Возникшая между ними неловкость подтверждала, что его план вести дело самому, с ее согласия или без него, самый лучший вариант для них обоих. Он всегда предпочитал работать в одиночку. Зачем же ему менять привычки?

5

Голова Дуга металась по подушке. Скелет женщины с пустыми горящими глазницами преследовал его по темному кладбищу. В одной руке скелет держал ремень с блестящей пряжкой, в другой — открытую бритву. Пот струился по его телу, он громко стонал, пока наконец не сел на кровати, уставившись в темноту.

Что-то разбудило его. Узкая полоса света пробивалась из-под двери ванной комнаты. Он прислушался. Звук стал яснее. Он поднялся с постели, подошел к двери и нажал на ручку. Дверь открылась.

Нора смущенно смотрела на него. В руке у нее была бритва. Дуг рванулся к ней.

— Вы глупая, глупая женщина! Что вы делаете?

Она отпрянула назад, избегая его руки.

— Уходите отсюда!

На ней была только ночная рубашка.

Не обращая внимания на ее слова, Дуг схватил ее за кисть руки.

— Отпустите меня! — закричала Нора.

Что случилось, почему он ворвался в ванную комнату, когда она там, и ведет себя, как безумный?

— Отпустите меня, мне больно!

— Дайте мне, дайте… О!

Нора изо всех сил ударила его в живот свободной рукой. Она не понимала, что с ним, но не терпела, чтобы кто-нибудь применял к ней силу.

Дуг уклонился от удара одной ноги, но получил удар от другой. Она тоже ушиблась, поскольку была без обуви. Неизвестно, кому пришлось больнее, но это ее не остановило.

— Отпустите мою руку! — Нора крутилась, пытаясь вырваться, а он не обращал внимания на ее попытки освободиться. В конце концов, отчаявшись, она наклонилась и попыталась укусить державшую ее руку.

— Бритву, дайте мне ее. О черт! Отдайте бритву!

— Почему?

— Потому что я сказал, вот почему!

— А я не хочу! — Она не верила ему. Он ворвался в комнату, напал на нее, а теперь требует, чтобы она отдала ему бритву?

Дуг грозно нахмурился:

— Я сказал: отдайте!

— Нет!

Нора сжала губы. Будь она проклята, если отдаст ему бритву. Что он о себе думает? Кроме того, она ему не доверяла. Что-то в его глазах пугало ее. Дуг усилил нажим. У меня слабые кости, подумала она, они могут сломаться. Закрыв глаза, чтобы не видеть пугающего безумного взгляда, она попыталась сдержать болезненный стон.

— Бросьте ее, — грубо требовал Дуг. Это была игра, которую он понимал, и он справлялся с ней.

— Нет! — отрезала она.

Если сейчас отдать ему бритву, значит, можно будет попрощаться со своей самостоятельностью, а она этого не хотела.

— Бросьте ее! — уже кричал Дуг, не отпуская руку. Он причинял ей боль и знал это, но не мог остановиться, видя перед собой страшную картину — другая женщина с бритвой в руке и… кровь… повсюду.

— Бросьте, — стиснул он зубы, — или я сломаю вам кисть. — Он крепко прижался к ней.

Глаза Норы расширились до предела. Он слишком близко. Она не могла дышать, а лицо у него такое…