— Да? А зачем ты пришла в мой кабинет, зная, что здесь мы окажемся наедине, — хрипло спросил он.

Дик прошелся языком за моим ушком, после захватил губами мочку. Жар мгновенно устремился вниз живота. У меня не должно быть такой реакции на отца Генри, но я ничего не могу с собой поделать. В то время как разум кричат «уходи отсюда!», я продолжаю покорно стоять, с предвкушением ожидая его дальнейших действий.

Он помедлил, почти угрожающе прижав зубами чувствительный краешек уха, давая возможность одуматься… и все понял.

Мужские пальцы резко вытащили полы блузки из юбки и прикоснулись к коже. Пробравшись под пояс, они круговыми движениями погладили низ живота, чем вызывали еще одно напряженное покалывание между ног. Я… молчала и прерывисто дышала. Кожа словно горела от его шершавых пальцев, которые отлично знали свое дело. Я настолько отдалась огню, что бежал по венам, что даже не заметила, как мы переместились от дивана к середине комнаты. Окружающая обстановка меня мало интересовала. Перед глазами плыло.

— Да, ты ничего такого не делаешь, — вдруг сказал он, неожиданно возобновляя разговор. — Так же, как и сейчас не постанываешь от моих ласк.

Зачем? Зачем он это сейчас говорит? Почему нельзя просто помолчать, сделать вид, что мы вне времени, пространства, обязательств. Никто, просто незнакомцы, которых тянет друг к другу. Как тогда… в подсобке.

Я тряхнула головой, пытаясь прогнать дурман вожделения. Начала вырываться, но неожиданно Торн толкнул меня вперед. Жестко. Заставляя впечататься прямо в стол. Успела лишь выставить вперед ладони, чтобы смягчить падание.

— Что ты? — не успела возмутиться, как мужчина оказался за мной, руками заставляя шире расставить ноги.

Такая грубость будоражила нервные окончания. Возмущала и покоряла одновременно. Может быть именно этого мне не хватает в отношениях с Генри — заботы в обычном общении и первобытной дикости, неукротимости в касаниях плоти?

— Что ты делаешь? — шепчу вместо того, что поставить мужчину на место.

— Показываю, что происходит с глупенькими девочками, которые нарываются на неприятности, провоцируя взрослых мужчин, — его голос несет в себе… предвкушение. Он играет как кот с мышкой.

И я не понимает, что будет дальше, но одного этого незнания мое возбуждение подскакивает на несколько градусов. Тело натянуто словно тетива. Я вздрагиваю, когда Дик резко дергает юбку наверх. Полоска стрингов никак не прикрывает ягодицы, я редко ношу такие трусики, но сегодня надела именно их. Бессознательно. Господи, как много бессознательного…

Широкая ладонь погладила оголенные ягодицы, от чего они сильнее напряглись. Неожиданно Питон опустился на колени у моих расставленных ног. Я вцепилась пальцами в край стола, только догадываясь, что он собирается сделать. Неужели… Только от одной мысли об этом вниз живота сладко стягивает. Интуитивно сильнее выпячиваю попку.

— Я не принц из твоих фантазий. Хорошим девочкам не место рядом со мной.

— Дик…

— Зато я знаю, как довести такую чистенькую малышку до оргазма.

Его пальцы задевают крохотные лоскуток ткани, оттягивают их в сторону, а потом просто разрывают по бокам. Руками он заставляет меня расставить ноги еще шире, и когда я выполняю его требование, чувствую, как горячее дыхание обжигает пульсирующую плоть.

— О Боже… — прерывисто выдыхаю, полностью и бесповоротно сдаваясь.

— Еще рано вишенка. Назовешь меня Богом через несколько минут, когда бурно кончишь под моим языком.

Не успела я опомниться от этого ужасающе развратного обещания, как ощутила, как влажный гладкий кончик языка прошелся по узкому входу в мое тело. Я задрожала. Возбуждение волной прошлось по венам. Низ зудел от потребности, а мышцы болезненно сжимались. Губки плоти заныли. Меня впервые так ласкали, и это было… безумно стыдно, безумно чудесно.

Я прижалась лбом к твердой столешнице. От прилива крови к голове заложило уши, а дыхание стало рваным. Просто лежала и понимала, что позволю ему сейчас все, что угодно. Все, мать его, что угодно!

Мужской рот был настолько хорош, что не верилось, что это все происходит со мной. Кончик языка кружил вокруг чувствительного нервного узла. Нежные прикосновения влажного языка сменялись его твердыми губами и жестким посасыванием. Я вскрикивала и стонала от умелых ласк, бедра дрожали от приближающегося оргазма, но Дик не собирался так просто позволить мне кончить.

Когда он чувствовал, что я близко, замедлял свои действия. Превращал удовлетворение жажды в настоящую сладкую пытку. В то, от чего потом трудно отмахнуться и забыть. В то, что забиралось мне под кожу и оставляло след. В его подпись на мне.

Лоно судорожно сжималось, но я так и оставалась на краю. Тогда Дик снова начинал методично вылизывать каждую складочку, подбираясь к влажной дырочке. Посасывая промежность, он глубоко вводил язык в лоно, имитируя ритмичные движения, как если бы это был его член.

Я стиснула зубы от очередного наплыва удовольствия, понимая, что еще немного и начну подвывать как сумасшедшая самка. Молилась, что в этот раз он не отступит и позволит мне кончить. И когда в очередной раз он сильно втянул клитор в свой рот, поняла, что меня накрывает опустошительным оргазмом. Пульс зашкаливал, отдаваясь болью в висках. Пальцы ног сжались, я оторвалась от пола, полностью распластавшись на столе. Хриплые стоны наполнили кабинет. Вот он, второй оргазм в моей жизни. И опять с ним.

Сознание дрейфовало, я чувствовала себя разлетевшейся на кусочки и немного потерянной. Однако для неукротимого байкера этого было мало. Он встал с колен и перевернул мое обмякшее, послушное тело, усаживая меня на стол. А мой затуманенный взгляд никак не мог сфокусироваться, и расслабленная словно тряпичная кукла, я позволяла ему делать с собой все, что угодно.

— Это ты искала, вишенка, когда пришла ко мне? — низким голосом поинтересовался Дик. — Хотела сравнить? Так же ты кончала с Ге… С другими?

Его слова доходили до меня с трудом. И Торн удовлетворенно хмыкнул, рассматривая блаженное выражение моего лица.

— Спорим я заставлю тебя испытать оргазм еще раз? — хищно, жестко проговорил он. — Меня ты запомнишь. Выделишь. Больше ни с кем не сможешь сравнивать.

Я нахмурилась от такого обещания, не понимая, о чем он. И чуть не уронила челюсть, когда Дик вдруг расстегнул молнию на брюках. Эрегированный орган выпрыгнул наружу, удивляя своими размерами. Но не только они поразили меня. Огромная татуировка питона, которая начиналась на торсе, до середины оплетала его член.

— Это… — я просто не могла подобрать слов.

— Некоторые думают, что Питон — из-за члена — хмыкнул Торн. — Ошибка. Прозвище я получил как жесткий переговорщик, сделав деловую хватку своей отличительной особенностью. А размер — это бонус, детка.

Господи, и правда питон! Это не может быть реальностью. Он же… пугающий! Я сглотнула, не в силах отвести глаз с его мужского достоинства.

Член качнулся, точно реагируя на мой взгляд и поднялся еще сильнее. Агрессивный, мощный. Желающий меня. Дик олицетворял собой чистейшее воплощение мужчины, а не тех мальчишек, которые до этого времени ухаживали за мной. Каждая часть его тела сама по себе выглядела угрожающе. Плечи, руки, лицо. Но от вида члена я просто потеряла дар речи.

Когда-то я читала, что перед сражением шотландская армия поворачивалась спиной и задирала килты, дабы обескуражить противника. Дик вполне мог бы выходить и… Не поворачиваться. Угрожать, так сказать, анфасом. Держу пари, противник в ужасе сбежал бы с поля боя. Мгновенно. Несясь от страха наперегонки.

Пока я пребывала в потрясении, Питон поднял мою ногу, поставив пятку на край стола, раскрывая тело. Моя юбка сбилась на талию. Толчок в грудь. И я невольно оказалась на локтях.

Он ухмыльнулся.

— Ты нравишься мне и моему другу со всех сторон. Идеальная девочка.

Я вздрогнула, когда увидела каплю, появившуюся на головке.

Никогда еще так близко не видела мужской член. Генри предпочитал контакт глаза в глаза и нежные поцелуи, словно внизу ничего не происходило. А затем убегал в ванную комнату.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Чертов змей-искуситель. С ним невозможно держаться за свое здравомыслие. Особенно когда он открыто прижался к чувствительному лону своей головкой. Нечленораздельный звук слетел с моих губ. Между ног заныло, а внутренние стенки болезненно напряглись от потребности ощутить его внутри. Дик принялся потираться членом по нежной открытой промежности, поддразнивая, и с каждым движением вверх, ударял по клитору. Он ритмично покачивался, то и дело вжимаясь своей твердой головкой в разбухший горошину. Не верилось, но я возбудилась до дрожи, словно только что не было первого оргазма.

Полностью открытая, понимающая, что происходит. Меня уже никто не соблазнял, не держал, я сама показывала и отдавала себя мужчине.

Порочно, голодно, согласно.

Постепенно его движения ускорились. Теперь он скользил между стенок, слегка надавливая на узкий канал. Когда головка проникла внутрь на половину, я застонала в голос.

Испугалась собственного звука и, закусив губу, замотала головой, чтобы сдержать стоны.

— Ох, блядь, вишенка, — прорычал Дик. — Не сдерживайся. Ори. Я хочу тебя слышать.

От его низкого тембра целая волна мурашек разлилась по ногам. Один его голос действовал настолько потрясающе, что я перестала бояться размеров его «друга», неудобства твердого стола, дикости секса с почти незнакомым человеком и полностью отдалась безумию. Все внутри превратилось в огонь. Громкие стоны рванулись из горла. Экстаз нарастал, я хотела его немедленно, в себя. Сейчас же. Но мужчина не давал мне требуемое, сам с трудом удерживаясь на грани.

Облизнул свой большой палец и опустили на измученный клитор, высекая из меня искры до всполохов света в глазах.