Но почему же она не может выбросить его из головы? Неужели из-за многочисленных туалетных принадлежностей, стоявших на полочке? Или он просто замечательный парень – потрясающе красивый, обладающий океаном харизмы?

Хм… а ведь она – вполне нормальная женщина, не так ли? И, следовательно, ее реакция на такой великолепный экземпляр мужской особи в порядке вещей. Да-да, каждый вечер, засыпая, она надеялась, что вернется тот сон, что привиделся ей в первую ночь после его приезда. Увы, надежды не сбывались. Сны были тревожными и фрагментарными – сказывался стресс. Лейси привыкла к этому, но получить передышку в виде еще одного сна с участием Бо все равно очень хотелось.

Она вернулась в комнату и быстро оделась. Потом приготовила одежду для Генри – футболку «Харлей-Дэвидсон» и шорты цвета хаки – и разбудила мальчика, напевая его любимую песню.

– Мама, я – голоден, – сообщил он хриплым со сна голосом.

– А я думала, ты – Генри, – с улыбкой ответила Лейси; они повторяли эту шутку каждое утро.

Она погладила Джорджа, и он, открыв глаза, сразу же закрыл их. А Лейси присела на край кровати, взяла сына за руку, и они несколько минут поболтали о Бобе, Кэррол и последней истории Дики, согласно которой он был лично знаком с президентом Соединенных Штатов. По версии Дики, они познакомились в магазине, торгующем автомобильными покрышками.

– Ма, президент живет в Белом доме, да? А это далеко?

– Очень далеко. – Лейси вздохнула. – Думаю, Дики действительно очень хотелось бы познакомиться с президентом.

– Он все время врет! А мне ты врать не разрешаешь!

– Совершенно верно. Кстати, о Дики… Полагаю, он сам верит в те истории, которые сочиняет. Возможно, он слишком сильно тоскует по своей жене, которая умерла очень давно, и по дочери – ее он лишился три года назад. Она была супругой мистера Картера. – Дики был единственным взрослым, которого Генри называл по имени – вероятно, потому, что старик вел себя как ребенок.

– Грустно, – вздохнул мальчик. – Мне нравится мистер Картер.

– Майк – хороший человек. Поэтому ради него мы должны быть добры к Дики. А если его истории станут совсем уж безумными, то я ему об этом скажу. Ладно?

– Да, ма, ладно.

Генри принялся одеваться, а Лейси тем временем спустилась в кухню и приготовила горячий завтрак – омлет с сыром, сосиски и английские маффины. А Джордж получил порцию своей кошачьей еды.

Тут Бо проскользнул мимо нее к кофеварке, и Лейси вынуждена была признаться самой себе, что хотела его. Да-да, хотела! Стыдно, но факт: она действительно испытывала сильнешее желание, почти изнемогала от похоти.

– Доброе утро, – сказал он; в его голосе чувствовалось напряжение.

Интересно, как продвигаются съемки? Майк ничего об этом не говорил.

– Доброе утро, – вежливо ответила Лейси и улыбнулась.

Они редко виделись с того вечера, когда заявились его друзья для игры в покер, после чего Бо предложил ей стать его «маячной женой». Их пути пересекались только за завтраком, а по вечерам он возвращался намного позже, чем они с Генри, и Лейси понятия не имела, чем он занимался – напряженно работал над фильмом или же общался со своими друзьями в каком-нибудь питейном заведении.

Но чем бы Бо ни занимался, выглядел он потрясающе, и ей хотелось убить его за это, потому что она знала, что сама выглядит немногим лучше ведьмы – сказывалось недосыпание. Лейси пыталась компенсировать это, надевая ярко-голубую рубашку с выточками под грудью и обрезанные джинсы, которые она сделала всего лишь на дюйм или на два длиннее, чем у Дейзи Дьюк[10], но расстегивать рубашку так, чтобы была видна ложбинка между грудями, Лейси не решалась.

Уже одетый для пробежки, Бо уселся за стол и спросил:

– А где же мальчик?

– Я здесь! – Генри буквально скатился вниз по лестнице.

Они завтракали молча – болтать было некогда; всем следовало прибыть на студию к семи тридцати. Лейси никак не могла понять, как Бо умудрялся бегать после плотного завтрака, но он, как ни странно, делал это каждый день. А они с Генри после его ухода оставались дома еще минут десять – собирались, гладили Джорджа и составляли планы на день. После чего садились в санитарную машину и приезжали на студию одновременно с Бо.

– Я устал, – заявил вдруг Генри.

– Я тоже, – ответствовал Бо и залпом выпил стакан апельсинового сока.

«Интересно, чем он занимался накануне вечером? – подумала Лейси. – Он вовсе не выглядит усталым».

– Ты устал, потому что мы рано встаем, – сказала она сыну.

– И приходим домой поздно. – Малыш затолкал в рот половину маффина, но тут же, покосившись на мать, выплюнул часть на тарелку. – Извини, мама. – Он изо всех сил старался произвести впечатление на Бо.

– Мы поддерживаем высокий темп, – заявил мистер Уайлдер. – Но ведь тебе это нравится, верно?

– Да, очень! – Генри всем своим видом показывал, что готов вскочить и бежать. – Но я редко тебя вижу. Только за столом. И ты никогда не ходишь с нами на пляж.

– Знаю. Мне очень жаль, парень. Но ведь я работаю. Я слышал, что Боб, Кэррол и Дики каждый день приезжают сюда, чтобы поплавать и съесть ленч. Это так?

– Да, но мы же еще должны заняться серфингом. Ты и я. И мама тоже.

– Ты прав, но сначала… – Бо взглянул на Лейси, и уголки его губ слегка дернулись. – Сначала твоей маме необходимо обзавестись новым купальным костюмом.

Лейси вспыхнула, вспомнив, что, по его мнению, ей требовался костюм-бикини. Кстати, теперь она вовсе не была уверена в том, что хотела бы заняться серфингом. Ведь если она будет мокрой и почти обнаженной рядом с Бо… Прокрятье!

– У мамы есть купальник, – сказал Генри. – Синий.

– Да, но девочкам-серферам нужны бикини. – В этом вопросе мистер Уайлдер был непреклонен.

Генри рассмеялся и тут же спросил:

– А что такое бикини?

– Это такой раздельный купальник, в котором виден пупок.

Лейси нахмурилась и проворчала:

– Не слушай мистера Уайлдера, Генри. Девочки-серферы могут плавать в любом купальнике.

– Ох… – вздохнул Генри. – Думаю, бикини все-таки лучше.

– Вы портите мне ребенка, – заявила Лейси, строго взглянув на актера.

– Ошибаетесь. Поверьте, бикини спасут мир, – ответствовал Бо, и Лейси почувствовала, как по спине ее пробежали горячие мурашки. – Знаешь что, Генри…

– Что?! – малыш выпрямился и замер.

– Я нашел еще кое-какие улики.

– Правда?.. – Глаза мальчика стали круглыми, как блюдца.

Лейси, довольная, улыбнулась, но постаралась скрыть свою улыбку.

– Какие улики? – спросила она. Хотя ей казалось, что это не имело значения. Любые вещи, если назвать их уликами, были ужасно интересны для Генри.

– В моей комнате есть сундук с сокровищами, – сообщил Бо. – Я открыл его и обнаружил очень много полезных вещей. Там есть старая машинка «Хот Вилс»[11]. И еще – бейсбольная перчатка. Знаешь, что на ней написано?.. Не поверишь!

– Что, что, что? – Генри подпрыгивал в возбуждении.

– Помнишь, отпечаток на цементной ступеньке, принадлежащий Т. Бреннеру?

Генри кивнул.

– Да, конечно!

Бо подался вперед и проговорил:

– Перчатка принадлежала мальчику по имени Тимоти Бреннер. Так что «Т» на ступени означает, скорее всего, «Тимоти».

Лейси отчетливо видела, что Бо очень нравилось играть в Дадли. И она ничего не могла с собой поделать, но ее все сльнее влекло у Уайлдеру. Потому что нет ничего более сексуального, чем мужчина, который добр к твоему ребенку. Да-да, ничего!

Черт возьми, ну почему здесь не было душа, под который можно сунуть голову?!

– Вот это да! – воскликнул Генри и затаил дыхание. – Значит, теперь мы знаем его имя?

– Конечно. И это – замечательно! – вмешалась Лейси; при этом она не кривила душой.

– Когда я смогу увидеть перчатку? – спросил Генри с таким выражением на лице, словно от этого зависела его жизнь.

– Сегодня. – Бо встал и потянулся. – Сегодняшний вечер я решил посвятить отдыху.

– Вот как? – Лейси сделала над собой усилие – старалась не смотреть на его обнажившийся живот. Но ей это не удалось, и Бо, перехватив ее взгляд, усмехнулся. – У вас… крошки… от тоста, – пробормотала она, покраснев.

– Да, я понял, – кивнул Бо и провел ладонью по животу. – Так вот, Майк сказал, что сегодня вечером съемок не будет. Сегодня день рождения его покойной жены. Поэтому он повезет детей и Дики в Чарлстон.

Лейси сделалось грустно – стало жаль и Майка, и детей, и старика.

На минуту-другую воцарилось молчание. И Лейси еще раз украдкой покосилась на Бо. «Ох, какое же у него потрясающее тело!» – мысленно воскликнула она.

К счастью, он не заметил этот ее взгляд.

Тут он подошел к Генри и, внимательно взглянув на малыша, проговорил:

– Я думаю, мы сможем сегодня сделать все то, что не успели раньше из-за множества всяких дел. Можно, например, вместе поужинать. Если, конечно, у твоей мамы нет других планов. Договорились? – Бо протянул Генри руку.

– Да, конечно! – Мальчик робко хлопнул ручонкой по его ладони. – Мама, можно?

Лейси перевела глаза с большого мужчины на маленького.

– Думаю, что можно, – пробормотала она, отводя глаза. – Звучит… заманчиво.

– А заниматься серфингом будем? – спросил Генри.

– В другой раз, парень. Сначала твоя мама должна раздобыть себе бикини, – проговорил Бо с серьезнейшим видом.

– Да, хорошо. – Генри радостно засмеялся и побежал наверх за какой-то своей игрушкой, которую хотел прихватить с собой.

– А теперь я ухожу, – проинформировал Бо.

Сердце Лейси тревожно забилось.

– У вас… много обязанностей, – пролепетала она. – И я знаю, что вы хотели бы повидаться со своими старыми друзьями. Вы совершенно… не обязаны беспокоиться о нас с Генри.

– А я не беспокоюсь.

– Но вы… вы часто спасаете людей в кино. – Лейси постаралась придать своему голосу строгости, вспомнив первое появление Бо – пьяного, расточающего любезности своей ассистентке. – Поверьте, нам не нужна ваша жалость.