Киран Крамер - Ты прекрасна!

– Тогда зрители определенно заснут, – проворчал Бо. – Им не нужны нюансы чувств. И вообще, я играю Эвана так, как считаю нужным.

На какое-то время оба замолчали. Теперь дорогу преградили двое студийных рабочих, толкавших перед собой гигантскую пурпурную софу на тележке.

Бо покосился на Лейси. От нее исходил восхитительный аромат. А дети снова расшалились. Боб что-то прошептал на ухо Генри, а тот завопил:

– Не толкайся!

– Хватит, мальчики, – сказала Лейси, и Бо, услышавшему ее голос, внезапно почудилось, что он увидел перед собой густую карамель, стекавшую с ложки.

Тут дорога снова освободилась.

– Какая уродливая софа, – пробормотал Дики.

– Значит ли это, что на самом деле она тебе понравилась? – спросил Майк, метнув лукавый взгляд на своего тестя.

– Нет, – огрызнулся Дики.

– Дело твое, – отозвался Майк. Возможно, он был не в состоянии понять, как Бо трактовал образ пассивного неудачника Эвана, зато точно знал, как обращаться со стариком.

Минуту спустя они приблизились к выходу. Адам и Симона тут же уткнулись в свои телефоны, а дети, вылетев из студии, словно шарики из плунжера для пинбола, разбежались по парковке.

– Дики, мы идем в магазин, – сказала Лейси. – Вы хотите остаться здесь и поспать? Или отправитесь с нами?

– Останусь здесь, – ответил старик, выпятив подбородок. – Только я не собираюсь спать. Сейчас время «Доктора Дуги Хаузера». У меня опухоль мозга, и все должны быть добры ко мне.

– У вас нет никакой опухоли мозга, – заявила Лейси. – Я привезу вам что-нибудь из магазина. Что вы хотите?

– Хочу сырные рожки. Если откусить от такого с обеих сторон и подуть, – звучит в точности как казу[7].

– Я присмотрю за папой до вашего возвращения, – сказал Майк. – А потом мне нужно будет, чтобы вы задержались на час дольше. Хочу сделать несколько звонков. – Он обернулся к Бо. – А ты мог бы вечером снова прочитать свои реплики и решить, сможешь ли перейти от злости и досады к грусти и безропотной покорности судьбе.

– Этого не будет, – отрезал Бо. – Если Дики может упираться как осел, то чем он хуже?

Симона на несколько секунд отвлеклась от телефона.

– Я могу порепетировать с тобой, – сказала она. – В конце концов, ведь я – Клара. Мы могли бы поработать вместе.

Бо покачал головой.

– Нет-нет, у меня дела. И я сегодня не в настроении. Так что извини.

Симона нахмурилась и повернулась к Адаму.

– Я помогу ему, – неожиданно вмешалась Лейси. – Если хотите, конечно.

– Нет, спасибо, – решительно заявил Бо. Этого еще не хватало!

«Так, теперь дети…» – сказала себе Лейси.

– Кэррол, если ты не поедешь с нами, – проговорила она, – то упустишь возможность зайти в магазин и купить арахисовые «Эм-энд-Эмс» или же какие-нибудь сладости в форме маленьких бананов из автомата для жвачки. Тебе выбирать.

– Я еду! – Кэррол тут же подбежала к ней.

– Прекрасная идея! – воскликнул Майкл. Он был необычайно оживлен. – Так вот, я добуду для вас копию сценария, Лейси.

– Я не репетирую с людьми, далекими от кино, – пробурчал Бо. – Она даже не знает, о чем речь.

– Тем не менее я в состоянии прочитать реплики, – заявила Лейси. А дети тем верменем тараторили без умолку об автоматах для жвачки, в которых не самом деле жвачки не было.

– В этом нет никакой необходимости, – возразил Бо. Какое ей до всего этого дело? Разве ей мало своих проблем?

– Полагаю, Майк прав, – сказала Лейси, удивляясь своей настойчивости. – Пожалуйста, раздобудьте для меня сценарий, и я прочитаю его до вечера. Я заберу его, когда привезу обратно Боба и Кэррол, – добавила она, увлекая за собой детей.

– Договорились, – кивнул Майк.

– А когда вы будете читать сценарий?! – крикнул ей вслед Бо. – И зачем вам это нужно?!

Но Лейси или не слышала его, или проигнорировала. Она решительно шагала к своей нелепой санитарной машине, а дети бежали с ней рядом.

Черт бы ее побрал! Почему она возникла на его пути? И почему вела себя так, словно от нее что-то зависело? У нее ведь не было роли в этом фильме – даже самой маленькой!

– Уверен, что я ее где-то видел, – в задумчивости проговорил Адам, провожая Лейси взглядом. Он был в отутюженных брюках и в рубашке, застегнутой на все пуговицы – словно на слете фанатов «Слез от страхов»[8].

– На стене «Хомини-гриль», – напомнил ему Майк.

Адам присвистнул.

– Не возражал бы, если бы она подавала мне бисквиты. Согласен в любой день.

– Я сверну тебе шею! – рявкнул Бо. – И брошу койотам, если ты немедленно не заткнешься! Тут не съемочная площадка. А жизнь – не мыльная опера. Веди себя прилично.

– Здесь нет койотов, – резонно заметил Адам.

– Найдутся, – буркнул Бо. – И имей в виду, мы говорим о моей бывшей соседке. А сейчас она – няня и сиделка для престарелого джентльмена. Таким образом она пытается обрести почву под ногами.

– Да, знаю, – нисколько не обидевшись, ответил Адам.

– Бо прав, – вмешался Майк. – Не дергай Лейси. Без нее весь проект может развалиться. Ведь если мои дети и Дики останутся без присмотра, то я буду постоянно отвлекаться и не смогу работать должным образом.

«Если бы он только знал…» – подумал Бо. Нет-нет, он вовсе не был суеверным и не обращал особого внимания на голливудские сплетни, но все же…

– Ладно, хорошо, – охотно согласился Адам. – Будем профессионалами. Но если она недоступна для меня, то пусть будет недоступной для всех остальных.

– Да-да, конечно, – закивал Майк.

– Ты понял? – Адам уставился на коллегу-актера.

– Ты еще здесь? – с любезной улыбкой поинтересовался Бо. Скорее в аду наступят заморозки, чем он станет отвечать подобным ничтожествам.

Адам стушевался и пробормотал:

– Симона, пойдем выпьем?

– Можно, – кивнула она.

Адам и Симона ушли, оставив троих скучающих мужчин, которым, по большому счету, совершенно нечем было заняться.

– Увидимся позже, Бо, – сказал Майк. – У нас будет много работы. – С этими словами он потащил Дики к трейлеру.

«Что же теперь делать?» – подумал Бо. И сам себе ответил:

– Вообще-то, у меня множество дел. – Он подошел к взятому напрокат «саабу», сел за руль и несколько секунд сидел без движения.

«А может, помочь Лейси?» – промелькнуло у него.

Конечно, он был раздосадован и зол на нее, но это неправильно. Не следовало на нее злиться, ведь она отвечала за трех малолетних детишек и вздорного старика. И, конечно, он был не прав, испытывая к ней вожделение…

Так как же помочь ей? Но он уже давно не делал никаких покупок в супермаркетах, так что вряд ли мог оказать Лейси эффективную помощь.

Поэтому он не отправился за ней, а переехал через мост, ведущий в Чарлстон, и через какое-то время свернул налево, на шоссе номер 17. Проехав двадцать миль мимо болот и нескольких ранчо, Бо минут через десять оставил позади сосновую рощу и какую-то заброшенную ферму, после чего повернул направо на перекрестке, расположенном перед газовой заправкой. Дальше проехал еще шесть миль по двухполосной дороге, по обеим сторонам которой росли дубы и сосны.

Наконец он подъехал к грунтовой дороге, которую искал, и свернул на нее. Медленно переваливаясь через ухабы, «сааб» проехал мимо пастбища, затем миновал перелесок и остановился у толстого дуба, сквозь густые ветки которого можно было разглядеть небольшую хижину. Она совсем не изменилась. Зато рядом с ней теперь находился двухэтажный дом. Кирпичный, с красными ставнями – ничего выдающегося. А рядом – небольшой бассейн с голубоватой водой. Справа же высились старые конюшни; их явно заново покрасили, перекрыли крышу и добавили несколько стойл в конце.

Бо дал задний ход, потом развернулся и поехал обратно – только ненадолго остановился у пастбища, чтобы взглянуть на лошадей. Их стало больше. Сильные, хорошие лошади…

И снова его охватил давний гнев, растекавшийся по жилам словно яд.

– Ты играл с нами, не так ли, отец?

На звук его голоса отозвались лягушки, выпрыгнушие из заросшей травой канавы.

– Вы правы, – сказал им Бо и, немного успокоившись, добавил: – Впрочем, все это – глупости.

Тронувшись с места, Бо вновь поехал по разбитой грунтовке, почувствовав себя намного лучше. Забавно, но факт: ложь не может пребывать в покое. Земля выплевывает ее, а ветер доносит до чьих-то ушей. Для этого могут потребоваться годы – или минуты. Но в конце концов истина торжествует, какой бы ужасной она ни была. И тогда квакают лягушки, светит солнце, и ты чувствуешь себя сильнее, чем раньше. Возможно, становишься слегка помятым, но сильнее. Даже если ты – кинозвезда.

Джордж, рыжий полосатый кот, сидевший на кухонном стуле, наблюдал за людьми, которые только что внесли его в дом вместе с покупками. Лейси убирала в ящики продукты, среди которых теперь были и глянцевые пакетики «Вискас».

– Я так рад, что мы взяли его, ма, – сказал Генри и почесал кота за ушами.

Высадив на парковке у студии Боба и Кэррол и получив сценарий, Лейси наткнулась на Скотти, студийного дрессировщика.

– Джордж уже старый, – объяснила она сыну. – Он дал понять Скотти, что больше не хочет быть киношным котом и что ему не нравится, когда его запирают в клетку с другими котами. Он хочет нормальную семью, хочет, чтобы за ним присмотрели, пока Скотти не отвезет его к себе домой. – Таким образом, Лейси дала понять малышу, что договоренность относительно Джорджа являлась временной.

– Мы должны о нем позаботиться, – заявил мальчик. – И должны сделать так, чтобы котик не сбежал.

– Да, верно. Поэтому нам придется быть аккуратными. Не будем оставлять двери открытыми. – Превосходно! Теперь у малыша появился питомец, о котором нужно заботиться. Кошачий лоток с крышкой и угольными фильтрами был поставлен в угол – Джордж уже с ним познакомился и, похоже, остался доволен. Теперь же кот тихонько урчал, создавая ощущение домашнего уюта в их жилище.