Риа Марр - Ты моя Снегурочка

Мне приходилось наблюдать, как при совершении покупок, помимо всего остального, она буквально заходилась в восторге от самого действа, упиваясь услужливым и льстивым обращением, подобострастием, суетящихся вокруг продавщиц, этакой иллюзией одномоментной власти над ними. Казалось, что только для этого она и живет, чтобы, надевая очередную шмотку, видеть откровенную, ничем не прикрытую зависть на лицах и подруг тоже. Все остальное в ее жизни автоматически отходило на второй план. Говорят, что со временем у подобных людей возникает зависимость совершения безумных покупок, вроде даже называется тоже странно. Шопоголизм или путаю? Моя жена безумна, а я и не подозревал об этом, потакая ее пагубной страсти, постоянно пополняя карты деньгами? Не пора ли женушке пообщаться с психиатрами и отдохнуть в комнате с мягкими стенами? Надо взять на заметку.

— Анна, — моим мертвым голосом можно было заморозить, до состояния ледяных статуй, еще парочку ближайших человеческих объектов. Наверное, поэтому медсестра вздрогнула и поспешила покинуть палату, а охранники оперативно закрыли за ней дверь, предпочитая остаться в коридоре. — Как-то я не представляю тебя в роли медсестры у моей кровати, даже для эротической игры. Так что, не фальшивь, на дешевку не куплюсь, оставь свои сомнительные способности для других ценителей. Я не дряхлый старик, замучаешься ждать, когда мне понадобится стакан воды подавать. Или ты предпочтешь туда собственный яд сцедить? Так не с твоим счастьем. Не трать время понапрасну, я не меняю своих решений. Поэтому начинай подыскивать себе нового покровителя, он после развода тебе очень понадобится. И не советую больше испытывать мое терпение, оно не бесконечно. Пожалеешь.

— Иван, неужели у тебя ко мне не осталось ни капли чувства? Я просто тебя не узнаю, разве за такого мужчину я выходила замуж? Ты был нежным и внимательным, исполнял все мои прихоти. Неужели одна маленькая ошибка может перевесить все хорошее, что между нами было? И ты бросишь меня вот ради этой, никакой девчонки, у которой и есть хорошего, что ее молодость и непонятные волосы, которые давно надо было остричь, чтобы перед людьми не позориться.

— Не тебе судить об этой девушке, мне не интересно твое мнение, все равно ничего не поймешь, фальшивка силиконовая с тупыми мозгами. Скрипишь здесь ржавой пилой, повторяя одно и тоже, словно привязанная на выгуле коза, вынужденная прыгать по кругу весь день, на длину веревки. Чего тебя так плющит, неужели от того, что с утра не посетила любимые магазины? Не заставляй меня взяться за тебя по-настоящему, определенно не понравится, когда копейки будешь пересчитывать на бутылку кефира. Ты знаешь, что я зря слов на ветер не бросаю.

Поняв, что меня совсем не впечатлили ее слова, Анна резко поднялась с кресла, судорожно вцепившись в сумочку длинными красными ногтями, тут же скривившись от боли, когда один из них, внезапно обломившись, отлетел на пол, выделяясь на нем своим ярким цветом.

— Бл*дь, я из-за тебя ноготь сломала! С*ка, я же два часа на них потратила. Хрен меня теперь на коррекцию без записи примут, там же запись на неделю вперед! Да Людка уржется теперь, еще и в сеть сольет, я же потом буду всеобщим посмешищем! Бл*дь, бл*дь, что теперь делать-то?

Я ошеломленно смотрел на бывшую. Куда делась светская дама? Передо мной стояла разъяренная фурия, своим лексиконом похожая на нашу дворничиху Машу, которая не стеснялась в свои выражения добавить перчику в виде крепких матерных словечек.

На какой заднице остановились мои глаза, когда я брал эту базарную бабу замуж? Или это была ее грудь, которой доморощенная ведьма отвела мне глаза? Сколько еще секретов скрывается за изящной оболочкой, какие неведомые сюрпризы? Но если смысл разбираться в этом теперь, раз я не удосужился за годы семейной жизни узнать собственную жену, остается только расхлебывать последствия своих ошибочных действий. Бизнесмен хр*нов с повернутыми набок мозгами, не в силах просчитать на несколько шагов вперед. А я ведь отвечаю не только за себя, так почему туплю, уподобляясь жене, о которой думал минуту назад с таким превосходством.

— Я устал от тебя, слишком много шуму, пустословия и потраченного зря времени. Сама покинь палату, пока тебя не выведут в очередной раз. Не позорься!

— Ты дрянная сволочь, жадная и беспринципная. Я, я…, я ославлю тебя на весь мир, я оставлю тебя без копейки. Жаль, что ты не сдох в аварии, ну почему мужик не дострелил тебя, ведь тогда все пошло бы по-другому!… Ой, Ваня, прости, прости, я совсем не то хотела сказать! Не надо…, не смотри на меня так! Это эмоции, ты сам виноват, я ничего не имела в виду. Ай, не надо меня трогать!

Видимо, мой взгляд был страшен до такой степени, что Анна забыла, что я не могу двигаться, но это временно. Черным разрушительным цунами закручивались эмоции, я захлебывался ими, физически чувствуя, как по венам к сердцу рвется горячая лава жажды убийства, желательно с особой жестокостью, кроваво, растягивая болезные мучения жертвы на долгие часы. Кажется, я начинаю понимать волков, которые загнав свою жертву, насыщаются ею долго, с удовольствием. К сожалению, человеческая цивилизованность не позволит мне совершить ни одно желаемое действие, в отношении любой женщины. Но искры из моих глаз точно сыпались фейерверком, это точно! И еще…

— Повтори, что ты только что сказала про стрелявшего в меня мужика? Немедленно!

— Я ничего не говорила, тебе послышалось, это все мои эмоции. Может, кто-то сказал, а я повторила. — Анна почти кричала, ее трясло, и она растеряла весь свой апломб, несколько локонов из прически некрасиво прилипли ко лбу. — И вообще, я и так задержалась, пора идти, мне что-то нехорошо…

Проследив, как она неуверенно, боком, продвигается к двери, боясь повернуться ко мне спиной, хищно усмехнулся. Нет, стервочка, для тебя все только начинается, так что беги, прячься, пока можешь. Но где ты найдешь такую глубокую темную норку, из которой мои ребята не сумеют тебя вытащить!

— Эй, ребята, там в коридоре!

В дверь немедленно заглянул охранник:

— Иван Владимирович, что-то нужно?

— Да, телефон, позвонить Сергею!

— Держите, вот недавно новый для вас доставили, ваш в аварии пострадал, безвозвратно. Но вы не беспокойтесь, симка сохранилась, она в этом телефоне, со всеми прежними номерами.

— Ты думаешь, что я наизусть не знаю номер Сергея? Давай! — я забрал телефон, нервно набирая знакомый номер:

— Сергей, срочно приезжай ко мне в больницу!

— Так почему ты мне сразу ничего не сказал?

— А когда я должен был тебе все рассказать? Как только ты вышел из комы и морщился от боли? Чтобы тебя добить, раз сам не умер? Иван, ну пораскинь мозгами, я же не только твой начальник безопасности, но и родственник тоже. Мне что, надо было довести тебя до нервного срыва, а потом на могиле рыдать вместе Катей и твоими родителями?

— Не преувеличивай, из тебя слезиночки не выдавишь, даже если давить будем всем мужским коллективом.

— А ты пробовал? Может это я только снаружи такой суровый и неприступный, а внутри нежный и беззащитный. Знаешь, как Катерина меня дома зовет? «Мой сладенький, мягонький зверик». Только ты не вздумай ей сказать, что я тебе проболтался, она меня в бараний рог мигом скрутит.

Я скептически посмотрел на этого зверика, который, даже сидя на стуле у моей кровати, внушал уважение всей своей дубовой комплекцией. Махина, этакий крепко держащийся за землю мощный баобаб, которого не вывернешь с корнями никакими неурядицами. Это какой же из него бараний рог по размерам выйдет?

Хотя…, если бы Аленка назвала меня так же…, тесно прижавшись всем телом и потянувшись с желанием к моим губам…. Для этой девочки я готов стать кем угодно. Мишкой, зайкой, пресловутым бараном, котярой, пернатой живностью. Лишь бы вместе, лишь бы рядом, а не так, как сейчас — я здесь, а она там, страдает из-за меня, тупоумного. Представляю, что Снежка сейчас испытывает и как нелестно думает обо мне. А мне плохо только от того, кем она меня представляет в свете последних событий. Мне бы к ней, так бы и побежал, но… Душа не со мной, где-то с ней, так пусть она будет ее хранителем. А я здесь, постараюсь сделать все возможное, чтобы как можно быстрее и телесно быть рядом. Нельзя раскисать, надо бороться. Бог подкидывает испытания сильным, чтобы они их преодолели и стали еще сильней, распрямляясь во весь рост. А слабых он жалеет, зачем их испытывать, они и так всю жизнь живут на коленях. Так когда, Иван, ты ломался перед обстоятельствами?

С такой, как Аленка, должен быть сильный, самодостаточный мужчина, защитник, а не рохля. Потому что эту пичугу можно легко обидеть, растоптать и унизить, только оттого, что слишком она особенная, как горлица в стае голубей. Вроде и рядом, а на особинку. Да еще и Костик, кроха, по которой та же сволочная жизнь с первых месяцев проехалась тяжелым колесом своей колымаги. Разом, оставив малыша сиротой. Повезло ему только с сестрой, но как долго Аленка не сломается?

А какая гордая моя девочка, даже не пыталась ничего выяснить и предпринять. Слова не сказала, ушла молча. Решила, что не вправе мешать встрече супругов? А что, вполне так и могла подумать, тактичность в правилах ее поведения. Ни разу не видел, чтобы она с кем-то ругалась. Всегда веселая, приветливая, доброжелательная. Уверен, что и с Анной не смогла бы поругаться, на все оскорбления просто промолчав или попытавшись уйти.

В отличие от меня. Да я бы сначала камня на камне не оставил, а потом бы пошел к сопернику… убивать. В крайнем случае вытряхивать из того душу. Никто не смеет посягать на Мое. Я готов кричать и доказывать это всему миру!

Нельзя сейчас о Снежке думать, совсем с катушек съеду, и так держу себя в руках, на нервной грани, пытаясь не впасть в депрессию. Нельзя! Вздохнув, вернулся к теме: