— Вы эту сволочь взяли?

— Пока только наблюдаем, они в деревне отсиживаются, в доме, у тетки этого типа. Ребята за ними присматривают, да еще я тут ЧОП один привлек, у них несколько девочек работает. Обычно телохранительницами богатых дамочек, у которых мужья ревнивые. А у нас они художницы на пленэре, деревенскую природу рисуют, вот и сняли соседний дом с подружками на месяц. Ждем только твоего решения, не знали, насколько все затянется. Надо разом обрубать все концы, раз они на убийство решились.

— Хорошо, дай мне денек в себя придти. Сергей, прошу тебя привезти ко мне Аленку, мне с ней необходимо переговорить, тошно от всего случившегося. Я, как, не очень страшно выгляжу, не напугаю девочку? Как-то непривычно мне с девушками, лежа на больничной койке, общаться, но что делать, кажется, надолго прилег на подобные поверхности.

— Как же здорово, что я тогда не первый класс защиты на машину установил, иначе сейчас не болтал бы здесь с тобой.

— Ты о чем?

— Да о том, что этот м*удак стрелял в тебя не из пистолета Макарова, а с Токарева, ТТ, с остроконечными пулями. И если бы не второй класс бронезащиты стекла, то в тебе сейчас сидели бы все восемь пуль. А так, шесть из них застряли в стекле, а две твоих здорово замедлились. Я теперь еще и остальные две машины на бронезащиту поставлю. Кстати, родителям тоже надо переоборудовать, мало ли. Разрешишь?

— Спасибо, Сережа. Тебе здесь здорово досталось? Хорошо поглодали?

— Не то слово, со всех сторон. Что жена, что твои родители. Но ведь правильно, рано расслабились, я не досмотрел. Если скажешь, то напишу заявление на увольнение, непростительно прошляпил, виноват. Страшно подумать, как бы смотрел всем в глаза, да меня Катюша за тебя никогда бы не простила.

— Кончай фигней заниматься, ты мне сейчас, как никогда, нужен. Слушай, а моя стерва не могла в покушении засветиться?

— Нет, не думаю, не ее уровень. Вот пакостить по мелочи, то да, это Анна с радостью, а нанять убийцу? Нет, денег пожалеет, это же недешево стоит, жадная слишком. Как моя Катерина говорит про таких: «Гадят в мире все, только вот кучка слона разительно отличается от кучки хомяка, хотя пахнет одинаково». Так вот твоя стерва из породы хомяков. Гребет под себя в две руки, а делиться не заставишь.

— Насмешила, племяшка фразочкой. Ладно, устал я что-то, давай, до завтра, весь рот зевотой разодрал, Не зря сестричка колола, ты позови ее, пусть мне чистой водички захватит, совсем в горле пересохло.

10 Глава

Назавтра меня перевели в нормальную палату. Просторную, светлую, с большим окном и широким подоконником, на котором, при желании, можно было с удобствами устроиться, чтобы комфортно обозревать окрестности в том самом окне. Вот только это мне и не светило, потому что я по-прежнему не мог двигаться, пластом лежа на навороченной кровати, этаком новейшем медицинском монстре, рядом с которым снова жили своей механической жизнью мониторы, капельницы, датчики, вызывавшие ступор у нормального человека своей непонятностью. Но зато здесь же, на стенах, находился телевизор, пара картин под стеклом, часы. Видимо, чтобы не давать пациенту скучать и поддерживать его моральный тонус.

Радовало то, что теперь медсестре не обязательно было постоянно находиться в палате, она видела меня через монитор, заходя только для выполнения прописанных процедур, назначений. А еще меня кормили довольно таки вкусной едой. Все же неплохо даже болеть с комфортом. Да и кнопка для вызова врачебного персонала, которую я так безуспешно пытался обнаружить в прежней палате, была буквально под рукой. Мягкий рассеянный свет тоже можно было регулировать по своему желанию, небольшой диванчик и стулья для посетителей, столик и современная тумбочка, все ненавязчиво, но определенно указывало, что палата предназначена не для простых смертных, а людей с большими деньгами, способными оплачивать из своего кошелька весь предоставленный комфорт. Но сейчас это волновало меня в последнюю очередь.

Ведь сегодня должна появиться Алена и только от этого, мое настроение упорно стремилось вверх, а взгляд постоянно останавливался на часах. Ну, когда же, когда, ее занятия в институте давно должны закончиться, седьмой час, а ее все нет. Может, она обиделась и только для проформы сказала Сергею о посещении. А сама решила не приходить, наказывая меня за такую несуразную новогоднюю ночь, и дальнейшее долгое ожидание. Почему только сейчас пришло в голову озаботиться отсутствием телефона, я даже не смогу никому позвонить, это же жизненно необходимо. Кстати, а где он? У Сергея? Черт, как же непривычно без него. А вдруг со Снежкой тоже что-то случилось, и она нуждается в помощи? В современном мире опасность подстерегает хрупкую девушку на каждом шагу. Да элементарно могла ногу на каблуках подвернуть, она же практически не ходит нормальным шагом, все больше бегает, почти летает, не глядя под ноги. Может упасть, глупышка, на скользкой дороге. Хотя, о чем это я? Снежка же однажды сказала, что не любит каблуки, предпочитая удобную обувь.

Или, пока идет от метро, к ней прицепился какой-нибудь псих? Сейчас развелось на улицах разных неадекватных личностей, она же не сможет дать отпор! Успел ли Сергей приставить к ней охрану, вон, моя то торчит бесполезно под дверью, а у Снежки?

Вот же гадство, лежу тут неподвижной колодой и накручиваю нервы, как дурак! Совсем себя не узнаю, где мое хваленое хладнокровие и выдержка? В раздражении схватил пульт, надеясь, что телевизионные новости отвлекут взбудораженные мысли. Как же медленно идет время, я уже устал взглядом гипнотизировать стрелки.

И даже увидев в дверях, не сразу поверил, что это она, а не плод моего заждавшегося воображения. Снежка стояла с охапкой еловых веток и большой сумкой, заметно оттягивающей ее правую руку вниз. Что она в ней такое принесла? С широкой улыбкой на милом личике, с огромными сияющими глазами, она была долгожданной гостьей, вместе с которой в палату заглянула радость, мгновенно преобразившая все, добавляя пастельных красок и веселого настроения. Немного взъерошенная явно от снятой шапки и раскрасневшаяся от уличного мороза, эта девочка решительно подошла к тумбочке, осторожно опуская ветви на поверхность, а сумку на кресло, после чего подошла к кровати:

— Привет, моя пропажа! Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно?

— Не столько больно, Снежка, сколько неудобно, что я даже нормально с тобой поздороваться не могу. Ты вот стоишь передо мной, а я беспомощной тушкой перед тобой валяюсь. Возьми стул и сядь, хоть твою ладошку в руке сожму, позволишь? Я так рад тебя видеть!

— Ой, Ваня, а надо веточки в воду поставить, я же специально их тебе принесла. И несколько игрушек для украшения. Я надеюсь, что раз ты не встретил Новый год, то они тебе немного поднимут настроение, ведь в январе у всех должна быть своя елка. Вот и у тебя, пусть маленькое подобие, но свое!

— Спасибо, моя хорошая, сейчас мы медсестричку попросим что-нибудь нам для этой цели принести. Видишь, какое индивидуальное средство для связи у меня есть, — и я ткнул в кнопку на стене.

Через пять минут с удовольствием смотрел, как Снежка упорно старалась запихнуть еловые веточки в пузатую трехлитровую банку, обязательно все, без исключения, а то они без воды погибнут, а она их не затем тащила из дома в такую даль, оберегая в метро от напирающей толпы. Смешно изгибая брови, она морщила маленький носик, оглядывая получившуюся елочную композицию.

— Да, пожалуй, я перестаралась. Как бы банка не опрокинулась от такой тяжести. И это еще игрушки не повесила. Ну что ты фыркаешь, тебе не нравится, убрать?

— Нет, очень даже хорошо смотрится. Только может, мы разделим ветви на две емкости, тогда будет устойчивей?

— Ты думаешь, медсестра сможет еще пустую банку нам найти?

Меньше всего я сейчас думал именно об этом, внимательно вглядываясь в ее личико, соблазнительную фигуру, великолепные волосы. Мои глаза не хотели смотреть ни на что другое, только на эту сексуальную грудь, обтянутую голубым вязаным свитером, словно второй кожей, пока девушка наклонилась, пытаясь вытащить обратно несколько еловых веточек. Маленькими, изящными, но сильными ладонями с длинными красивыми пальчиками.

Вспомнил, как ловко она могла ими выполнять любую работу. Представил эти женские руки на клавишах рояля, который стоит в просторном зале моего загородного дома. И себя рядом, впитывающим звуки прекрасной мелодии, которые Снежка играет лишь для меня. А ведь даже не представляю, умеет ли она играть на рояле или еще на чем. Вообще непростительно мало знаю о ней. Черт бы меня подрал от этой картины, я же все же мужчина, а не деревянный Буратино. Мысли в присутствии Аленки играют со мной в затейливые игры, но как можно сопротивляться этой природной красоте?

— Снежка, а почему из дома, где ты их взяла?

— Попросила Мишку отпилить мне несколько веточек от низа их елки, все равно там только мешались, Лена уже вся искололась, пытаясь убрать сыплющуюся с веток хвою, жалуясь, что их кот грызет ветки, а она никак не подлезет, чтобы ее убрать. Они же, все равно потом ее выкинут на мусорку, а с нашей ломать жалко. Я Костику пообещала, что мы ее у детской площадки в детдоме посадим, надеюсь, что разрешат. И тогда елочка будет, как напоминание, когда братишку оттуда заберу. Как думаешь, заведующая не будет против? Кстати, Мишка с Леной передавали тебе привет и пожелания быстрейшего выздоровления, особенно Лена, весь вечер вчера охала у меня на кухне, еле выгнала ее к мужу. Ой, а я тебе свежей выпечки принесла и салатиков, тебе же можно? Я дура, надо же было сначала все выложить, а я с ветками вожусь.

Ее оживленное личико, на котором, словно в открытой книге, отражались все эмоции этой светлой девочки, нахмурилось, на лбу появилась маленькая морщинка, и она вопросительно посмотрела на меня, безмолвно спрашивая, что же ей надо сделать в первую очередь. А я блаженно впитывал ее ручейком звучащий голосок и понимал, что готов вечность слушать, и не важно, о чем, потому что она обладала редким талантом — говорила так мелодично, словно пела очередную песенку, создавая волшебство одним лишь голосом.