Он ухмылялся мне пока шел, и сканировал мое, наверняка, перекошенное от ужаса лицо. На первый взгляд, показалось, будто он тоже удивлен был меня увидеть, но затем ясно дал понять, что знал, как меня найти. А девки в это время тоже на меня таращились, и показалось, будто гордый павлин хотел остановиться у моего стола, пока не послышался озлобленный рык со стороны кабинета босса, я чуть не подпрыгнула, отчего знакомый незнакомец даже усмешкой меня наградил перед тем, как за дверью офиса скрыться.

– Наталья! Вы плохо расслышали на прошлой неделе? Или скрепки закончились? Я могу еще заказать. – А это что касается того самого рыка начальства. И что? Скрепки? Ну, вот те на. Кажется, Натаху теперь тоже перекосило, будто целый лимон без сахара сожрала. Ее взгляд заметался по всем нам, после чего она тихо извинилась и скрылась за дверью. Мне даже жаль ее стало. Я никогда за все полгода (пусть не много), не слышала, чтобы наш босс вообще на кого-либо кричал, или его ноздри раздувались от злости или Натаха была на грани разреветься.

– Кира, зайдите ко мне. – Он постарался смягчить тон, мне так показалось, но я все равно ощутила на себе сквозняк, пробирающийся по позвоночнику, от серьезности индюшиного тона.

– Я?

– Да. Сейчас. – Он скрылся за дверью, оставив ее приоткрытой, а я уже начала придумывать отговорки, чтобы поскорее смыться. Мол работы много, надо ведь еще короб собрать, рассортировать все по датам и местам назначения, чтобы потом не ковыряться в документах и не искать на дне то, что должно лежать сверху. Идка проводила меня настороженным взглядом, пока я натирала ладони о темные узкие джинсы.

Войдя в кабинет, я тихонько прикрыла за собой дверь и словно прилипла возле нее. Босс мельтешил у окна, затем повернулся ко мне и глазел с минуту. Лицо его говорило только об одном: вулкан готов к извержению.

– Мне бы работать идти. – Промямлила я, нервно затягивая резинку на волосах, потуже.

– Вы сегодня все разом решили мое терпение испытать?

– Не понимаю.

Босс прошагал к своему столу и медленно опустился в кресло, не сводя с меня взгляда. Злость на его лице все еще не отступала, но мне было заметно, как он старается, правда. Интересно, о чем они спорили с тем парнем, не из-за того же, что я в его машину врезалась?

– Что на Вас надето, Кира?

Жар хлынул к лицу. Вот оно что. А что на мне надето? Темные джинсы – выбирала из того, что есть, самые невзрачные, как и положено для офиса, и испачкать сложнее. Футболка. Обычная. Белая. Ну, совсем обычная, если только желтого слоненка с левой груди убрать. Повторюсь: для меня ничего необычного.

– Я старалась.

– Вы старались? У Вас плохо со слухом или с головой?

А вот этот разговор мне уже совсем не нравился.

– Знаете что. Может, это моя единственная радость в жизни? А вы ее забрать хотите.

Владислав Романович протяжно выдохнул, после чего, его тон показался не таким резким, как до этого.

– Где Ваша форма?

– Дома.

– Дома. – Повторил он и фыркнул себе под нос. – Вы самый беспечный человек, которого я встречал, Кира. – Знал бы, как ошибается насчет моей беспечности. Может, мои футболки и делают из меня дурашку, но все, чем я занимаюсь, любая работа за которую берусь, выполняется ответственно настолько, насколько я это могу сделать ради Егорки. Его мышечной атрофии уже ничего не поможет, кроме дорогостоящей операции для поддержания мышц, и это даже не поставит его на ноги, но немного жизнь облегчит и возможно продлит. Я на это и надеюсь, копя деньги. Да и выбора у меня особо нет, диагностика проведена, операция назначена на декабрь, только вот первый взнос мы так и не оплатили.

– Но, возможно, поэтому Вы мне и нравитесь.

Вот и приехали. Я точно глухая или с головой плохо.

– Простите, мне нужно работать.

– Мое предложение все еще в силе.

– Какое?

– Ужин. Вы поужинаете со мной, Кира? Сегодня.

Я немного замялась. Вот настырный. И чего ему надо? Увольнять не увольняет. И что делал тот тип у него в кабинете? Может, если я таки соглашусь на это подозрительное приглашение, мне удастся разузнать хоть что-то? Ну и, на крайний случай, отвязаться от начальника. Все равно со мной ловить нечего. Светских бесед я не веду, одеваюсь, как подросток, спотыкаюсь о собственную тень. Этот ужин поставит жирную точку. Вот и все. Я снова стану незаметной Кирой Макаренко, чье имя забудется уже через пару дней.

– Так это вопрос?

– Теперь это вопрос.

Я не хотела улыбаться, но все равно, во мне заиграл маленький «таракашка-победитель».

– Тогда, я поужинаю с Вами.

И вот теперь вместо того, чтобы сосредоточиться на работе и этой дурацкой коробке, которая постоянно соскальзывала с рук и норовила упасть, я терзала себя мыслями об этом УЖИНЕ. Куда мы пойдем? Зачем? Я даже думала о том, что буду заказывать. А, может, вовсе ничего, даже если буду очень сильно голодная. О чем я должна с ним говорить? И как я вообще, обычная смертная, оказалась, приглашенной на ужин боссом, который вопреки всем моральным устоям умудряется по две женщины в день в свой кабинет приводить. И долго-долго там с ними разговаривать. Это мне Идка все рассказала, а раньше еще и Натаха, иногда я сама видела. А в пятницу никого вроде не было, тоже Идка на ушко шепнула. Только вот на что мне это все надо?! Не надо, нисколечко!

Я – не я, если не сделаю по-своему. И думала рискованно и думала, откажется. Но разве это мои проблемы? Не я на ужин просилась. Да, и глядя на свой прикид, только одно место на ум приходит. И вообще мне так комфортней, а индюшара в костюме пусть тухнет в ресторане быстрого питания. Не мои проблемы! Зато я точно знала, что это мне по карману. Ну, мало ли, вдруг каждый за себя, а? И что на меня никто косо не посмотрит в ресторане или куда меня там начальник хотел отвести.

Идка уже домой собралась, время-то рабочее закончено, как и мое, а я сидела, кусая губы, в кресле крутилась и таращилась в одну точку.

– А ты чего сидишь? – Звук захлопывающей пудреницы, заставил меня очухаться и, даже на ходу сочинить отмазку.

– А, да, ключи дома забыла, Настька только через час вернется, решила тут подождать.

– Мм… Ладно, удачи, Макаренко, до завтра.

– Ага, и тебе.

Может тоже свалить, а? Нет, не вариант. Завтра ведь мне все равно придется сюда идти. Поздно уж теперь назад пятками, а убегать так вообще стыдно. Пока я мысли в голове перебирала, босс уже тут как тут возвышался над моим столиком. Злость ушла с лица, а вот вид остался прежним: деловитый, вылизанный и костюмчик отлично сидит. Эх, не зря Натаха вздыхала при каждом его выходе. Шикарно, чего греха таить. Только не всем по зубам. Не мне, точно.

– Кира. Идемте.

Не забыл. Не передумал.

Плелась я сзади, как зайка, которого бросила хозяйка, почти вприпрыжку, но намеренно отставая, чтобы внимание не привлекать, потому что здание офиса еще кишит народом. А босс частенько останавливался и поглядывал на меня мрачно, а затем вовсе стал идти медленнее, а я в свою очередь еще медленнее, пока не врезалась в гору, вероятно, накаченных мышц.

– Простите. – Усмехнулась, как дурочка, а остановившийся внезапно начальник уставился на меня сверху вниз.

– В чем проблема, Кира?

– Может. Может Вы пойдете первым, а я после спущусь?

Он нахмурился.

– У Вас какие-то проблемы?

– Пойдут слухи.

– Вам есть до них дело? Мне нет. Идите рядом, и все. – Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, затем я не очень решительно кивнула и устроилась по левую сторону босса, чтобы не привлекать внимание других работников.

– До свидания, Владислав Романович. – Вторил каждый встречный, девушки кокетливо улыбались, а мужчины коротко кивали и, все они потом смотрели на меня. Кошмар какой. Мне конечно пофиг на то, что думают о моих шмотках, я из тех, кто говорит «Не нравится – не смотрите», но все же настрой мой реалистичен, я – никто на фоне своего босса, здесь я серая мышь и чувствую себя также, чего не могу о клубе сказать. Конечно, никто из офиса не знает, чем я по ночам в выходные занимаюсь, но это не значит, что я стесняюсь или что-то еще, это просто другая часть моей жизни. И может кто-то подумает или даже скажет, что это не презентабельно, сочтет меня проституткой, раз я по ночам танцую, все это совершенно обратная сторона реалии. Когда я танцую, неважно где, неважно когда, весь остальной мир перестает существовать, стоит только глаза закрыть, услышать музыку, которая уносит тебя на своих волнах. Так что ценю я свою ночную работенку не только за деньги, но и за свободу в душе, которую она мне дает. Правда, мой хореограф не оценил бы новых увлечений, старой закалки женщина.

Вот и здание офиса покинули, вот и взгляды закончились и вот-вот даже уши перестанут гореть. Мы остановились у выезда подземной парковки и меньше, чем через минуту к нам белый блестящий массивный автомобиль подкатил с тремя большими буквами на бампере «AMG», из него вышел молодой парнишка лет двадцати, поздоровался и передал боссу ключи. Почему-то именно на такой машине я его и представляла. Хотя, вру. Ни на какой не представляла. Вообще в машинах не разбираюсь, но кажется, она ему подходит. Большая, внушающая уверенность, вылизанная до блеска, ни единой царапинки и цвет хороший. Теперь буду думать, что по машине можно и хозяина распознать. Например, та великолепная черная «малышка», в которую я на днях влетела со слепа – полное отражение ее хозяина, а я, даже, об этом не подумала раньше. Если бы попросили охарактеризовать ту машину, как человека, я бы назвала ее дерзкой, даже немного наглой, властной, умопомрачительной, загадочной. Вот только не подумайте, что я о хозяине такого мнения. Нет уж. Это просто черная машина, и всего-то, а эта, в которую я свой тощий зад усаживаю – белая, в конце концов, это просто машина.

И да, босс согласился на мое сумасшедшее, по его мнению, предложение поужинать в ресторане быстрого питания. Не нравится – езжай в свои дорогие ресторанчики один. Я думаю, он это и без слов понял.