– Хочешь поплавать? – Внезапный вопрос застал меня врасплох.

– Что? – Я прыснула. – Нет!

– Идем.

– Даже не подумаю.

Он спустился по песчаной дорожке, к озеру и принялся раздеваться. Господь, ну за что мне? Я издалека наблюдала за рельефом его спины, пока он снимал футболку, затем перевела взгляд ниже, до тех пор, пока мужчина не обернулся. Ага. А я сделала вид, что ковыряю песочек палочкой.

– Иди сюда!

– Нет!

– Русалочка не умеет плавать?

– Это, даже, смешно!

Он зашел в воду и полностью скрылся под ней, после чего вынырнул в другом месте и вернулся к берегу, встряхнув головой, разбрызгивая вокруг себя мелкие капли воды. Мальчишка.

– У тебя нет выбора.

– У меня нет купальника.

Я обняла ноги, напрягшись, в ожидании чего-то неизбежного. Мужчина вальяжно шагал в мою сторону, по мягкому чистому песку.

– Мы тут одни. Сними обувь, если не хочешь намочить. – Он навис надо мной и, я сглотнула ком, проследив как капли воды скатывались по его телу.

– Нет.

– Да, к черту. – Резким движением руки он стянул с меня кроссовки, удерживая другой рукой, и я закричала, когда тот закинул меня на плечо, словно мешок с пухом и побежал к озеру.

– Пожалуйста. Поставь меня на землю! Аааа! Нет. Только не в воду, только не воду!

Ага, это было последнее предложение перед тем, как мы погрузились в теплую бархатную субстанцию озера. Вода была приятной, и я тысячу лет не плавала в водоемах, и все же я злилась, хоть и по-детски. Вынырнув наружу, я глубоко вздохнула и ударила по воде рукой, затем толкнула мужчину в плечо, и он усмехнулся. Особенно его позабавило, когда я принялась выплевывать занырнувшие в рот волосы.

– Ну, вот, намочил мне одежду.

– Да плевать я на нее хотел. – Он приблизился, а я шарахнулась назад, едва не споткнувшись о воду. Вот и приплыли. Его взгляд не отрывался от моего лица, блуждая по траектории от губ до глаз и обратно, мое дыхание участилось.

Приблизившись еще, тем самым, он подталкивал меня все ближе и ближе к берегу, пока мои ноги окончательно не провалились в мягком мокром песке. Я готова была побежать, но некуда. И бежать от себя? Нет, это не сработает.

– Там… Уже, должно быть, мороженое растаяло. – С трудом пробормотала.

– Я куплю тебе лучшее мороженое этой планеты.

Я отступила назад, и едва не споткнулась, но мужчина тут же поймал меня за руку и дернул на себя, так что моя грудь вжалась в его твердое тело. Одна рука оказалась на пояснице, крепкой хваткой, а вторая легла мне на лицо. Мой пульс участился и, в груди все заколотилось, я ощущала тепло, разливающееся по телу, и крупную дрожь по позвоночнику, не имеющую ничего общего с мокрой одеждой. Мужчина прильнул к моей щеке, втягивая носом воздух.

– Я скучал по твоему запаху. По твоей коже. – Он прикусил кончик моего уха, так что каждая мышца моего живота сократилась, затем легкий поцелуй щекотнул кожу на изгибе шеи, после чего стал более властным и непрерывным. – По твоим губам. Я думал, что не буду, но мне хватило два дня, чтобы сознаться себе в обратном.

У меня во рту пересохло. Кончик языка коснулся моей нижней губы, и я невольно приоткрыл рот для полного сладостного поцелуя, от которого подкашивались ноги. Он был томительным, мягким, у меня все изнывало внутри и, безвольный шум в голове вместе с пульсацией нервных окончаний не позволяли нормально соображать. Но я должна! Я всегда неплохо с этим справлялась. Голова на плечах лучшее оружие в борьбе с идиотизмом.

Оттолкнув от себя Максима, борясь с тем, что меня преследует, я отошла назад, все еще тяжело дыша. Я едва могла говорить, когда горечь подкралась к горлу.

– Не делай этого со мной. Пожалуйста. Это все, о чем я готова тебя умолять.

Его лицо исказилось в непонимании и, я продолжила:

– Я не знаю, зачем ты меня сюда привез. Я не знаю, что у тебя в голове. Я подписалась на то, чего совершенно не понимаю. Я не уклоняюсь от договора, нет, просто. – Я сглотнула и прикрыла на секунду глаза, переводя дыхание. – Это все. Я не хочу. Не хочу.

– Тебе же нравится. Скажи, что нет. Я не поверю. – Он снова возвысился надо мной, взяв мое лицо в обе руки, после чего губы мягко скользнули по моим. Нельзя так! Нельзя. Если я снова позволю, то просто провалюсь в пропасть, из которой не будет выхода. И с чем я останусь? Мне пришлось снова оттолкнуть его, вопреки всему, что говорило мне тело.

– Это было ошибкой! Отвези меня обратно.

Стальные глаза приняли еще более холодный оттенок.

– Пошла ты к черту.

Он прошел мимо меня, едва задев предплечьем, так что я пошатнулась. Я не двигалась с места несколько секунд, борясь с приступом, подступающей паники.

– Мне страшно, ясно?! Я боюсь! – Мой голос сорвался, я обняла себя, в попытке сдержать дрожь и обернулась. На удивление, Максим остановился, буквально в десяти шагах от меня. – Даже то, что я говорю тебе, все это может обернуться против меня. Думаешь, я не понимаю этого? Я хочу уйти до того, как превращусь в Милу, если я уже ей не стала. К концу месяца я уйду и, от меня останется только восковая фигура с именем, которое даже не мое. Ты, может быть, даже смеешься надо мной, потому что, наверное, каждая из тех девушек, якобы случайно оказывалась в твоей квартире, может быть, она была на этом озере, стояла на этом самом песке. Я не знаю. И просто пытаюсь понять. И все, что я сейчас говорю, вызывает дикий ужас, потому что я понятия не имею, во что ввязалась, я понятия не имею, кто ты.

– Я сам не знаю. – Это прозвучало тихо, но я сумела разобрать каждое слово. Мужчина обернулся ко мне и сделал шаг вперед. – Но я точно знаю, что ты не случайность в моей квартире. И ты не Мила. Это все, что пока, тебе нужно знать.

– Если это какой-то жалкий способ манипулировать мною, я. – Предательский голос.

– Я бы хотел.

Я даже не успела заметить, как он снова возвысился надо мной, проводя руками по моим мокрым волосам.

– Я не смею просить о разрыве договора, у меня нет таких денег, но я бы могла пожить отдельно, как раньше, как другие девчонки.

– Черта с два, ты уйдешь. – Его голос прозвучал хрипло и приглушенно, а я не успела рта открыть, как властные горячие губы обрушились на мои. Я пошатнулась назад, ощупывая руками воздух, но мужчина умело удержал меня. У меня сперло дыхание и все, что я готова была продолжить говорить, вылетело из головы и потеряло всякий смысл. И это сильнее, чем было даже тогда, два дня назад. Даже его губы кажутся другими, они все такие же мягкие, настырные, с ароматом пряности, но ощущается это теперь не просто молнией по всему телу, а целым огромным миром, возрождающимся внутри меня: с грозами, ураганами, вулканами, тайфунами, разрушающими целые города. И все мои нелепые поцелуи в двадцатилетнем возрасте кажутся абсолютными недоразумениями.

Его аромат чувствуется как-то, чем я хочу дышать двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Это ненормально. Потому что я помню, как пыталась отмыть его от себя, заставить его исчезнуть, но он не может теперь этого сделать, даже если я помоюсь сотню тысяч раз.

Его руки повсюду, и теперь они стягивают с меня футболку, затем ненавистный лифчик, и я позволяю это делать, задыхаясь, впиваясь пальцами в мускулистые плечи, сминая кожу, будто хочу сделать ее своей собственной. Щетина щекочет мне кожу, и мне абсолютно плевать, я просто хочу ощущать это тело. Мои пальцы путаются в мокрых и без того растрепанных волосах, затем руки плавно скользят на шею и под своими пальцами я ощущаю пульс, который даже не знаю точно, кому из нас принадлежит. Я потерялась. Забылась. Господь, помоги мне.

Настойчивые пальцы сжали мои бедра, затем переместились под ягодицы, прижимая меня к себе, позволяя ощутить желанное тепло. Он приподнял меня и, я обвила ногами его поясницу, тесно прижимаясь к горячему телу. Мужчина медленно опустился на колени вместе со мной и положил меня на все еще теплый, едва колкий песок, не прерывая поцелуев, которые он прокладывал по моему телу. Из моей груди вырвался тихий, протяжный стон, когда влажность языка оказалась на соске, а затем легкий укус, и дорожка поцелуев, проложенная вниз, до основания штанов, заставили меня и, вовсе, прогнуться. Мышцы живота судорожно содрогнулись и, я вцепилась руками в песок, просеивая его сквозь пальцы, когда мои джинсы исчезли прочь и, теплая рука накрыла разгоряченную плоть. Лишь одна невнятная мысль проскочила в моей голове и, я жалким голосом ее озвучила:

– Нас могут увидеть.

– Это охраняемая зона. – Он отодвинул край моих трусов и нежно провел пальцами по складкам, так что весь воздух вылетел из меня.

– И?

– И арендуемая.

Я распахнула глаза. Максим нависал надо мной, его грудь вздымалась не реже, чем моя и глаза его были в моих.

– Ты арендовал пляж? – Буквально пропищала.

– Он наш. До утра. – И впился в меня с очередным восхитительным поцелуем, вызывающим новую волну дрожи по телу и сумасшедшего желания. – Черт возьми, как хочется быть в тебе.

Буквально одним движением, он избавился от своих боксеров, после чего, вместо теплой властной руки, я ощутила, как медленно скользнула меж моих чувствительных складок головка его члена, низ живота сильнее заныл и мышцы содрогнулись, я снова вцепилась в песок. Он издевался надо мной и, кажется, над собой тоже, потому что я отчетливо слышала его едва сдерживаемый рык, когда он постепенно входил в меня, словно я фарфоровая статуя.

– Хочу видеть тебя, когда ты кончишь.

Мое бедра были зажаты коленями, и Максим подтянул меня на себя и приподнял, так что я оказалась на его коленях, прижатая грудью к его груди. Из меня вырвался резкий вздох, когда я ощутила всю полноту и желание этого мужчины прямо в себе, до самого конца.

Я уперлась ладонями ему в плечи и приподнялась, затем, не сводя взгляд с его лица, стала осторожно и медленно опускаться.

– Боже. – Прохрипел он, накрыв обе мои груди ладонями, и я даже не была уверена, что он вообще знал прежде таких слов.