– Пожалуйста. – Это единственное, что удалось выдавить вперемешку с очередным всхлипом.

Неужели ты не понимаешь? Неужели не видишь? Конечно, ты не понимаешь. Потому что, по-твоему, каждая женщина готова добровольно раздвинуть ноги перед каждым?

Я ничего из этого, вслух, не произнесла.

– Если ты не скажешь мне, то. – Он встряхнул меня. Я подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо, сквозь пелену в глазах, сквозь распушившиеся, прилипшие к лицу волосы. Я разозлилась. Меня жгло изнутри и душило. И я не могла от этого избавиться. На тот момент мне стало на все плевать.

– Что? Что ты сделаешь? Выгонишь?

Я видела, как он сглотнул. Как дернулся его кадык. Мне захотелось рассмеяться. Чего он боялся? Достала ли я то, что ему нужно? Определенно об этом он только и думал.

– Флешка. – Как я и сказала. Его голос стал ниже и, я лишь хмыкнула в ответ, после чего дернула носом.

– Отпусти.

Мужчина разжал мою руку. Затем вторую, не отрывая взгляд ни на секунду. Колени дрожали, но я держалась изо всех сил. Подняв с пола сумку, я подошла к шкафу и вытащила оттуда свой рюкзак, с которым приехала, проверив на месте ли ключи, закинула его на плечо, достала флешку из маленькой сумочки и подошла к мужчине, остановившись напротив. Он наблюдал за мной. Я сжимала флешку в руке и, мне хотелось раздавить ее. Я не могла.

– Верни мне мой мобильный.

– Что?

– Мобильник.

– Я слышал, мать твою. Какого хера?

– Я ухожу.

Он рассмеялся, грубо, я вздрогнула, словно мне по лицу съездили, но взгляда не отвела. Думает ли он, что я смелая? Думает ли, что рискну деньгами, ради идиотской гордости? Это не гордость. Это страх. Каким будет его следующее задание? Я этого не знаю. Если я уйду сейчас, у меня останутся деньги его брата, я расскажу все, что знаю. И от этой мысли становится еще более мерзко. Я отвратительная. Разве я лучше него? Может быть, даже, хуже. Слезы снова хлынули из глаз, но теперь я просто перестала обращать на них внимание.

– Я купил тебя. Ты понимаешь? – Снова стал серьезным. Мне бы такой переключатель.

– Телефон взамен на флешку.

– И куда ты пойдешь? – Казалось, с искренним любопытством спросил.

– Я снимаю квартиру с подругой.

– На что будешь жить? Ты ведь, даже, нигде не работаешь. Вернешься в клуб? Это мой клуб, русалочка. Ты не будешь там танцевать. Нигде не будешь, если я захочу.

Я проглотила очередной ком и облизнула соленые от слез губы.

– Ты сказал, что купил меня, но если это так. Значит, любой может купить меня. – Пожала плечами. – Продамся кому-нибудь. Не знаю. Может быть, твоему брату.

Его челюсть сжалась, и я по глазам поняла, что ляпнула что-то не то. Но сказала лишь то, о чем думала.

– Шлюха. – Не раздумывая, он замахнулся и влепил мне пощечину, я ахнула и схватилась за щеку. Волосы еще больше прилипли к лицу, меня саму слегка пошатнуло. В этот момент я даже боли не чувствовала. Будто ведро холодной воды на голову вылили. Я обернулась через считанные секунды, убирая с лица волосы.

– Господи. – Я покачала головой. – Я ненавижу тебя.

Я видела в его глазах все оттенки гнева, которые только присутствовали в природе, я видела, как постепенно они сходили на «нет», я видела, как снова дернулся его кадык.

Мы просто смотрели друг на друга какое-то время, я истрачивала последние слезы, он оставшуюся злость, затем я бросила ему в грудь флешку и рванула к двери. Поймал. Разумеется.

– Ты не выйдешь из этого дома. Поняла? – Сжал мои плечи. – Если понадобится, я поставлю решетки на окна и приставлю к каждому по охране. Ты не выйдешь, пока я тебе не позволю. Ты не смеешь нарушать мои правила. – Придавил к двери, так что ручка впивалась в поясницу. Я была как маленькая ходячая кучка сплошной боли.

– Ты болен. – Дрожащим голосом прошептала я.

– Ты сама напросилась на эту пощечину. – Он вжался лицом в мои волосы и втянул воздух где-то над ухом. Он источал такое тепло, которого не было ни у кого другого, и мне хотелось убить его за это. – Только я могу тебе помочь.

– Ты даже себе помочь не можешь.

Мужчина отстранился на шаг, вглядываясь в мое лицо. И в нем столько всего было намешено, что даже он сам, вряд ли понимал, что именно.

– Я оставлю тебя одну. И когда вернусь. – Дальше он не продолжил. Рывком открыл дверь, оттолкнув меня в сторону, и скрылся за ней. Несколько минут я просто смотрела в одну точку, туда, где до этого, было его лицо, затем взглянула на все еще дрожащие пальцы, уткнулась лицом в ладони и снова позволила себе разреветься, медленно опустившись на пол.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я перестала себя жалеть. Даже противно стало, что я вообще это делаю. Глупая, до невозможности. Куда я собиралась идти? Мерзавец прав, у меня даже нет работы. В груди все еще жгло, и дыхание сбилось, что аж больно дышать стало. Мне просто нужно было поговорить с кем-то. Я не привыкла делиться переживаниями, своими мыслями и вообще всем тем, что таилось глубоко внутри, но сейчас я как никогда ощущала тягость от этого. Словно я была одна во всем этом огромном мире. Бывало ли с Милой такое? Первое время. Как она жила с этим? Хранит ли она эту тягость по сей день? Я знаю ее всего ничего, но мне кажется, она смогла бы понять меня. Даже просто выслушать. Мы с ней в одном котле здесь варимся. Не может быть иначе. Собрав волосы в хвост, я направилась в ванную, умылась холодной водой пару раз, поближе рассмотрела лицо. Немного покраснела щека, пройдет. Не похоже, что будет синяк.

Поднявшись по лестнице, к Миле в комнату, я застыла у едва приоткрытой двери, из которой в полумрак коридора, доносился легкий свет. Разговоров не было слышно. Частое. Сбившееся дыхание. Я подошла ближе, приоткрыла дверь и отпрянула назад, застыв на секунду. Мои глаза встретились с его. И если бы это все, что я увидела, меня бы не потянуло снова вывернуть, и без того, пустой желудок. Мужчина демонстративно схватил Милу за волосы и потянул на себя, та застонала, когда тот рывком, увеличивая скорость, стал врываться в нее. Она издавала звуки наслаждения, даже от подобной грубости, а он смотрел в это время на меня со сжатыми с силой зубами и опасной злобой в глазах, я прижала руку ко рту и побежала на встречу с первым попавшимся мне, туалетом.

Рвало меня не долго, потому что все, что я успела сегодня съесть, а это почти ничего, было оставлено в туалете той сволочи. Больше всего времени я потратила на то, что сидя в углу, разглядывала, как струится вода из крана. Поднявшись с пола, я еще раз прополоскала рот, умылась, посмотрела на себя в зеркало, – чего бы лучше не делала и, вышла из ванной.

Вздрогнула. Я бы даже сказала: подпрыгнула от неожиданности.

Он стоял прямо у двери, опершись спиной о стену. Никак не отреагировав, я вернулась в свою спальню. Мужчина шел за мной. Клянусь Богом, я даже могла слышать его сбившееся дыхание, и это напоминало о той мерзости, которую я увидела.

– Я не знаю, зачем ты к ней пошла, но я запрещаю вам общаться.

– Научись закрывать дверь.

– Я не хочу, чтобы вы разговаривали.

– Мне больше не с кем разговаривать.

– Ты можешь говорить со мной.

Я прыснула. Он это серьезно сейчас? Или это одна из тех несмешных шуточек, которые я уже раньше слышала?

– Я привезу тебе книги. Музыку. Что ты слушаешь?

– Ты издеваешься надо мной? Стой. Можешь даже не отвечать. Мне не нужно от тебя ничего, кроме денег. Понимаешь? И я ненавижу себя за то, что даже нахожусь с тобой в одной комнате. Ты мне омерзителен.

Он шагнул ближе. Затем еще ближе. Я напряглась, когда заметила, дернувшуюся на скуле желваку.

– Ты можешь снова меня ударить, даже избить.

– Ты должна меня уважать. – Он приблизился еще на шаг, и оставался еще один, прежде чем, мы смогли бы коснуться друг друга. Это настораживало. – Почитать. Но вместо этого, считаешь омерзительным и даже смеешь говорить мне об этом. Я могу контролировать твою жизнь, сейчас или потом. Неважно. А ты даже не понимаешь этого.

Почитать. Контролировать.

Я молча кивнула несколько раз. Должно быть, даже не ему, а самой себе. Шагнула на то самое опасное расстояние и, не отрывая взгляда от лица мужчины, опустилась перед ним на колени.

– Как тебе мое почтение? – Взяла его руку. Теплую, как и раньше. Даже горячую. Положила себе на голову. – Погладишь меня? Я могу погавкать. Хочешь?

– Встань.

Мой подбородок снова задрожал и, я стиснула зубы так, что стало больно.

– Встань! Живо!

Он схватил меня под руки и поднял с пола. Пытался что-то сказать. Должно быть, скомандовать или что-то в этом духе, но вместо этого просто отпустил и пошел к выходу.

– Он изнасиловал меня. – Проглатывая ком, почти спокойно, произнесла я.

Мужчина остановился у двери и повернул голову в профиль.

– Повтори.

– Ты же слышал. Нечего здесь повторять. Этот мудак трахнул меня. Но какая разница, правда? Я сделала то, что ты сказал.

Теперь он полностью развернулся и спустя секунду, уже стоял напротив меня.

– Не смей. – Сжал мою челюсть, я свела брови к переносице и, тогда он отпустил, но говорить продолжил: – Не смей говорить, что я подложил тебя под кого-то.

– Я этого даже не говорила.

Он принялся хаотично передвигаться по комнате, потирая рукой подбородок, словно думал о чем-то, затем резко остановился, положив ладони мне на лицо. Бережно, будто боялся теперь меня касаться.

– Мы его уничтожим. То, что ты достала, сделает его банкротом.

– Мне должно стать легче от этого?

– Никто не говорил, что будет легко, русалочка. Я его с землей сравняю. Забудь об этом. Поняла? Представь, что ничего не было.

Он так легко это говорил и, от этого становилось еще более мерзко на душе. Обжигал пальцами мое лицо, отчего слезы снова выступили на глазах. Я зажмурилась, пытаясь просто выдохнуть все то, что сидело внутри, но вместо этого, я снова увидела ту сволочь, ощутила его руки на своей коже, язык, то, как он проникал в меня, не давая возможности даже пошевелиться. Я позволила себе снова громко всхлипнуть.