Кто так надеялся на последнюю встречу? Опять я? Да, что же такое-то? Напасть, какая-то, а!

Оказывается, сложно избегать первого парня на деревне. Под видом деревни, торжественно выступает наша замечательная академия. В корпусе подруги начался ремонт, и две группы переселили в третий блок. Этими двумя группами оказались группа моей подруги и её параллель. Теперь, с Танькой мы начали видеться реже. Или же, я насильно заставляла её приходить ко мне.

Конечно, поначалу я опасалась Тёму из-за разбитых статуэток, ведь, нет-нет, но и я причастна к сею моменту. А потом, перестав так сильно опасаться парня, это вошло в привычку.

И сейчас, я искренне материла и проклинала того, кто поставил наши группы на физкультуре вместе. Нет, конечно, с нами ещё группа танцоров, но этот факт меня не успокаивает!

Нервишки мои маленькие и хрупкие — держитесь! Хорошо, что сейчас май и мы занимаемся на улице, а то, я бы с ним в зале и секунды не выдержала.

Разминаясь, я ждала, когда подойдут две группы и наша учительница. Ирина Фёдоровна — единственный учитель, нет, не женщина, а который меня до безумия и помутнения рассудка бесит! Да, и не только меня! Всю нашу дружную и добрую группу. Не знаю, почему она так на нас взъелась, но меня она не любит больше всего. Почему? Надеюсь, когда-нибудь, мне откроется эта страшная тайна, и этот вопрос не превратится в риторический.

А вот, и пришёл он — неотложный конец мой. Конец цитаты.

— Так, актёришки, бегаем вокруг площадки пятнадцать минут! — выкрикнула Ирина Фёдоровна, просвистев в свисток.

Нам было не привыкать к такому режиму урока, и можно сказать, что женщина нас пожалела, так как обычно мы бегали около двадцати минут.

И тем временем, пришло ещё две группы (как я позже поняла, мы начали раньше), и с интересом наблюдали за нами. Пробегая мимо подруги с лёгкой улыбкой, я скорчила мордочку и побежала дальше.

Когда мы закончили, беговую полосу заняла группа Артёма, а группа подруги ушли на вторую, более маленькую. Долматова стояла в конце строя, то и дело, посматривая на меня, и корча рожицы. Тёма же, отличившись своим ростом, стоял во главе своего рыцарского полка и внимательно слушал учителя. У них преподаватель Константин Николаевич, а у Таньки Дмитрий Владимирович, как и у Женьки. Добрые, отзывчивые «старички».

— Закончили, — крикнула учительница, — на скакалку! Мартина, ты плохо пробежала, — фыркнула учительница.

— Знаете, проверьте зрение, — огрызнулась я, и взяла в руки скакалку.

— Ты мне ещё дерзишь! — выкрикнула Ирина Фёдоровна.

— Вообще-то, дала совет, — пожала плечами, — может, мы уже начнём?

— Будешь скакать на скакалке, пока я тебя не остановлю! — разоралась она, — указывать, она мне будет.

— Достала, — устало отозвалась я, и, кинув скакалку, направилась к выходу со спортивной площадки.

— А ну, вернись! — проорала Ирина Федоровна.

— Обломитесь, — выкрикнула я, — ещё указывать она мне будет, — и, не выдержав, показала средний палец.

Вот зачем меня надо было злить, а? Не понимаю! Что я ей такого сделала, чтобы ко мне так сильно придираться? Или ей, что, муж не даёт для успокоения? Или там, плачут дни календаря?

Далеко, я конечно не ушла. Остановилась около выхода и обернулась. Какая честь, какая честь! Все смотрели мне вслед. Группа подруги, и моя, естественно, смотрели с пониманием и жалостью. А вот, группа Тёмы с явным недоумением.

— Да, нормально она бегает, — не выдержала Долматова, грозно направляясь к учительнице.

— Долматова, — аккуратно шикнул её учитель. Но, мне ли не знать, что сейчас подругу не остановить.

— Вот, вы чего придираетесь, я не пойму? — наступала Таня. — Может, у неё, что случилось, а вы начинаете на нервы действовать!?

Эх, как эпично подруга кричала. Да-да, она гневно выкрикивала свои недовольства, почти на всю площадку! И, я думаю, нет, даже уверенна, что это не только из-за меня. Есть такое слово — накопилось!

— Случилось, — выкрикнула она, — приступ самовлюблённости и наглости!

О, а вот этого не ожидал никто. На улице повисла тишина, от которой закладывало уши. И тут, и моей выдержке пришёл конец.

— Ирина Фёдоровна, — спокойно отозвалась я, как можно громче. Чтобы все, мать её, слышали. — Мне кажется, я поняла, в чём ваша проблема, — ага, я прям психолог. В её случаи, психиатр. — Вам просто муж не даёт, вот вы и беситесь. Или, так, календари тихо плачут в сторонке? А может, и правда, нервные клетки к чёрту? Таблеточки попейте, там. Сейчас от чего только нет!

— МАРТИНА! — ух, как она взревела, — чтобы больше на уроках у меня не появлялась! Поняла? Позорище родителей!

— Я, хоть и позорище, — покойно отозвалась я, хотя меня это больно задело, — но зато, я не ошибка эволюции.

И гордо развернувшись, я пошла прочь отсюда. Бегом-бегом, пока не передумала, и не вернулась, чтобы врезать ей. Да так, чтобы потом вообще забыла, как оскорблять учеников.

Но сделав шаг, я на секунду остановилась, так как услышала одиночный хлопок, и к нему сразу, же присоединилось множество народу. Дойдя до главного входа в академию, я успокоила себя тем, что сегодня наконец-то приедет Тимофей.

Как я и полагала, мысль о брате успокоила меня на остаток пар, и я, окрылённая, помчалась домой, насвистывая презабавные мелодии, под смех Таньки.

— Смотри, не загорись от нетерпения, — усмехнулась в который раз она.

— Смотри, — воскликнула я, быстро-быстро махая кистями, — я огонёк!

— Ты — дурак! — засмеялась Долматова.

— А? дошерак? — издевательски переспросила я.

— Ага, — кивнула головой, — душевнобольной!

— Но-но, — запротестовала я, — я в самом лучшем рассвете сил, между прочим!

— Смотри, что бы твой огонь, случайно так, не погас, — как-то философски сказала Танька.

Хоть я и обожаю философию, отшутиться я всё-таки, отшутилась.

— Ну, а если он погаснет, — одушевлённо пролялякала я, — то я найду спички, зажигалку и бензин. И воздух!

Танька как-то лукаво посмотрела на меня, продолжая вождение машины. А я, пыталась понять, что сейчас сама сказала. Нет, я, конечно, отшутилась, но тоже как-то двусмысленно.

— Приехали, — отозвалась подруга, — позвони, как встретишь Тимку.

— Хорошо, — и выпрыгнув из машины, я на крыльях любви, к брату, естественно, промчалась по этажам.

И тут понеслось…

Рейс Тимофея назначен на 18:30. это, когда должен приземлиться самолёт. Сейчас, 13:23. У меня есть пару часов на полные приготовления квартиры и себя.

Я бегала по квартире с тряпками и прочими моющими средствами, пытаясь убрать всю квартиру. Притом, что она и так блестела, как не пойми что. В хорошем смысле, естественно. Я, даже, в своей комнате идеальный порядок навела. А теперь вопрос — зачем? Ведь, братец и так видел нашу квартиру в том или ином свете. Ответ прост — мне некуда девать энергию.

Я, энергично виляя всеми частями тела, подскочила к шкафу и достала оттуда подготовленные вещи. Маленький, кружевной топ, больше напоминающий нижнее бельё. Чёрные шорты, прямые, достающие мне до середины бедра. Джинсовка впечатляющего окраса миллитари. Именно военного покрова, а необычного зелёного! А на ножках красовались туфли на низком каблучке. Для удобства, я взяла маленький чёрный клатч, и запихала туда две пары ключей с телефоном. Волосы я оставила в беспорядке, как нравилось Тимошке.

Неужели настало время, когда надо было ехать за моим дорогим братцем. Уточнение: как я и говорила в начале, при волнении моя пунктуальность зашкаливает! Поэтому, я выскочила из дома за час до прилёта брата. А что? Пока доеду.

Я вышла из квартиры, и спустилась к парковке, на которой находилась машина брата.

— Здравствуйте, Виктор Петрович, — поздоровалась я с охранником.

— Здравствуй, здравствуй, Дианка, — весело отозвался он, — и куда ты собралась?

— Тимошку встречать поехала, — обрадовала я старичка.

— Да, неужели!? — воскликнул он, — приходите, приходите, к нам на чаёк!

— Обязательно, — и кивнув головой, подбежала к машинке.

Чистая, глянцевая и блестящая, машина Тимофея ждала меня на своем месте. Я села в салон, вдыхая изысканный аромат, который пробудил все спрятанные воспоминания.

Около шести лет назад, когда мне, Тимофею и Таня только исполнилось четырнадцать лет, мы заразились гонками. Это было поистине волшебно ощущать, как в крови бурлит адреналин. Тимофей и Таня с такой скоростью добивались успехов, что я не переставала ими восхищаться, в тайне завидуя им. Масло в огонь и подливал Тимофей, ожидая от меня небывалых успехов, которых я добиться, к сожалению не могла. Гонки не были для меня жизнью или воздухом, как для Тани и Тима, я не старалась достигать новых высот, и в возрасте уже шестнадцати лет, я и вовсе решила покинуть трек. Будучи слишком юным и вспыльчивым, Тимофей не понял, что двойняшки могут заниматься раздельными вещами.

За месяц мы из лучших друзей превратились в заклятый врагов. Родители искренне не понимали, что случилось с нами, а от учителей только и слышались жалобы о моей учебе, которая с пятерок скатилась на четверки. Последней каплей стало заявление Тимофея о том, что он не считает меня своей сестрой. И вроде бы всё началось с глупого непонимания, а закончилось тем, что я едва не покончила с собой.

Взглянув на панель, я поняла, что за своими воспоминаниями скоротала полчаса. Теперь-то я, во время выехала с парковки в сторону аэропорта.

* * *

— Внимание! — отвлекло меня от созерцания фотографий в телефоне, — посадка ****** — ********* успешно окончена.

Самолет, на котором должен был прилететь Тимка, приземлился. И не прошло и секунды, как зал наполнился большим табором парней. Друзья моего брата и его команды. Какая пунктуальность!