Карен Хокинс - Ты лишила меня сна

Он отвернулся от окна и добавил через плечо:

— Следующие несколько недель я буду очень занят. Как я уже сказал, несколько кобыл готовы ожеребиться, мои люди и я должны неусыпно наблюдать за табуном. Поэтому тебе придется ограничить свою деятельность домом…

— И только? — Она ударила кулаками по бедрам: — Не знаю, как представляешь себе дело ты, Маклейн, но мои родители ведут дела в усадьбе викария вместе. Когда папа не может чем-то заняться, этим занимается мать. А когда дел слишком много, как бывает на Михайлов день или когда слишком много свадеб, то папе помогает вся семья. Я умею вести счета. Я умею также…

— Мне не нужен партнер. — Внезапно его зеленые глаза стали холодными, и он окинул ее отнюдь не любезным взглядом. — Даже на месяц или на два.

Она с трудом перевела дух. «Мне не следует обижаться. Он только напоминает мне о положении дел — следует об этом помнить».

Выражение его лица смягчилось.

— Я не безрассудный человек, Катриона. Смею сказать, что есть много вещей в доме, нуждающихся в хозяйском глазе и в усовершенствованиях. Долгое время слуги оставались здесь без присмотра.

— Искренне признательна, — ответила Триона не без сарказма.

— Рад это слышать. — Он бросил на нее суровый взгляд. — Есть один важный вопрос, который нам следует обсудить. Я предоставляю тебе карт-бланш в стенах этого дома, но тебе не следует вмешиваться в остальные мои проблемы.

Внезапно послышался топот бегущих по лестнице ног, и он был таким громким, будто в дом ворвался дикий вепрь.

— Что случилось? — тревожно спросила Триона.

Дверь широко распахнулась, и в комнату вбежали трое детей.

Тоненькая молодая девушка лет пятнадцати появилась первой. У нее были прямые светлые волосы, убранные в тугой узел на затылке. Лицо ее сияло улыбкой, пока она не увидела Триону. Она тотчас же остановилась. По пятам за ней следовала девочка удивительной красоты, помладше — вероятно, лет тринадцати, с черными волосами и густыми черными ресницами, оттенявшими темно-карие глаза. Она двигалась так стремительно, что чуть не столкнулась со старшей. За ее руку держалась большеглазая девочка лет шести, со светлыми кудряшками, обрамлявшими круглое личико.

Все три уставились на Триону с озадаченным и потрясенным видом, и она полагала, что выражение их лиц отразилось на ее лице как в зеркале.

Потом взгляды девочек скользнули мимо нее, и лица их просветлели и вновь расцвели улыбками.

— Папа! — закричали они и бросились вперед, столпились вокруг Хью и принялись осыпать его поцелуями и душить в объятиях.

Дугал последовал за братом в библиотеку:

— Ты должен был сказать ей!

Хью бросил мрачный взгляд на Дугала, выбравшего самый удобный стул в библиотеке и завладевшего им.

— Я как раз и начал ей рассказывать, когда вбежали девочки. Я думал, ты задержишь их и привезешь после завтрака.

— Я так и сделал! Тебе еще повезло, что они дождались, пока я не собрался их отвезти. Как только они узнали, что ты дома, начали меня просить и умолять о скорейшей встрече с тобой, — возразил Дугал. — Я рад возвратить их тебе.

Хью вздохнул и потер шею, опускаясь на стул напротив брата.

— Черт возьми! Ну и история!

— Меня удивило, что ты еще не встал. Было уже больше девяти. И я решил, что у тебя более чем достаточно времени.

Глаза Дугала подозрительно сузились, а Хью покраснел под его взглядом.

— Ах да! Новобрачные! Как я мог забыть? Надеюсь, вы оба были в приличном виде, когда в спальню ворвались дети?

— Почти.

Дугал поморщился:

— Сожалею. Я не подумал.

— Если бы у меня нашлось в запасе еще десять минут, я бы все успел объяснить Катрионе.

По крайней мере, так он подумал. Сказать по правде, до того как прибыли девочки, их разговор пошел совсем иначе, чем он хотел.

Он начал беспокоиться, сознавая, что брак, даже такой, как у него, окажется много сложнее, чем он подозревал.

— И что сказала твоя молодая жена, познакомившись с твоими детьми?

— Не много. За завтраком она все время молчала. — Хотя и сверлила его взглядом.

— А девочки?

— Они тоже молчали, но дулись.

Хью потер лицо обеими руками:

— Что же делать? Теперь все несчастны! Мне следовало раньше сказать о детях Катрионе, но я был так чертовски занят и озабочен, пытаясь объяснить ей, чего жду от нашего брака, что как-то упустил возможность упомянуть о девочках. И даже не подумал о том, что мне следует сказать о них Катрионе, как и о том, что я должен и им сообщить о ней. Как они воспримут ее появление здесь, не зная о том, что я женился? — Хью откинул голову на спинку своего стула и закрыл глаза. — Как же быть? Я все запутал.

— Да уж! Натворил дел.

Хью вспылил:

— Я думал, что ты здесь для того, чтобы помочь.

— Я? Надеюсь только на то, что Софи не станет осуждать меня за эту неразбериху. Она привыкла считать меня ответственным за все, к чему я не имею отношения.

— Мы можем поговорить о сложностях твоего брага в другой раз. А сейчас у меня своих забот полон рот. — Хью поморщился: — Я не подумал, что они так болезненно воспримут это. Женщины — такие занозы! Дугал, если бы тебя вынудили вступить в брак и ты привез бы домой молодую жену, я бы не огорчился. Я бы приветствовал ее и вел себя должным образом. Что бы потом ни произошло между вами, меня бы это ничуть не затронуло, потому что мужчины поступают так, каким повелевает долг чести. Но женщины… — Он покачал головой. — О, они совсем другие. Мне плевать, если ты забудешь о моем дне рождения. Я и сам с трудом о нем вспоминаю. А если я забуду о ее дне рождения? Ты представляешь, что будет?

Дугал пожал плечами:

— Я предпочел бы, чтобы меня вываляли в смоле и перьях.

Хью кивнул с отсутствующим видом. Черт бы побрал все на свете! Нынешнее утро обещало так много! Ему хотелось бы снова оказаться в постели и обнимать Катриону. Сейчас, задним числом, его удивляло то, как охотно она отвечала на его ласки, какой восхитительно покорной была, какой свободной и раскованной чувствовала себя. Представить только, какой обольстительной она могла бы стать через несколько недель, когда брачное ложе стало бы для нее более привычным. От этих мыслей сердце его так сильно забилось, что его удары отозвались в ушах и…

— Ты не слушаешь!

Хью переключил внимание на брата:

— Прошу прощения. Ты что-то сказал?

Дугал мрачно покосился на брата:

— Я сказал, что, пожалуй, тебе стоило бы начать с извинения.

— За что? Я ведь собирался поставить в известность Триону. У меня просто не хватило на это времени.

Дугал поднял брови. Хью вздохнул:

— Ты прав. Я буду просить прощения.

— А что ты скажешь девочкам?

— Правду. Они разгневаны еще больше, чем Катриона, и…

Внезапно Дугал выпрямился, и теперь его взгляд был направлен куда-то за спину Хью.

Хью медленно повернул голову. В комнате возле двери стояли его дочери.

Кристина пронзила его серьезным взглядом:

— Отец, мы хотели бы поговорить с тобой.

Дугал поднялся с места:

— Может быть, мне лучше вас покинуть?

— Сядь! — приказал Хью.

Дугал помедлил. Взгляд его перебегал с одной девочки на другую. В выражениях их лиц, по-видимому, было что-то такое, что побудило его снова занять свое место.

Хью с расстроенным видом смотрел на своих дочерей.

— Я рад, что вы пришли сюда. Я тоже хочу поговорить с вами.

Девочки переглянулись. Потом Кристина кивнула, подошла и села на край дивана, Девон примостилась на другом краю, Агги — посередине, и все трое с немым укором уставились на Хью.

— Ну? — спросила Девон, и ее темные глаза гневно засверкали.

— Ты не сообщил нам перед отъездом о том, что собираешься жениться! — сказала Кристина укоризненно.

— Я не собирался жениться. Для меня это стало таким же сюрпризом, как для вас и Катрионы.

Кристина и Девон обменялись недоверчивыми взглядами.

Хью вздохнул:

— Вот что произошло. Одна молодая леди попыталась заставить жениться на себе вашего дядю Александра. Вот я и отправился в Лондон, чтобы помешать этому. Мне было неизвестно, что Катриона отправилась в Лондон с такой же целью — предотвратить скандал.

Глаза Кристины недоверчиво сузились:

— Как она узнала об этом?

— Она и та молодая леди — сестры.

— Ага! — кивнула Девон, будто это все объясняло.

Хью бросил на нее хмурый взгляд.

— Никаких «ага»! Случайно оказалось, что Катриона и я попались в ловушку, расставленную ее сестрой, в которую она рассчитывала поймать Александра. И в результате нам пришлось пожениться.

— Как можно кого-нибудь заставить сделать что-то против его воли? — спросила Девон недоверчиво. — Ты не похож на дядю Александра. Ты выше.

Дугал подавился смехом.

— Из-за моих опрометчивых действий погибла репутация Катрионы. Мне пришлось жениться на ней, а в противном случае и ей, и ее семье пришлось бы дорого расплачиваться за это.

Девон нетерпеливо покачала головой:

— Уверена, что, если бы ты постарался, смог бы что-нибудь придумать.

— Как человек чести я не мог поступить иначе, — возразил он резко. — Вы ведь не могли ожидать, что я поступлю по-другому?

От его упрека щеки Девон вспыхнули румянцем, а губы сжались.