Рука в гипсе, ребра в бандаже, чувствую себя наполовину человеком. Как мы теперь с Милой сексом, будем заниматься? Пару поз я придумаю, но я хотел с ней пройти ускоренный курс обучения, она и так имеет пробелы в образовании, а тут какой-то урод мне все обломал. Я точно этому ушлепку любимые розы в задницу вместе с колючками затолкаю!

— Мои люди уже ищут камикадзе, — зло прицелил Чех, поглаживая бороду.

— Я его сам накажу, — куда-то же надо деть злость, что во мне кипит. — Ты его найди только.

— Я тебе Левина оставил, этот мой. Если бы тебе слово не дал, он бы у меня прямо сейчас кровью захлебывался. Не посмотрел бы на то, что куча ментов охраняет дом.

— У меня было предположение, что они Левина от тебя охраняют, сейчас в этом убедился. Как-то же он смог организовать покушение. — больше некому было.

— Я все выясню. Кто стоит за этим, испугом не отделяются. — в это время дверь в палату открылась, вошел Ренат, а следом Мила. Встревоженная. Испуганная. Глаза мокрые от слез…

Упс. Расстраивать любимую не хотел.

— Со мной все хорошо, — улыбнулся, чтобы их окончательно убедить.

— Вижу. С чем пирожные, уж очень рожа у тебя довольная, — усмехнулся Алмаз.

— Я им сообщил, что пострадала чужая тачка, а не ты, но видимо не поверили, раз за полчаса до больницы добрались, — усмехнулся Самир.

Одна Мила ничего не говорила, смотрела на меня таким взглядом, что у меня сердце замирало. Неужели?..

— Мы вас оставим ненадолго, у меня к Ренату разговор есть. — Самир поднялся со стула, неспешно направился к двери. Мы остались одни, я впервые не спешил начинать разговор. Хотел, чтобы Мила сделала первый шаг.

— Я очень за тебя испугалась, — приблизилась, села на стул, который освободил Чех.

— Со мной все хорошо.

— Это мой муж? — я видел в ее взгляде знакомый страх. Не желал, чтобы она боялась.

— Нет, твой муж не имеет к этому никакого отношения, — хотел успокоить, поэтому солгал. Он еще свое получит. Миле не стоит зря тревожиться.

— Макс, ты мне говоришь правду?

— Да. Я переходил дорогу в неположенном месте, разговаривал по телефону, отвлекся, вот результат. Люди ежедневно попадают в аварию, не нужно себе выдумывать того, чего нет. — Мила облегченно вздохнула.

— Я боюсь, что Степан причинит тебе вред, чтобы добраться до нас, — она даже не замечала, как двигала стул все ближе к кровати. Я замечал…

— Кишка тонка у твоего мужа. Поверь, Мила. Я не оставлю вас с Марком. Лишь бы ты желала, чтобы я был рядом.

— Болит? — положила она руку на перебинтованную грудь.

— Нет, возбуждает, — понизил голос и подмигнул ей.

— Тебя не исправить. Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме секса? — смутилась моя женщина.

— Когда ты рядом, нет. Я как раз думал, что тебе остается поза наездницы, пока я немного не подлечусь, — ничего не мог с собой поделать, нравилось мне ее смущать. — Освоишь?

— Прекрати, нас кто-нибудь услышит. — не заметил сразу, что с ее приходом злость куда-то делась. — Макс, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Жизнь настолько хрупкая, что ее нужно беречь.

— Мила, я слишком сильно тебя люблю, чтобы оставить, — серьезно произнес, будто принес клятву. Она смотрела на меня, а потом опустила взгляд и негромко произнесла.

— Я тоже тебя люблю, Максим. — сердце замерло, а потом от радости стало выпрыгивать наружу. Не будь это правдой, она бы не за что не призналась. — Я это поняла раньше, чем мне сообщили об аварии, это на тот случай, если у тебя возникнут сомнения.

Какие к лешему сомнения. Я готов танцевать ламбаду.

— Мила, закрой, пожалуйста, дверь на ключ. нужно отметить… — и хрен с ними поломанными костями…

Глава 41

Мила

Прошло три недели. Макс чувствовал себя нормально. Ребра зажили, а вот гипс с руки еще не сняли. За это время он успел купить дом, на котором я остановила свой выбор. Он располагался в двадцати минутах езды от строящегося жилья Беллы и Рената. Пока Алмазовы строились, мы могли переезжать. Самир обещал выделить нам охрану, но мы решили дождаться решения суда и только потом съехаться. Мы и не расставались практически, Макс после аварии поселился у Алмазовых. Хорошо, что родители Рената еще не вернулись с отдыха, а то у меня чувство, будто мы оккупировали чужое жилье.

Сегодня как раз должно было состояться последнее заседание в суде. Степан являлся на все слушанья, а меня Рома вызвал лишь раз, он представлял в суде мои интересы. Макс был против моего присутствия, но я хотела лично услышать, какое решение вынесет судья. Услышать, что я ему больше не жена.

Одной встречи с мужем в суде хватило, чтобы меня всю трясло от омерзения несколько дней. Степа подкупил охранника и Алену, те поменяли показания и во всем обвинили меня. Конечно, Рома играючи поставил их на место, тем более, что другие охранники оказались честными людьми и рассказали правду. Белка дала показания в мою пользу. Адвокаты Степана пытались очернить мою золовку. Выставляли ее сумасшедшей. Девушкой с низкой социальной ответственностью, но Рома невестку в обиду не дал. Наблюдать за тем, как жестко он своими вопросами ставит всех на место, было невероятно приятно.

Большим предательством для меня стало появление родителей в суде, которые дали показания в пользу зятя. По их словам, я недостойна такого мужа. Не постеснялись они упомянуть мой роман с Максимом, который по их словам начался еще до того, как произошел конфликт. Хорошо, что на этом заседании меня не было, вряд ли бы я спокойно сидела и слушала грязную ложь.

Алена выглядела плохо. Я слышала, что она работает в ночном баре официанткой, но это не основная ее деятельность. Бар имеет дурную славу, официантки там спят за дополнительную плату с клиентами. Жалости к бывшей домработнице не испытывала. Продажная у нее душонка. Дешевая. Степа такой жмот, что он ей не мог предложить много денег за то, что она изменит показания. Не захотела Алена переходить на светлую сторону…


Степан стоял у здания суда, когда мы подъехали. Весь такой холеный, будто сниматься для рекламы собрался. Он заметно нервничал. Я знала Левина достаточно хорошо, чтобы уверенно это заявить.

— Не нервничай или мы сейчас же развернемся и поедем обратно. Не смотри на него, — твердо произнес Макс. Я знала, что Емельянов терпеть не может Степана, но последнее время в его голосе чувствовался такой холод, когда он о нем говорил, что градус температуры резко понижался вокруг нас.

Мои родители тоже подъехали и встали среди группы поддержки Степы, мама хотела подойти поздороваться, но отец не позволил. Нужно демонстрировать преданность зятю. Противно от них.

Я чувствовала на себе взгляд мужа все заседание. Он прожигал меня ненавистью. Оставили бы нас наедине, неизвестно что бы он со мной сделал. Как хорошо, что рядом был Макс. Он своей широкой спиной загораживал меня от этого психа. Конечно, волновалась. Боялась, что ему разрешат видеться с Марком. Старалась не показывать, а у самой сердце сжималось от страха. Только бы суд встал на нашу сторону.

— Встать, суд идет… — огласила секретарь. По телу пробежал озноб. Макс взял меня за руку и несильно сжал пальцы.

Строгая женщина судья начала зачитывать решение…

Половину из того, что говорила женщина, я не понимала, смотрела на Рому, на Макса, Рената, они выглядели довольными. Значит, Степа сейчас лопнет от злости. Злорадно думала я, продолжая слушать судью.

***

Какая хорошая сегодня погода. Я это заметила только после того, как вышла из здания суда. Оказывается, я все время находилась в таком напряжении, что не замечала ничего вокруг.

Отпустило.

Все хорошо…

***

Все теперь будет хорошо. Меня даже не расстроило, что Степан мне угрожал в коридоре.

«Ты об этом еще пожалеешь. Очень пожалеешь!» — раньше я бы заледенела от страха, а сейчас рядом был Макс. Он ничего не ответил моему уже бывшему мужу, но так взглянул и усмехнулся, что Левин тут же ретировался.

Теперь я свободна…

Он не имеет права приближаться к нашему сыну.

Ура!

Судья сказала, что отправит дело обратно к следователю на дорасследование. Рома не уверен, что удастся завести на Степана уголовное дело, но нервы обещал ему попортить, чтобы сидел он в своей норе и не высовывался.

Родители хотели подойти, но взгляд Емельянов их остановил. Я стояла в кругу сильных и влиятельных друзей Макса, родители растерялись увидев такую защиту и поддержку.

— Ты выйдешь теперь за меня? — как только ребята перестали нас поздравлять, спросил Макс. Как же хорошо было чувствовать себя свободной. Можно было ответить «да», но я решила хоть немного насладиться этим чувством.

— Как и договаривались, через три года. — лукаво улыбнулась. Я готова была уступить, но меня же надо поуговаривать. Судя по тому блеску, что зажегся в его глазах, Емельянов готов приступить к убеждению прямо сейчас…

Эпилог

Гризли

Прошло почти семь лет, как мы познакомились с Милой и чуть больше шести, как поженились.

Это было самое правильное решение в моей жизни. Случалось, что мы спорили или Мила на меня обижалась, но ни разу я не пожалел о своем выборе. Она была моей женщиной. Во всех смыслах. Поэтому, я без сожаления оставил гонки, ведь ее спокойствие важнее всего остального.

Все мои еще спали. Я сидел в кухне, пил кофе и смотрел на сад за окном. На листьях появилась ржавчина характерная для этого времени года. Первое сентября. Сегодня мой сын пойдет в первый класс. Марк мой сын, я любил его не меньше, чем Соню. Конечно, ей доставалось больше нежности и поцелуев, за ними она прибегала постоянно. Марк считал себя уже взрослым мужчиной и делал вид, что терпит наши нежности. Сын у меня молодец. Занимается плаванием, гонками, музыкой. Гордился я своим пацаном.