– Любимая, я никогда тебя не брошу. Ты мне дороже жизни, моя единственная…

– Стивен, скажи это еще раз. Скажи, что я твоя единственная, что у тебя больше никогда никого не будет.

– Никогда, любимая. Только ты, сейчас и навсегда. Айрис, если бы я только знал, что в моей жизни появишься ты, ни одна женщина не получила бы ни кусочка моей любви. Прости меня, что я не знал, что я не стал ждать.

– Я прощаю тебя, любимый, я все понимаю. И я думаю, боги были добры ко мне, потому что я дождалась тебя. Ты для меня будешь первым и последним. Стивен, ведь ты не позволишь, чтобы нас разлучили, правда? Поклянись!

Он глубоко вздохнул, коснулся губами ее век, поцеловал нежный изгиб шеи, взял в руки ее узкие ладони и поцеловал сначала одну, потом другую, снова жадно приник к ее губам.

Но не ответил ей. Она схватила его за руки.

– Стивен, что с тобой? Ты чего-то боишься? Ты боишься, что кто-то нас разлучит? Стивен, неужели ты останешься с ней, если она откажется тебя отпустить?

Стивен тоже почувствовал, что у него проходит страстный порыв. Конечно, он любил ее, но его одолевали дурные предчувствия, и он не мог скрывать это от Айрис. Он взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей в глаза долгим, внимательным взглядом. Затем отпустил и устремил свой взгляд вдаль, в сторону далекого Нила. Его лицо было очень серьезным.

– Моя дорогая Айрис, я никогда тебя не оставлю. Но нам будет нелегко. Та Элизабет, которую я знал, была доброй открытой девушкой, но теперь изменилась до неузнаваемости. А если я понял только сейчас, какая она на самом деле, то, должен признаться, это неприятное открытие.

Айрис тяжело вздохнула. Сомнения роились в ее голове, угрожая поселиться там навсегда, лишив ее привычного покоя и уверенности в себе. Она поднесла ладонь к губам, все еще пылавших от страстных поцелуев Стивена.

– Я боюсь, Стивен, – тихо сказала она. – Как могут люди так меняться? Неужели любовь проходит, а все привязанности, очарование и красота – только иллюзия? Ах, Стивен, ведь если бы мы не встретились, ты бы женился на ней. Вдруг настанет день, когда ты очнешься от сна, в котором, возможно, мы живем, и обнаружишь, что и я совсем не то, что ты себе вообразил?

Она сказала это с такой болью, что Стивен поспешил снова заключить ее в свои объятья. Он поцеловал ее в губы и зарылся лицом в ее густые темные волосы. Золотая роза, которая была приколота к ее волосам, осыпала свои лепестки на ее обнаженные плечи. И губы Стивена с нежностью коснулись ее кожи рядом с лепестками.

– Не бойся, любовь моя, – ласково прошептал он. – Мои чувства к тебе не изменятся никогда.

Немного успокоенная, она еще теснее прижалась к его груди.

– Что нам делать, Стивен? – спросила она шепотом.

– Не знаю, родная, – честно признался он. – Я еще не решил, как лучше вести себя с Элизабет. Но одну вещь я знаю твердо – я ни за что не женюсь на ней; моей женой будешь или ты или никто.

– Значит, это буду я, мой дорогой Стивен, – прежним радостным тоном воскликнула Айрис. – Потому что я так тебя люблю, что не могу даже представить себе жизни без тебя.

– Любимая… – пробормотал он немного смущенно. – Я так благодарен тебе, и пусть Бог покарает меня, если я когда-нибудь причиню тебе боль.

Они опять поцеловались со всей пылкостью любящих сердец, чувствуя единство душ и тел. Особенно остро это ощущала Айрис. Страстно отвечая на его поцелуй, она знала, что они так же любили друг друга и тысячи лет назад, в другой жизни, в другом обличье, но под теми же звездами, на берегу задумчивого Нила.

И тут у нее перед глазами неожиданно возник образ из далекого прошлого – словно изображение с одного из папирусов, извлеченных из Храма Изиды. Это было видение.

Она увидела Древний Египет, Храм Изиды, каким он был прежде, чем был погребен под пылью веков. Он стоял перед ней во всем великолепии своей колоннады, покоящейся на основании в форме лотоса, выкрашенный в яркие цвета, характерные для вкусов той эпохи. Внутри храма было темно, и Айрис не могла разглядеть, что там происходило, но снаружи, там, где гипсовые фигуры львов образовывали коридор, названный ее отцом Аллеей Львов, она заметила две фигуры, одетые в длинные белые льняные балахоны с капюшонами. Мужчина и молодая девушка.

Видение было ощутимым, почти реальным, и Айрис была готова поклясться, что чувствует ароматы мускуса, амбры и фимиама, поднимавшиеся из внутреннего святилища. Этот запах был ей хорошо знаком, потому что в этой другой жизни она принадлежала к царскому роду и была посвящена в таинства Изиды. Теперь она видела лицо девушки. Это было ее собственное лицо. Лицо мужчины постепенно тоже приобретало отчетливые очертания. Это был Стивен. В его жилах тоже текла благородная кровь. Она догадалась об этом по крупному изумруду на среднем пальце левой руки. Теперь две фигуры слились в одну в страстном объятьи. У Айрис гулко забилось сердце. Она попыталась отвести взгляд, избавиться от этого наваждения… Ей не хотелось стать свидетельницей несчастья, если таковому суждено было случиться. Но она не могла отвести взгляд. Наваждение продолжалось.

Стивен видел, как она, окаменев, уставилась в сторону разрушенного храма с выражением ужаса на побелевшем лице. Он дотронулся до ее руки, но она не шелохнулась и не посмотрела в его сторону. Она была словно в трансе. Ее тонкие пальцы судорожно сжались в кулак.

Предчувствие близкой беды стало неотъемлемой частью видения Айрис. Аллею Львов внезапно заполнила шумная толпа, все вокруг залил яркий свет факелов, зажатых в руках рабов, и влюбленных грубо оттеснили друг от друга. Айрис не сразу разглядела, кто их разъединил.

Мужчину связали и держали за плечи. Айрис отчетливо видела отчаяние и ужас на лице, принадлежащем ей самой.

Но лица Стивена она теперь не видела, его заслонила чья-то фигура. Айрис услышала голос:

– Женщина и мужчина должны умереть. Потому что они не должны быть вместе. Я своими руками предам смерти этого человека!

Тот, кто говорил, обернулся, и Айрис с ужасом увидела красивые и искаженные злобой черты Михайло Юзрева, заметила блеск ножа в его руке. И тут видение быстро растаяло перед ее глазами.

Она пронзительно закричала. Мисс Морган, услышав крик, вскочила с постели и подбежала к окну. Аеша и двое сонных слуг опрометью выскочили на террасу. Стивен, обняв Айрис, заметил, что ее лицо стало пепельно-серым от ужаса.

– Родная моя! – воскликнул он. – Любимая, ради всего святого, что произошло?

Не в силах говорить, Айрис приникла к нему, дрожа всем телом. Она не могла сказать ему о том, что видела. Она не смела этого сделать. Почему-то она была уверена, что если все ему расскажет, то это видение сбудется, что их любовь действительно может закончиться разлукой или смертью.

Михайло Юзрев собирается убить Стивена. В этом она теперь была уверена.

С помощью Стивена ей удалось кое-как добраться до своей спальни. Но он так и не смог заставить ее признаться, что напугало ее до такой степени. И никакие поцелуи, никакие уверения в любви не смогли вернуть ей душевный покой.

Глава пятнадцатая

Ужасное видение Айрис имело далеко идущие последствия. На следующее утро Стивен тщетно ждал, что она спустится вниз, в прохладную библиотеку, где они на прошлой неделе обсуждали бумаги, переданные ее отцом. Вместо нее появилась мисс Морган, все еще до конца не оправившаяся от мучившей ее лихорадки. С неизменной теплотой поздоровавшись со Стивеном, она сказала:

– Мне очень жаль, но Айрис плохо себя чувствует. Она просила передать вам, что не сможет сегодня спуститься из своей комнаты.

Стивен вздрогнул. С недобрым предчувствием он вопросительно посмотрел на гувернантку.

– Она заболела?

– Вчера Айрис испытала что-то вроде потрясения. У нее небольшая температура, и ей нездоровится, но она запретила мне вызывать доктора и сказала, что у нее ничего серьезного. Поэтому я ее оставила одну, как она просила. Может быть, ей удастся заснуть.

– Но что с ней произошло? Мисс Морган, что повергло ее в такой ужас? – недоуменно спросил Стивен, подвигая старой женщине стул.

Она присела и тяжело вздохнула.

– Вам будет трудно понять. Даже я не всегда ее понимаю. Она устроена совершенно по-особенному. До смерти паши, как вы знаете, ей не приходилось сталкиваться с внешним миром. Это было роковой ошибкой ее отца. Он не учел, что, заботясь о ее культурном развитии, погружая ее в историю и мир Древнего Египта, он рискует ее обычным человеческим счастьем. И вот теперь эта опасность стала реальностью. Айрис как хрупкий экзотический цветок, который забрали из теплицы и пытаются пересадить в холодную каменистую почву. Это суровое испытание для нее, для ее чувств и рассудка. Вы меня понимаете?

– Я понимаю, – нахмурившись, произнес Стивен. – Бедная маленькая Айрис! Представляю, как тяжело ей сразу приспособиться к современной жизни с ее смесью здравого смысла и жестокого реализма.

– Хотя в целом я горжусь тем, как она держится, – добавила мисс Морган. – И ее чувства оказывают ей неоценимую помощь. Любовь – это великая сила, мистер Стивен. Для нее это тем более важно, что любовь смогла притупить боль утраты. Со временем, я уверена, любовь сможет дать ей силы, чтобы освободиться от пут, удерживающих ее в Маленьком Дворце.

– Об этом я часто думаю в последнее время, – мрачно произнес Стивен. – Я начал немного сомневаться в разумности этого последнего желания Лоуэлла-паши. Понаблюдав за Айрис в привычной для нее обстановке, я теперь вовсе не уверен, что образ жизни обычной современной девушки в Лондоне подходит ей. Мысль об этом меня немного пугает. И тем не менее нет другого пути, кроме как выполнить волю ее отца.

Мисс Морган прикусила губу.

– Ей было бы гораздо легче, и мне было бы гораздо спокойнее за нее, если… – Она запнулась, и щеки ее немного порозовели.

– Если бы я мог заботиться о ней как о своей жене? – быстро закончил за нее Стивен.