Не зная, что делать, не позвать ли врача, Жюли Пребл дала отчаянную телеграмму мужу. Она умоляла его объяснить ей, как она должна поступить. В ожидании ответа женщина нервно мерила шагами комнату.

Через некоторое время ей принесли официальный бланк, где сообщалось, что мистера Пребла разыскать не удалось. Жюли ничего не оставалось, как послать сумбурное послание Дэниэлу Лотону. Ей необходимо поговорить с ним по личному делу, и как можно скорее.

Через полчаса Жюли сидела за покрытым дамастовой скатертью столом в чайной комнате отеля. Напротив нее сидел Лотон-младший.

– Ничего не получается, Дэниэл, – тихим, дрожащим шепотом сообщила ему Жюли Пребл, нервно постукивая пальцами по ободку чашки.

Дэниэл улыбнулся:

– Все образуется, миссис Пребл! Все будет хорошо! Вы напрасно беспокоитесь. Вот увидите!

– Нет, нет, вы не поняли. Мэри Элен в крайне угнетенном состоянии. Она так любит Клея, что… что… – Она запнулась, подумав о том, как воспримет ее слова человек, который собирается в ближайшее время жениться на Мэри Элен. – Она не просто расстроена, она никому не верит… Джон Томас рассчитывал, что Мэри Элен примет все его слова за чистую монету, но она слишком умна, чтобы обойтись без вопросов. Она написала Клею, и я так боюсь…

– Мы этого ожидали, миссис Пребл. Ну конечно, она написала Найту. И я уверен, что и он ей написал, если знает, где она. Но письма обеих сторон будут аккуратно перехватываться в соответствии с тщательно разработанным планом мистера Пребла. – Дэниэл торжествующе улыбнулся.

Жюли Пребл вздохнула и опустила взгляд на розовую скатерть.

– Есть еще проблема, Дэниэл.

– Какая?

Жюли медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Мэри Элен говорит, что не будет с вами обедать. Ни сейчас, ни потом.

Мэри Элен упрямо отказывалась общаться со светловолосым красавцем Лотоном. Но Дэниэл был настойчив. Он хотел получить Мэри Элен Пребл, и это был его единственный шанс. В конце концов, она была слишком слаба и слишком несчастна, чтобы долго оказывать серьезное сопротивление.

Дэниэл приложил все усилия, чтобы использовать предоставленную ему возможность.

Подавленная, почти больная от надоевшего ей унылого лондонского неба, Мэри Элен наконец уступила и согласилась погостить у Лотонов на их вилле на юге Франции.

На роскошной яхте мать и дочь вместе с Лотонами отправились во Французскую Ривьеру. Там их удобно устроили в огромном розовом дворце Лотонов, стоявшем на высокой скале, откуда открывался великолепный вид на искрящуюся на солнце гавань Монте-Карло.

Громадная вилла была очень светлой. В комнатах было много воздуха и солнца. Южные ночи были восхитительны. Как переливающиеся алмазы мерцали внизу огни города. В уютной, хорошо зашишенной гавани сгрудилось множество яхт со всех концов света.

Внутри роскошной виллы целый полк вышколенных слуг готов был выполнить малейшее желание гостей.

Кроме одного.

Когда Мэри потихоньку попросила мальчика-слугу без шума и побыстрее отправить запечатанное послание, он улыбнулся и взял письмо. Едва скрывшись с глаз Мэри, он тут же отнес конверт в комнату Дэниэла. Тот поблагодарил верного слугу, взял конверт и проверил адрес. Не вскрывая, он бросил письмо в большой мраморный-камин, где теплился небольшой огонек, разведенный из эстетических соображений.

Сложив руки на груди, Дэниэл с улыбкой наблюдал, как конвертик с письмецом девушки пожирает огонь, как он скручивается и превращается в пепел. Потом молодой Лотон отправился на поиски хрупкого отправителя, который явно нуждался в крепком мужском плече, чтобы выплакать на нем все свои печали.

Джон Томас также вскоре прибыл на виллу Лотонов. На следующее утро после приезда он ступил на широкий, залитый солнцем балкон второго этажа. Сюда выходило несколько роскошных комнат для гостей, которые он занимал вместе с женой.

Прищурившись, Пребл смотрел на молодых людей; которые, рука в руке, прогуливались по песчаному пляжу далеко внизу. Джон Томас улыбнулся. Его улыбка стала шире, когда к нему присоединилась жена. Жюли обняла мужа за талию и прижалась щекой к его плечу.

Накрыв ладонью крохотную ручку жены, Джон Томас с довольным видом сказал:

– Мэри Элен и Дэниэл отправились на утреннюю прогулку. Скоро они начнут гулять и при луне.

Он глубоко вдохнул чистый морской воздух, высвободился из объятий жены и повернулся к ней лицом. Обнимая, он крепче притянул жену к себе.

– Вот видишь, моя прелесть, мой план замечательно удался!

– М-м-м, – пробормотала Жюли. – Надеюсь, что так. И все же от прогулки по берегу еще далеко до прогулки к алтарю.

– Не очень далеко, когда вы так убиты и беззащитны, как Мэри Элен. – Он крепче прижал к себе жену, притянув к своей груди ее светлую головку. – Не пройдет и месяца, как она выйдет за Лотона.

Супруги долго молчали. Потом Жюли сказала, не отрывая головы от плеча мужа:

– Помоги нам Боже, если когда-нибудь Мэри Элен или Клейтон Найт узнают о том, что мы сделали!

– Не бойся, они никогда не узнают правды, – уверенно сказал Джон Томас. – Только три человека знают, и будут знать об этом обмане. Ты, я и Дэниэл Лотон.

Глава 14

– Берешь ли ты, Дэниэл, Мэри Элен в законные супруги?

– Да!

В маленькой каменной часовне на узкой улочке старинной деревушки Монако шло венчание.

Жизнерадостный жених был в визитке и в брюках модного покроя в мелкую полоску. Подавленная невеста была просто прелестна в длинном пышном платье из матового атласа, расшитом множеством мелких жемчужин. Ее светлые, почти белые волосы были подняты вверх и уложены в изысканную прическу, которую укрывала короткая, до плеч, фата, скрывавшая заодно и печаль в огромных карих глазах девушки.

Как во сне обменялась Мэри Элен клятвой с Дэниэлом Лотоном. На церемонии присутствовали родители новобрачных и их немногочисленные знакомые. Собравшиеся остались довольны краткой церемонией. У всех было легко на сердце, все были счастливы. Кроме Мэри.

Новобрачная не любила Дэниэла Лотона и знала, что никогда его не полюбит. Но они – главным образом Дэниэл и отец – взяли ее измором. Мэри Элен устала бороться. Она устала сражаться со всеми, у нее не осталось ни сил, ни воли.

Девушка приняла решение выйти за Лотона после того, как заставила себя поверить в то, что Клей не любит ее и никогда не любил. Она пришла к выводу, что ее отец прав, что Клей и в самом деле холодный и бездушный человек. Если бы это было не так, он бы ответил на ее письма, попытался бы связаться с ней. Девушка написала ему еще раз, пытаясь получить объяснение, надеясь найти возможность увидеться с ним и поговорить.

Он так и не ответил.

И все же, стоя рядом с высоким белокурым мужчиной, который должен был стать ее мужем, Мэри думала о Клее. Что, если бы Клей знал, что в эту минуту она выходит замуж за Лотона? Огорчился бы он? Почувствовал бы боль утраты? Кто знает, может быть, ему было бы так же больно, как и ей. Во всяком случае, Мэри Элен очень надеялась, что это было бы именно так.

Мэри убеждала себя в том, что ненавидит Клея Найта. Больше всего на свете ей хотелось бы, чтобы он получил по заслугам.

– Я объявляю вас мужем и женой… – Слова священника вывели Мэри из мучительного забытья. – Жених может поцеловать невесту.

Радостно улыбаясь, Дэниэл повернулся к Мэри, поднял фату с ее лица и аккуратно сложил поверх замысловатой прически, украшенной жемчугом. Он сжал стройные плечи жены, наклонил свою светловолосую голову и осторожно поцеловал ее в губы. Это был краткий, мимолетный поцелуй.

Потом молодой муж взял Мэри под руку, и они пошли по проходу навстречу яркому октябрьскому солнцу. Гордые родители и приглашенные на церемонию гости аплодировали и осыпали молодых рисом.

На улице Мэри Элен и Дэниэла ожидала карета, украшенная гирляндами белых орхидей, перевитых серебряными колокольчиками. Она тут же умчала молодых супругов наверх, в розовую виллу на скале, где их ждал роскошный пир. Гости и родители последовали за новобрачными, чтобы отпраздновать событие. Роскошные столы были накрыты под открытым небом, и веселье началось сразу же после первых тостов в честь красивой молодой пары.

Мэри почти не ела, но когда молодой муж передал ей рюмку шампанского, она охотно выпила. Дэниэл рассмеялся и обнял жену за талию, подав знак проходившему мимо официанту снова наполнить ее рюмку. Веселье продолжалось несколько часов, и все это время Мэри продолжала потягивать пенистое вино. Был чудесный солнечный осенний день. Ей хотелось хорошенько захмелеть к вечеру, когда с наступлением темноты ей придется остаться наедине с мужем.

Когда теплое октябрьское солнце стало погружаться в ярко-синее Средиземное море, гости начали расходиться.

Дэниэл договорился со своими родителями, что он и Мэри проведут свой медовый месяц на вилле. Задолго до церемонии родители новобрачных, и Лотоны и Преблы, упаковали вещи и погрузили их на яхту, что стояла в гавани. Предполагалось, что обе пары родителей проведут там ночь, а утром покинут Монако и отправятся домой, в Теннесси.

Гости быстро разошлись. Лотоны попрощались с новобрачными и направились к ожидавшей их карете. Мать Мэри со слезами на глазах крепко обняла дочь. Потом сделала шаг назад и вытерла глаза уголком кружевного платочка.

Джон Томас крепко обнял дочь. Он дрожал от волнения. Мэри не терпелось попрощаться с родителями. Она боялась, что не удержится и начнет просить, чтобы они забрали ее с собой. Ей хотелось домой. Домой, в Мемфис. Домой, в Лонгвуд.

– Я надеюсь, что ты будешь очень счастлива, дорогая! – прошептал, целуя ее, отец. – Позаботься о ней, Дэниэл, – попросил он, передавая молодую жену светившемуся от радости новобрачному.

– Я о ней позабочусь, сэр! – ответил Дэниэл, обнимая Мэри. Он пожал руку Джону Томасу и продолжил: – Мы с Мэри Элен проведем часть медового месяца на вилле, потом отправимся в Париж. Потом поедем в Грецию или еще куда-нибудь, куда пожелает моя прелестная женушка! – Улыбаясь, он крепче прижал к себе Мэри и добавил: – Не ждите нас домой в ближайшие полгода!