– Каждый год на ноябрьские праздники ездим с мамой в санаторий недалеко от Сочи.

– Не холодно?

– Мы обе не купаемся, а гулять там очень хорошо, погода ещё теплая. Отлично помогает отвлечься от всего ненадолго и вернуться потом с новыми силами.

– Понимаю, ― кивнула она. ― Хорошо, что ездишь с мамой отдыхать. Моя внучка обычно с подругами за границу летает, пить и танцевать, наверное, что там ещё молодежь на отдыхе делает?

– Зависит от молодежи, я думаю. Не судите её строго, ― улыбнулась я.

– И то верно, работаете же вы с Зоей в библиотеке, чем не борьба со стереотипами о юности. Всё, иди, тебя наверняка уже потеряли.

– Бегу-бегу, спасибо, что разрешили взять отпуск!


Через неделю мы с мамой уже сидели в самолете.

– Как твои уши?

– Как всегда, неприятно, ― признала я.

– Надо будет всё же в следующий раз поездом…

– Ты каждый год это говоришь!

– Однажды решимся!

Я улыбнулась, зная, что этого не произойдет. Тратить двое суток на дорогу ― не лучший выбор для отдыха на коротких праздниках.

Несмотря на неприятные ощущения в ушах, я была рада путешествию. Два часа в самолете ― прекрасное время, чтобы разобраться в себе. За последний месяц я так и не смогла определить, почему при всем счастье на новом месте я чувствую себя неспокойно.

Когда полгода назад я ходила к психотерапевту, она сказала, что моя тревожность ― свойство характера, и побеждать её нужно когнитивно-поведенческими методами. Возможно, моя любовь к спискам поможет успокоиться и на этот раз?


Подумав, я начала составлять список возможных причин своего настроения.

«1. Обычная тревожность»

Едва ли она обострилась в условиях полной стабильности. Конечно, я была уверена, что всегда что-то может пойти не так, но это давно привычно.

«2. Депрессия»

Для диагноза рановато. Апатии не наблюдается, хотя я и не знаю, к чему стремиться дальше. На работе я достаточно активно включилась в процесс, и внесение книг в электронный каталог продвигается уверенно. Держать уровень и медленно плавно развиваться всегда было сложным для меня, с наскока действовать куда приятнее, но если бы я скучала ― заметила бы.

«3. Страх неудачи»

Собираясь съехаться с Валерой, я чувствовала себя похоже, грызла себя ― вдруг не получится, вдруг всё зря? Но сейчас всё уже устаканилось, ни от него, ни от работы подвоха ждать не следует.

«4. Скрытое недовольство новой жизнью»

Может ли быть, что я вру себе по поводу новой работы? Может, не так я и устала и втайне мечтаю вернуться к амбициозным проектам? Но нет, назад не тянуло. Я вспомнила о бывших коллегах лишь пару раз, когда мне писали с вопросами по прежней работе. Вернуться сейчас туда? Спасибо, нет.

«5. Привычка сбегать»

И правда, это может быть причиной волнения. Я обрела дом ― и с любимым мужчиной, и в уюте библиотеки, куда дальше? Но бежать от Валеры я не хочу, а из библиотеки меня готовы отпустить в любой момент, Анастасия Витальевна сказала мне об этом не раз. Если же я вдруг бежать не захочу ― тем лучше.

«6. Требовательность к себе»

Думаю ли я, что могла бы «быстрее, выше, сильнее»? Мой перфекционизм всегда со мной, это верно, но сейчас я как никогда уверена, что имею право на отдых. Совсем недавно пришло осознание, что даже себе я ничего не должна, разве что быть счастливой.

«7. Страх перед будущим»

Откуда возьмутся деньги на квартиру и дом с камином, в котором я планирую провести старость? На что я буду жить на пенсии, если пенсию к этому времени уже могут отменить вовсе? Где и на что будут жить мои дети, пока будут расти и учиться? Что будет дальше со страной, хоть политика меня и не особо волнует? Будет ли до конца моей жизни электричество, воздух и питьевая вода?

Следует ли мне заботиться об экологии, участвовать в выборах и митингах, составлять пенсионный план и начинать откладывать деньги на будущее?

Я доверяю Валере и знаю, что вместе мы со всем справимся. Справлюсь ли я при этом поддерживать наши отношения на протяжении всей жизни? Думаю, да, мои родители ведь справляются. Мы всё обсуждаем и принимаем решения вместе. Двадцать четыре года я готовилась стать хорошей женой, успев наломать дров в предыдущих отношениях и, надеюсь, сумев сделать выводы из своих ошибок.


Список оборвался. Во всех вариантах объяснений не было подсказок, чего ещё мне может не хватать. Я должна быть счастлива по всем показателям. Почему же этого недостаточно?


Путь до санатория стандартно занимал всю ночь.

После аэроэкспресса до аэропорта и самого полета ― такси до вокзала, ожидание первого поезда с бумажным стаканчиком кофе и сосиской в тесте из забегаловки на вокзале; пара часов сна в наушниках в поезде, прислонившись виском к окну; успешно пойманная первая маршрутка с объявлением «Если вы не получили билет ― на вас не распространяется страховка в случае аварии» и без билетов, разумеется; остановка, которую ― ура ― не проглядели, от неё ― десять минут прогулки в гору к роскошному входу с фонтаном. Затем тишина холла, мраморный пол которого устелен лохматыми коврами, доплата за ранний въезд неожиданно бодрой барышне на ресепшн, душ, сортировка вещей из единственной сумки по пяти шкафам в номере ― не зря ведь их так много ― и долгожданный кофе из дешевой кофемашины в сопровождении двух огромных тарелок со всем понемногу, от оладий и бутербродов до огурцов и сосисок. Как всегда, большая часть первого завтрака остается не съеденной, а внимание уже отвлечено на верхушки деревьев и море, блестящее между тяжелыми портьерами.

Впервые мы оказались здесь случайно. Я была на перепутье и в полном раздрае, влюбленная в двух мужчин, и зарабатывала достаточно, чтобы бежать так быстро и далеко, как только можно. Меня любил мой парень, я любила его друга, Егора, и мы никак не могли выйти из этого треугольника. Вначале я думала сидеть у моря в одиночестве, собирая себя, как паззл из пары тысяч деталей, но в последний момент, осознав, что мама заслужила отдых больше меня, поменяла планы.

Мы достаточно близки, если не затрагиваем финансовые вопросы, и каждая поездка состоит из часов мыслей, воспоминаний, обсуждений прочтенных книг и последних новостей.

Съездив на рынок за дешевым вином, вечерами мы смотрели фильмы, а днем ходили на пустынный каменистый пляж или осваивали терренкур в огромном дендрарии, окружающем здание (гуляли в парке, если проще).

Если бы меня спросили, что я люблю здесь больше всего, я бы не смогла выбрать между массажным креслом, разнообразием еды и богатством природы. Иногда я даже мечтаю, что останусь работать здесь за еду, но вакансий всё не появляется…

С кофейнями, разве что, могло бы быть лучше, к осени закрываются даже те, что удалось найти в городе, но меня вполне устраивает кофе в баре санатория с видом на парк, шоссе и море.


Мама много спрашивала о работе. Ей хотелось услышать, что я всем довольна, раз уж прошлое место снова бросила. Так же она переживала и за наши отношения с Валерой.

– Главное, не торопись, всё будет в свое время. Помнишь, какой нетерпеливой ты была в детстве? Назначив куклам свадьбу через полгода, проводила её всегда буквально через пару дней.

– Я бы назвала это целеустремленностью, ― улыбнулась я. ― Я всегда получала то, что хотела, и не видела смысла тянуть только потому, что таков был первоначальный план.

– И ведь сейчас так же, добиваешься всего, к чему стремилась.

– Сложно сказать, к чему я стремилась. В IT я оказалась по твоему плану. Впрочем, моя карьера и без того достаточно хаотична.

– Семья, карьера, дом ― план ведь всегда был таким?

– Даже не знаю, думаю, я всегда хотела просто быть счастливой, и всё ещё ищу путь к этому счастью. Детали же определения счастья, как и многое другое в нашей жизни, под влиянием мнения окружающих. Поэтому остается только пробовать чужие рецепты и угадывать среди них наиболее подходящие…

– Хотела быть счастливой ― и счастлива? ― уточнила она.

– В последнее время я сомневаюсь в этом, хотя никак не могу понять почему.

– Может, слишком сильно стараешься? Дай себе время, отдохни, ответ найдет тебя сам. Погуляй, почитай… Да и на массаж сейчас опоздаем!

Действительно, нет времени грустить.


У моря мама после фотосессии ушла под навес.

В Москве рано начиналась зима, и погода стояла премерзкая, здесь же легкой куртки было вполне достаточно. В этом году отдыхающих было ощутимо больше, некоторые из них даже купали детей и загорали в купальниках. Видимо, кризис не позволяет ездить в Турцию.

Утомившись от шума, я обогнула символическую ограду пляжа санатория и ушла дальше, к тоннелю, по которому летом можно было попасть на пляж прямо с территории. Сейчас на пляж отдыхающих возил микроавтобус. Интересно, что продается в этих заброшенных вагончиках, ракушки и горячая кукуруза?

Вспомнив о том, что обещала привезти бабушке ракушек, я решила последовать примеру одинокой парочки, прогуливающейся у воды, но стоило мне поравняться с ними, как девушка махнула мне рукой:

– Вам раковины не нужны? Мы набрали, но нам не пригодятся!

Поблагодарив и взглянув им вслед, я изучила раковины. Одна, светло-серая, особенно мне понравилась, и я кинула её во внутренний карман куртки.

После ухода дружелюбных дарителей дикий пляж опустел окончательно. Слушая шум волн, я вспомнила сцену у реки, в родном городе. В детстве я «выступала» там иногда, включая магнитофон, пока не было настоящих концертов.

Тогда я пела всегда и везде. Подруги бабушки до сих пор спрашивают, как там её Глюкоза, я всем рассказывала, что стану ей, когда вырасту. В первом классе меня считали странной, я не играла с детьми, а на переменах танцевала и напевала в углу за пианино. Первая моя подруга была с занятий по вокалу, куда мы ходили пару лет, пока не поняли, что всё время преподавательница посвящает старшим девочкам, выступающим на всех мероприятиях. Там я вышла на сцену раза четыре, да потом в школе пару раз, и даже заняла второе место на конкурсе талантов. Песня была про «взрослую» любовь, учительницы ещё долго меня корили, а старшеклассники свистели вслед.