– Мы с лордом Сидмаутом согласились в том, что на этот вопрос легко найти ответ, зная, как работает министерство полиции. Не важно, кто у них сейчас министр, но все они учились у Фуше, и поэтому, отправляя агента на задание, сообщают ему минимум информации. Тем, кто сопровождал Пеннистана, приказали доставить его прямиком в Париж, и в этом было свое дополнительное преимущество. Если каким-то образом англичане задержали бы их, Пеннистан мог заявить о том, что его удерживали против его воли. Уверен, все шло отлично, пока они не добрались до Гавра.

– Лорд Гейбриел сам говорил, что его не подвергали пыткам и не унижали, пока он не попытался совершить побег из тюрьмы. – Шарлотта задумалась. – Это сразу должно было показаться мне странным. Со шпионами не церемонятся так, как с людьми в военной форме.

– Когда ситуация осложнилась, охрана, сопровождавшая Пеннистана, поместила его в тюрьму, – продолжал Уилтон. – Затем все окончательно запуталось, и о нем просто забыли.

– Ничего не понимаю! – Шарлотта пожала плечами. – Если вы знали, что Гейбриел предатель, то почему решили помочь ему бежать? И почему направили герцога ко мне?

– Я знал, что Мерион хорошо заплатит, а вам деньги отнюдь не помешают.

– То есть вы хотели помочь мне?

– Именно. Я знал, что вы без труда сумеете организовать побег. Кстати, оказалось невероятной удачей, что лорд Гейбриел содержался в тюрьме в Гавре: никто не знает этот порт лучше вас.

– И все же, почему вы решили участвовать в спасении Пеннистана?

Уилтон неожиданно расправил плечи.

– Я здесь, мадам, только потому, что таков приказ Адмиралтейства.

Гейбриел долго смотрел на пустую койку и, наконец, успокоился настолько, что смог мыслить разумно. Находясь на корабле, Шарлотта не могла уйти далеко, к тому же она могла постоять за себя в любой ситуации.

Осторожно выйдя из каюты, Гейбриел огляделся. Его никто не охранял, и это было ему на руку. Однако спросить у вахтенного офицера, не видел ли тот Шарлотту, он все же не решился: его вопрос мог вызвать панику, если бы кто-нибудь решил, что она упала за борт.

Вероятнее всего, сейчас Шарлотта находилась именно там, где ей хотелось быть, значит, если он встанет у трапа, то, в конце концов, обнаружит ее. Скорее всего, попытался успокоить себя Гейбриел, она вышла наружу полюбоваться ночным небом и подышать свежим воздухом.

Прислонившись к мачте, он приготовился ждать и, чтобы скоротать время, стал рассматривать ночное небо: Кассиопея, Большая и Малая Медведицы – он знал их так хорошо, что корабельная качка не мешала ему, а Млечный Путь казался величественнее и грандиознее, чем вся Вселенная, простертая перед ним.

Как в таком случае Господь мог тревожиться о столь ничтожной букашке, как Гейбриел? Все его злоключения, время, проведенное в тюрьме, побег – все это меньше крошечной точки в ночном небе.

И все же Гейбриела весьма волновало, печется ли о нем Господь. Сам он тревожился за свою жизнь, семью и свое будущее, а еще за Жоржа, детей и Шарлотту.

Отойдя от мачты, Гейбриел обошел палубу и наткнулся на трех оживленно о чем-то споривших матросов.

– Прошу прощения, вы не видели мою жену?

– Да, сэр, – уважительно сказал один из матросов. – Она направлялась к капитану.

– Мы видели ее больше часа назад, – добавил второй, Гейбриел отлично понял, что имел в виду матрос.

– Они ждут меня. – Он отчеканил каждое слово, изо всех сил стараясь не обращать внимания на выразительные взгляды моряков. Затем он повернулся к ним спиной и направился к капитанской каюте.

– Втроем вам будет веселее, – услышал он за спиной.

Гейбриел застыл на месте. Он отнюдь не собирался проигнорировать оскорбление. Обернувшись и пытаясь сохранить контроль над собой, он жестко заявил:

– Я почти год провел во французской тюрьме, там мне показали столько способов искалечить человека, что вы даже и представить себе не можете. Пусть только кто-нибудь попробует оскорбить мою жену грязным намеком, и он сразу поймет, что я имею в виду.

Матросы дружно закивали.

– Это все грог виноват, сэр, – произнес один из них. – А наш товарищ ничего такого не имел в виду.

Гейбриел чуть отвернулся: возможно, кто-то из них захочет проверить его на прочность… Ни один не шелохнулся, и Гейбриел сделал глубокий вдох. Черт бы побрал Шарлотту, чем она там занимается с капитаном?

Немного постояв на палубе, Гейбриел направился в каюту капитана, где в окнах был заметен свет. Подойдя ближе, он услышал голоса, а потом громкий женский смех.

Гейбриел вдруг понял, что никогда прежде не слышал по-настоящему искреннего смеха Шарлотты: в этом смехе он без труда уловил намек на спальню, интимность и приглашение. Неудивительно, что экипаж так заинтригован!

У входа в каюту стоял стюард, и когда Гейбриел, не обращая на него внимания, взялся за ручку двери, стюард встал перед ним, заставив непрошеного гостя отступить.

– Капитан занят, сэр.

– Да-да, – Гейбриел улыбнулся, – он там с моей женой. Я уверен, они ждут меня.

– Нет, сэр, капитан сказал, что никто не должен мешать им.

– Неужели ты посмеешь остановить меня? – удивился Гейбриел.

– Точно так, сэр.

– Ну что ж, попробуй.

Однако не успел стюард вскинуть кулаки, как дверь отворилась.

– Что здесь происходит? – раздался из каюты недовольный мужской голос.

– Этот джентльмен желает видеть свою жену, капитан.

Не дожидаясь приглашения, Гейбриел вошел в каюту.

– Оставь его и держи язык за зубами, – приказал капитан стюарду.

– Слушаюсь, сэр. – Дверь за ними тихо закрылась.

Войдя, Гейбриел первым делом взглянул на Шарлотту: ее распущенные темно-каштановые волосы волнами спускались по плечам, а платье с заплатками вряд ли привлекло бы внимание хоть одного мужчины.

– Проснувшись и не обнаружив вас, я решил убедиться, что вы в безопасности… – Гейбриел неожиданно замялся.

– Как видите, так оно и есть. – Шарлотта улыбнулась, очевидно, понимая, что он блефует. – Мы с капитаном старые друзья и вот решили немного побеседовать.

После этих слов Гейбриел решил как следует разглядеть капитана, и то, что он обнаружил, повергло его в шок.

– Уилтон? Что ты здесь делаешь? – Он повернулся к Шарлотте: – Так вот, значит, как герцог нашел вас. Через моего брата?

– Я не твой брат. – Уилтон поморщился. Впрочем, вспыльчивость всегда считалась семейным проклятием Пеннистанов.

– Господи, ну конечно же, ты мой брат. Кровь Мерионов течет в нас обоих.

– Я бастард, ублюдок, а ты – возможный наследник. Это не столь уж маленькая разница, милорд. – Уилтон произнес слово «милорд» без всякой уважительности. – Вот только здесь у нас все наоборот, поскольку кораблем командую я.

Глава 19

Внезапно Гейбриел усмехнулся и, словно сдаваясь, поднял руки.

– Я пришел сюда не для драки, поверь. – Он попятился к креслу.

– Неужели? Тогда зачем ты здесь?

– С детьми все в порядке? – неожиданно прервала перепалку братьев Шарлотта.

– Они крепко спят. – Гейбриел снова повернулся к капитану: – Я здесь потому, что ее постель оказалась пустой, и я испугался: вдруг нужна моя помощь…

– Твоя помощь? – Уилтон пожал плечами. – А мне-то казалось, это она спасает тебя.

– Верно, но я всегда готов вернуть долг, если вдруг возникнет необходимость.

– К счастью, я в полнейшей безопасности. – Шарлотта не спеша собрала волосы в узел. – И поэтому предпочитаю оставить вас вдвоем, чтобы вы могли насладиться братским общением. Кстати, хочу напомнить вам, капитан, что мне полагается бонус, если этот господин доберется до Англии живым.

Шарлотта покинула каюту. Гейбриел двинулся за ней, но Уилтон удержал его.

– Наш отец умер, капитан. Став новым герцогом, мой брат наверняка захочет поправить ошибку, допущенную в отношении вас.

Уилтон покачал головой:

– Вряд ли это возможно. – Он подошел к Гейбриелу. – А пока тебе лучше подчиниться: здесь твой братец герцог не сможет уберечь тебя, если что.

В этот момент дверь открылась: на пороге стояла Шарлотта.

Решив, что оставаться больше не имеет смысла, Гейбриел быстро покинул каюту капитана, и Шарлотта последовала за ним.

– Гейбриел Пеннистан, вы лживое и хитроумное порождение Сатаны, – хрипло шептала она на ходу. – Никогда не прощу себе, что поверила в вашу невиновность.

– Почему? Потому что Уилтон оказался моим родственником? Но я уже говорил вам о нем раньше.

– Не в этом дело. Уилтон сообщил мне, что у виконта Сидмаута есть неопровержимые доказательства вашей измены.

Гейбриел опешил:

– О чем вы говорите? Что вам наплел Уилтон?

– Ему неизвестны детали, но, по словам Уилтона, у них есть сведения о взятке. Она оказалась столь внушительной, что вы не смогли отказаться, и в этом замешан сам французский министр полиции Фуше. Речь идет о преступлении, кара за которое – виселица.

– Чушь, не было никакой взятки! – Это все, что Гейбриел смог сказать ей перед лицом брошенного ему в лицо чудовищного обвинения.

– Очень убедительно, милорд. Сейчас, когда вы на свободе и на пути к дому, вы легко можете забыть о подобном предложении.

– Но это абсурд! И не вы ли сказали мне, что Фуше сейчас нет в Париже?

– Еще сказала вам, что он по-прежнему обладает большей властью, чем любой другой человек во Франции. Дайте время, и он вернется. У него больше жизней, чем у кошки.

– Мой отец тоже так считал: он ненавидел Фуше, в лицо называл его лжецом, человеком без чести, не имеющим других целей, кроме удовлетворения собственной выгоды.

– Не слишком ли опасно высказывать нечто подобное столь могущественному человеку? – Шарлотта усмехнулась.

– Мой отец сам по себе был силой. Если бы люди действительно считали, что я перешел на сторону французов, имя нашей семьи уже давно было бы дискредитировано Я могу лишь поклясться вам, что с вами я абсолютно честен.