Деверелл последовал за Китом по узкой тропинке в чащу, куда почти не проникали отблески факелов и прибрежных костров. Тонкий полумесяц почти не отбрасывал лучей.

Внутри дом оказался на удивление просторным. Гостиная занимала почти весь первый этаж. По всему фасаду шла широкая веранда.

Высокие стеклянные двери открывались наружу и сейчас были распахнуты, впуская прохладный ветерок, колыхавший прозрачные занавески и наполнявший дом солоноватым запахом моря. Обстановка была элегантной, в хорошем вкусе, очевидно, захваченной на торговых судах. Похоже, этот пират берет только самое лучшее.

— Откуда вы знаете мою сестру? — почти набросился на него Силвер, после того как налил бренди в два хрустальных кубка. — И что у вас за отношения?

— Мы встретились в Лондоне сразу после ее приезда.

Честно говоря, я давно ее не видел.

Силвер испытующе воззрился на него зелеными глазами Амелии, только в отличие от сестры взгляд его разил, словно острый меч. Зато выражение лиц было сходным: та же прирожденная надменность, унаследованная, вне всякого сомнения, от благородных предков, передавших потомкам спесь и высокомерие, но очень мало сверх того. Силвер еще молод, но в жестком лице не осталось ничего юношеского. Силвер… сокращение от Силвередж, имени его деда, барона, богатого аристократа. Внук же скатился до разбоя и пиратства. Странная судьба.

— Дайте мне письмо Лафита, — сухо велел Силвер.

Деверелл невозмутимо вручил ему письмо и пригубил бренди, пока пират отошел к лампе, чтобы разобрать текст. Он обратил внимание, что под ногами лежит дорогой ковер, а на стене висит картина голландского художника. Занятие пиратством, очевидно, дело доходное.

— Кто уполномочил вас сделать предложение? — осведомился наконец Силвер, подняв глаза от письма.

— Британское правительство.

— Значит, я был прав, когда убеждал Босса, что вы вовсе не богатый торговец, каким хотите казаться.

Деверелл философски пожал плечами:

— Небольшой обман еще никому не повредил. Кроме того, нужно было, как говорится, прощупать почву.

Так вы подумаете над нашим предложением?

— Да, как и Лафит, вероятно. Похоже, вы, британцы уже делите шкуру неубитого медведя, — холодно отозвался Кит. — Победа пока что не за вами. Не находите, что несколько преждевременно раздавать по тридцать тысяч долларов, не говоря уже о земельных угодьях?!

— Предпочитаю считать это дальновидностью.

Чертов Николе! Говорил же Холт, что это не сработает!

Новый Орлеан был жизненно необходим для торжества британской армии. Загородить устье Миссисипи означало перекрыть американцам выход к морю. От этого зависело многое. Военный министр неверно оценил настроения жителей Луизианы, предположив, что они хотят получить независимость или вновь вернуться под эгиду Испании.

Полковник Николе, только недавно отобравший у испанцев Флориду, приказал своим офицерам отправиться в Баратарию и предложить Лафиту землю, покровительство, чин капитана британского флота и деньги, если тот перейдет на их сторону. Деверелл долго спорил, убеждая высших чиновников, что затея бесплодна, но его не захотели слушать. Теперь же его правота стала очевидной: не только Силвер, но и Лафит медлил с решением. Пока Пьер Лафит находится в новоорлеанской тюрьме, его брат не посмеет выступить против американских властей.

— У вас есть где переночевать, мистер Брекстон? Или следует величать вас по званию?

— Мое судно бросило якорь в гавани. И никаких званий.

Нет смысла упоминать о титуле и чине, особенно здесь и сейчас. До своего появления здесь Холт больше всего на свете хотел поскорее покончить с заданием и вернуться в Новый Орлеан, где по крайней мере имеется некоторое подобие цивилизации для человека, говорящего по-французски и не желающего слишком громко заявлять о своей национальности.

Но это было до того, как он увидел Амелию Кортленд и получил доказательства того, что Кит Силвер на самом деле ее брат, Кристиан Кортленд. Он и раньше подозревал что-то в этом роде, хотя не делился своими соображениями с Николсом. Просто никак не ожидал найти ее здесь, танцующей, подобно Саломее перед Иродом. Но Холт давно усвоил, что жизнь полна сюрпризов, причем чаще всего несвоевременных и не слишком приятных.

После отречения Наполеона все силы были брошены на войну с Соединенными Штатами. Секретное оружие Кокрина утеряло прежнее значение. Жаль, что правительство отказалось пустить его в дело: тирана можно было бы укротить значительно раньше. И этим спасти немало жизней. Но парламент всегда отличался невероятной трусостью.

Семь месяцев, проведенных на борту «Форчун», навеки останутся в памяти Холта, до дна испившего горькую чашу страданий. Но к счастью, ему удалось найти спасение на английском фрегате. После возвращения на родину британское адмиралтейство повысило его в чине, наградило медалью и назначило командиром корабля.

Стоило ли удивляться, что сразу же после изгнания Наполеона в ссылку у правительства возникла нужда в опытных моряках, способных вести войну на море?

Вместе с Николсом он сражался с испанцами у побережья Флориды — задача не из легких. Но именно она помогла приблизиться к цели.

Читая прибывшее из Америки письмо, бабушка рыдала от счастья. Еще бы! Ее дорогой Амелии все-таки удалось вывернуться!

Она не преминула поделиться радостной вестью с внуком, а последнему не составило труда сплести обрывки информации в единую последовательность событий. Он почти ожидал найти Амелию в Новом Орлеане, но, как оказалось, там никто не слышал о Кортлендах.

Зато он увидел ее здесь, веселой и беззаботной. И по всей видимости, совершенно равнодушной к тому хаосу, в который она превратила его жизнь. Он словно побывал в аду, где каждый день приносил все новые унижения и трудности. Впервые в жизни он понял, какова истинная участь простого матроса. Такой урок он никогда не забудет.

Кит Силвер по-прежнему держался настороженно, но все же законы гостеприимства соблюдались и здесь.

— Уже поздно, и в доме куда уютнее, чем на корабле.

Проведете ночь в спальне для гостей, а утром уедем вместе, — задумчиво постукивая уголком письма по столешнице, пробормотал он, и хотя просьба скорее походила на приказ, все же идеально совпадала с намерениями Холта.

— Вы так великодушны! — воскликнул он. — Да и я предпочитаю твердую землю ненадежной палубе.

— Если хотите, можно сегодня поразвлечься. Мы устроили праздник, с музыкой и танцами. Захватили французское судно с грузом превосходного вина. Впрочем, не помню, может, это был английский корабль, неуклюжая посудина, бултыхавшаяся в море, как корова на льду.

Он явно издевался над Холтом, подстрекая к ссоре, но тот, пропустив грубую шутку мимо ушей, спокойно объявил:

— Сейчас пошлю записку первому помощнику, предупрежу, что останусь на берегу.

— Рене возьмет шлюпку и отвезет ее на фрегат. Пойдемте со мной. Он тоже на берегу.

Пират явно осторожничает. Что же, весьма необходимое качество, если хочешь выжить. К тому же не секрет, что Клейборн поклялся очистить штат от морских разбойников. В этом Холт был целиком согласен с губернатором.

Вздрагивая на ночном ветру, отчего-то ставшем чересчур холодным и леденившем ее до мозга костей, Амелия то и дело оглядывалась на ярко освещенные окна дома.

Деверелл! Здесь! Кошмар начался сначала!

Как он нашел ее? Или это каприз судьбы, приведший его на остров, который до последнего времени считался необитаемым? Наверняка его появление связано с Жаном Лафитом. Но отчего она не может отделаться от уверенности, что он искал именно ее?

Деверелл сильно изменился. Выглядит еще более… жестоким… неумолимым… хотя она не думала, что такое возможно. Похудел. К многочисленным шрамам прибавился еще один, на левой щеке. Походит на пирата, сподвижника Жана Лафита, грозы морей. Несмотря на вежливые слова и учтивое обращение, в глубине глаз мелькнула злоба, от которой Амелии стало не по себе.

О Господи, а вот и он! Шагает рядом с Китом по песку. Каждое движение исполнено обычной ленивой грации хищника! Амелия растерянно озиралась, готовая каждую минуту броситься в чащу. Ну зачем, зачем она так много пила сегодня! Вечно она оказывается под хмельком в самые неподходящие моменты, хотя в повседневной жизни редко притрагивается к спиртному.

— Значит, мы снова встретились, — беспечно бросил Деверелл, подойдя к ней, хотя глаза зловеще сверкнули.

Амелия, собрав последние силы, выпрямилась, расправила плечи и умудрилась сухо процедить:

— Как видите, сэр.

— Брекстон упомянул, что вы виделись много лет назад, Ами, — заметил Кит, не спуская с нее глаз. — В Лондоне?

— Да… именно. Можно сказать, он знакомый леди У и н форд.

— Давний и хороший, — вставил Деверелл. — Но я уже не помню, когда в последний раз был в Англии.

— Завидую вам. Как бы я хотела путешествовать по всему свету!

— Правда? — осведомился он с видимым дружелюбием, хотя от его голоса Амелии стало не по себе. — Увы, вряд ли стоит рекомендовать подобный способ путешествия. Настоящая энциклопедия выживания.

— Видно, мы учились в одной школе, — усмехнулся Кит. — Рабство на пиратском судне — весьма впечатляющая наука, хотя зачастую и фатальная.

Амелия молча таращилась на Деверелла. В тревожном свете факелов он как никогда напоминал повелителя тьмы: черные сдвинутые брови, так хорошо знакомая ей циничная гримаса, сардонически искривленные губы…

О каком выживании он толкует? Впрочем, что ей за дело? Он ясно дал понять, что она интересует его только как недолгая любовница, что ей место — в его постели.

Никак не в сердце. Глупо пугаться его сейчас, во владениях брата!

И когда подошедший Мигель вновь пригласил Амелию на танец, та с деланным смехом согласилась:

— С удовольствием! Я еще не устала и, кроме того, так давно не танцевала с красивыми мужчинами!