Надежда Манченко - Твое наказание — я (I am your punishment)

- А то ты не знаешь Иру и ее семейку? Знаешь то, что ты сохранила ребенка Макса и не говоришь ему – ты правильно поступаешь. Он не достоин тебя. И как бы вы не любили друг друга – он козел, мягко говоря. Хотя может он понимал, что если останется с тобой, то подвергнет тебя кары в виде Иры.

Я тоже думала или хотела верить именно в то, о чем говорил Паша. Надеюсь так и есть.

- Пашка, а что ты делаешь завтра? – неожиданно спросила я.

- Ничего, встречаю Новый Год, как и вся многомилионная странна.

- Один?

- Ага.

- А приходи к нам.

- К вам это куда?

Я рассказала Павлу о нашем завтрашнем сабантуе. И он согласился присоединиться.

Потом мы с Пашей докупили все необходимые продукты. Выбрали несколько красивых игрушек на елку, и он пошел подогнать машину поближе, оставив меня ждать у выхода из магазина, чтобы я не стояла на холоде. Я рассматривала всякие безделушки в витрине одного магазина и подпрыгнула от неожиданности, когда услышала громкое – «Рыжик». Так меня называл только Макс. Я развернулась и хотела убежать, но он оказался прямо передо мной.

- Я звал тебя, звал, а ты не слышала, - Максим попытался поцеловать меня в нос, как всегда, но я отпрянула.

- Прости, привычка.

Наше молчание затянулось. Мы стояли и рассматривали друг друга. Мне по прежнему хотелось запустить пальцы в его волосы. Прижаться к его мягкому свитеру.  Я чувствовала любимый одеколон Макса и смотрела в его карие глаза, такие красивые и такие печальные. Главное не заплакать! Успокойся, истеричка!

- Как ты? – сдавленно прошептал Макс.

- Отлично, спасибо. А ты? Как семейная жизнь? – и как мне удалось это произнести? Даже голос не задрожал.

- Хреново. Ира потеряла ребенка.

- Сочувствую.

- Спасибо, - поблагодарил Макс, так что мне показалось, что Макс даже рад, что ребенка не будет. Жутко это конечно.

- Прости меня, Влада. За все. Все должно было быть не так.

- Максим, не нужно. Все получилось, так как получилось. У тебя своя жизнь у меня своя. Значит так должно быть.

- Да, наверно ты права. Просто знай, что я любил тебя. И сейчас…, - вот только договорить Максим не успел. К нам подошел Паша.

- Я подогнал машину, пойдем. Макс, привет.

- Паша? Ты и он?! Опять? – в глазах Максима было столько боли и предательства.

- Пойдем, Влада.

Паша увел меня. Как только он обнял меня, и мы скрылись из глаз Максима, я зарыдала. Пришлось Паше не только заносить покупки, но и отпаивать меня валерианой и привозить Юлю, дабы она успокоила меня.

Встав ночью с кровать, я пошла в другую комнату. Зажгла свет и, стараясь не мешать Юле, достала мольберт, грифель и листы бумаги. Не знаю, сколько я провела времени около мольберта, но когда очнулась, Юля уже стояла у меня за спиной с чашкой чая, а за окном вовсю светило солнце.

- Ну, ты Владка даешь! Пора выставлять свои работы! И когда ты все это успела нарисовать?

- Ночью, ну и утром, судя по тому, что сейчас десять утра. Эти рисунки никто и никогда не увидит!

Юлька пожала плечами.

- Посмотрим, никогда не говори никогда.

Вокруг меня на полу были разложены листы с рисунками. На каждом из них были изображены мы с Максимом, один Максим, наши глаза. Наши силуэты,  мы гуляющие у кромки воды на пляже. А на мольберте была прикреплена моя работа, которую я закончила всего пару минут назад – я - беременная, смотрящая в свое отражение в воде (как во сне). И на заднем плане удаляющийся мужской силуэт. На душе стало не то, что легче, но, по крайней мере, я выпустила всю боль, обиду в картины, чего не делал уже много лет. Это поможет! Я знаю, я верю!

Зимние праздники прошли быстро и два месяца пролетели, как один миг. Новый год мы встретили шумной, веселой компанией. Скучать не приходилось, Настя приготовила конкурсы, а Паша с Андреем запускали салют. Ната была счастлива, что приехала к нам, малая спала почти всю ночь и давала погулять мамочки. Муж Наташи приехал к нам первого числа, и мы продолжили гулять до самого вечера. Потом правда вся наша компания отдыхала три дня. Но это уже не столь важно.

Весь январь я проводила в гостях у друзей, на Крещение приехали сестра мамы и брат отца с семьями – пришлось принимать их у нас. Обычно это была мамина забота, но не в этом году. Приехав к нам в город, они остались на две недели. К концу их пребывания я сходила с ума от шума троих детей, криков маминой сестры и жены брата отца, которые постоянно спорили между собой. Сбежать мне некуда было, мои дорогие подружки сами уехали к родственникам.

В начале февраля у Юли был день рождения. Она решила сделать его в клубе. Пригласила самых близких. Почему-то в их число вошел Паша. После проведённого совместного Нового года они стали общаться. Как ни странно Юля не подпускала его слишком близко, хотя это было довольно странно для нее. Я часто видела, как они переписываются, созваниваются между собой, но виделись они всегда в компании. Свиданий у них не было и они оба, в один голос утверждали, что просто дружат. Угу, знаем мы такую дружбу. Токсикоз от нее бывает и на солененькое (в моем случае на сладкое) тянет.  Кстати Паша стал для меня этаким «волшебником в голубом вертолете». Он приезжал ко мне, чуть ли не по ночам, когда мне было плохо, морально и просто тошнило жутко. Возил меня по магазинам, поликлиникам. Выбирал со мной все необходимое для ремонта в одной из комнат, где я собиралась сделать детскую, если я все же уговорю родителей приезжать, как и прежде раз в полгода сюда. Мне было очень неудобно, но он сказал, что помогая  – тренируется, мол, как только найдет  свою судьбу и создаст семью, будет знать, что делать. Я была ему очень благодарна, но по ночам все равно представляла Макса рядом с собой и будущим ребенком.

В марте мне нужно было сделать УЗИ и наконец, узнать пол ребенка. После больницы, я поехала к Насте. Юля уже сидела у нее, и они обе ждали меня.

- Ну, кто, говори? Кого крестить будем? Мальчик? Девушка должна первого крестить мальчика! – наперебой кричали подруги, не давая мне раздеться.

- Так, тихо! Если вы не дадите мне сходить в туалет, пить, есть  и отдышаться – вообще не скажу вам ничего! – девчонки тут же засуетились, пропуская меня в ванную и накрывая стол к обеду.

Удобно устроившись в кресле, набрав себе тарелку, полную еды, достала из сумки первый снимок моего детеныша. Две пары глаз подруг минут пять рассматривали черно-белую фотографию, уверяя сами себя, что это мальчик.

- Влада, ну скажи уже! – первой не выдержала Настя.

- Да девочка это, что не понятного? Вот ручки, ножки, головка, - стала показывать я.

- А я говорила, что будет девочка! Как назовешь? – спросила Юля.

- Я ее уже назвала, как только узнала, что беременна. Познакомьтесь это Дарья Максимовна, через несколько месяцев она станет полноправным членом нашего общества. Прости, Настена, но крестить придется тебе первую девочку. Или уступишь Юли?

- Эх, уступлю, так и быть, а  фамилия, чья будет?- немного расстроенно произнесла Настя.

- Фамилия моя. И давайте не будем это обсуждать, ладно? Вы можете обе быть крестными

- Ок. Нет, мы с Настей договорились, если будет мальчик она крестная. А если девочка – я. Кстати, а крестный кто?

- Ну, хорошо, как хотите. Крестный – Паша.

- Да? Хорошо, - тихо сказала, Юля и почему-то покраснела.

Мы с Настей переглянулись и подмигнули друг другу.

- Так он же уходит в рейс скоро, - спросила Настена.

- Он на два месяца уходит, а в июне придет как раз, - пояснила Юля.

- Ну, да тебе виднее, ты же там с ним все время перезваниваешься. Ой, Юлька, бери его в мужья, а!

 - Да-да Юля, Паша идеален и ты ему нравишься. Вперед. Чего ты ждешь не понятно. Всегда такая смелая, а тут уже, сколько знакомы и не разу не целовались даже. Или мы что-то не знаем? – Мы стали приставать с расспросами к нашей мужественной Юльке, которая сейчас выглядела застенчивой барышней, краснеющей и бледнеющей от наших шуток и подколов.

Тут зазвонил телефон Юли и она, выбежав на кухню прокричав нам «дуры», показывая язык. А мы с Настей продолжали поражаться, как все-таки может, поменяется человек, стоит ему влюбиться!

***

На протяжении всей беременности я почти каждую ночь вставала и заходила в детскую, где уже был сделан ремонт в лимонных тонах и рисовала. В основном портреты, но иногда я вспоминала, как мы с Максом лежа в его кровати мечтали о том, какой у нас будет дом. Мы точно знали, что мы построим его сами. Я буду архитектором, а Макс  – строителем со своим отцом на пару. В доме будет два этажа, большой камин в гостиной, просторная кухня, гостевая – на первом этаже. Второй этаж спальня, детская и игровая комната. Возле дома будут посажаны цветы. За домом мы с Максом хотели посадить фруктовые деревья и сделать небольшой бассейн, поставить качели, горки и песочницу. Хотели, чтобы у нас было как минимум трое детей. И большая лохматая собака – добрая и слюнявая. Дети играют с ней в саду, а мы с Максимом сидим, пьем чай, смотрим на наших детей и счастливы. Но из всех мечтаний осталась лишь картина написанная мной. Дом мечты, сад, дети, собака и парочка, сидящая на веранде. Вспоминала наше детство, очень скучала по семье Максима, ведь они были мне как родные. Часто проходила возле их дома и хотела зайти, но боялась.

Однажды я встретила тетю Лену в магазине. Странно, что этого не произошло раньше. Она, слава богу, была одна. Встречу с Машей я бы не перенесла.

- Владочка, это ты? Так похорошела, поправилась. Почему к нам не заходишь?  - тетя Лена обняла меня. Интересно, она действительно ничего не знает, или просто делает вид?