Роз Бейли - Тусовка инкорпорейтед

– Туалетной бумаги? – ухмыльнулся Мерлин. – Его стихи настолько паршивые? А чем он будет в случае чего подтираться?

Зоя вернулась мыслями в то утро, когда увидела Змея, нагишом распростершегося на полу. Тогда она впервые рассмотрела его тело при свете; он оказался стройным и подтянутым. Змей тогда напомнил ей статуи Микеланджело.

– У меня есть бумага, – пробормотала она, наблюдая за ним с кушетки.

– Этот рулон – то, что надо, – ответил Змей. – Знаешь, что Керуак написал «В дороге» на длиннющем листе, забытом какими-то архитекторами на чердаке дома в Виллидже, где он жил.

– Ага, – зевнула Зоя. – Я где-то читала, что оригиналы рукописей продают с аукциона за большие деньги.

– Так будет и с моими текстами, – гордо заявил он. Затем взял рулон и сел на кровать к Зое. – Что ты об этом думаешь?

Почерк у Змея был ужасный, но она разобрала написанное.

Слова эхом отозвались в ее душе.

– Это прекрасно, – сказала Зоя. – И ты упомянул мое имя – как мило.

Она чмокнула его в щеку.

– Ты вдохновляешь меня, моя муза! – Змей развернул рулон бумаги и заплясал по комнате, размахивая им, как флагом. Гениталии при этом весело подпрыгивали.

Зоя вновь зевнула. Нет, пожар их сексуальной революции никак не разгорался, но в интеллектуальном смысле их многое связывало.

Вернувшись к реальности, Зоя сказала друзьям:

– В этом есть свое очарование.

– И вы, ребята, похоже, все-таки неплохо проводите время вместе, – подвела итог старая сводня Мышка.

– Именно так. Змей заставляет меня смеяться и задумываться. Это что-то вроде свиданий с корифеем рок-н-ролла. Нам классно вместе, по крайней мере, пока дело не доходит до постели.

– Упс. – Кто-то махнул Мышке из фойе, и она встрепенулась. – Пожалуй, я побегу, пока Элли не усадила на лучшие места каких-нибудь бродяг. Сейчас пришлю вам по «Маргарите» и закуски.

Зоя почесала нос, припомнив старую поговорку: «Нос чешется к поцелуям с дураком». В данном случае примета работала.

– Итак, у меня в жизни рутинный, пустой секс, Джейд все еще на стадии петтинга. – Она взглянула на Мерлина. – А как твоя личная жизнь?

– Слыша этот вопрос, я почему-то сразу начинаю защищаться. Порой мне кажется, вы, женщины, устанавливаете планку непомерно высоко.

– Ты не ответил на вопрос, – заметила Зоя.

– Все нормально, я полагаю.

– Это невнятно. – Джейд раскрыла меню.

– Секс замечательный. Но на этой неделе Джош немного напугал меня.

Зоя и Джейд внимательно выслушали историю о внезапном появлении матери Джоша.

– Он утверждает, будто никогда не встречался с ней и не имеет ни малейшего желания делать это, – рассказывал Мерлин. – Говорит, что она вышла замуж за совершенно несносного, отвратительного типа, но эта женщина называла его отцом Джоша. И если Джош никогда с ней не встречался, откуда ему известно, что этот человек действительно несносный и отвратительный? – Мерлин на миг прикрыл глаза, испытывая неподдельную боль. – Не знаю, чему верить и должен ли я пренебрегать его семьей. Понимаете… мы ведь собираемся пожениться в июле. Считайте меня сумасшедшим, но я раздумываю, не пригласить ли его мать на свадьбу.

– Ты сумасшедший, – сказала Джейд.

– А как по-твоему? – обратился Мерлин к Зое. – Ведь это бывает раз в жизни, и я бы не хотел, чтобы Джош потом жалел, что на свадьбе не было матери из-за его глупого упрямства. Стоит пригласить ее?

– Ты меня спрашиваешь? – поморщилась Зоя. – По мне, так это просто кошмар, но я всегда недолюбливала свою свекровь.

Взгляд Мерлина померк.

– Бог мой, неужели ты действительно хочешь, чтобы я поддержала тебя? – Она задумчиво закрыла меню. – Это сложный вопрос, я понимаю, но ты сам должен принять решение. Проблема, намой взгляд, в другом: ты действительно хочешь открыть этот ящик Пандоры для Джоша? Еще есть надежда, что Джош никогда не встретится с этой женщиной, но, пригласив ее на свадьбу, ты рискуешь унизить его, выставив напоказ ту часть жизни, которая ему крайне неприятна.

– Об этом я не подумал, – покачал головой Мерлин. – О Господи, почему я не понял этого? Я теряю способность логически мыслить. Тупею на глазах. Предсвадебная суета слишком пагубно действует на мой разум.

– Не волнуйся, дорогуша, – подбодрила его Джейд. – С такими друзьями, как мы, не пропадешь. Мы за тобой присмотрим.

Мышка поняла, что это очень важные типы, еще до того, как мужчина в темно-сером костюме и рубашке того же тона и женщина в черном платье и льняном блейзере подошли близко.

– Денни Эдвардс, – спокойно проговорил мужчина, протягивая визитку. – А это Шерил Вилланова. Мы из «Метрополис рекордс».

Мышка посмотрела ему в глаза, старясь запечатлеть в них свой облик. На самом деле ей хотелось подпрыгнуть, схватить их за руки и завопить: «"Метрополис рекордс"? Это же лучшая звукозаписывающая компания, я отдала бы все на свете, чтобы подписать контракт с вами, ребята, а через тридцать минут вы увидите меня на сцене – да, меня! – и хотите, я дам вам послушать свой диск?»

Но она лишь любезно произнесла:

– Добрый вечер, Денни. Вы с Шерил хотели бы столик на балконе или поближе к сцене?

– Там, откуда лучше всего слышно музыку, – ответил он.

– У нас есть замечательный столик, где вам никто не помешает. – Мышка церемонно протянула руку в направлении зала, приглашая их. – Сюда, пожалуйста.

Усаживая гостей, Мышка успела сказать несколько добрых слов в адрес «Осколков», упомянула о том, как успешно идут дела клуба, заверила, что таких дорогих гостей всегда рады видеть в «Тропическом лесу».

– Меня зовут Мариэль Гриффин. Обращайтесь, пожалуйста, если вам что-нибудь понадобится. – А мысленно она взмолилась: «Запомните мое имя, Бога ради».

Поручив Элли рассадить гостей, Мышка нырнула в маленькую гардеробную позади кабинета Кенни, чтобы переодеться в сценический костюм. «Осколки» сделали перерыв, но Мышка заметила неподалеку ударника, тот о чем-то болтал с Кенни. Она сообщила ему о ребятах из «Метрополис рекорде», и ударник тут же поспешил к музыкантам со словами: «Ну мы их сегодня сразим наповал!»

Кенни вошел в гардеробную и улыбнулся:

– Волнуешься?

– Как всегда, – призналась Мышка. – Я должна нервничать перед выступлением.

Она провела рукой по лацкану его пиджака, втайне надеясь, что он продемонстрирует свое отношение к ней перед всеми, и окружающие поймут, как они на самом деле близки.

Но Кенни только похлопал ее по руке и вышел, сказав:

– Все будет хорошо, Мариэль. Очень хорошо.

Мерцали разноцветные огоньки, и луч прожектора скользил по столикам. Наконец луч замер, и Мышка оказалась в круге ослепительного света. Господи, как она нервничает! «Святый Боже, – молилась Мышка, – пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо. По-настоящему хорошо. Пусть это будет сногсшибательное представление». Она направилась к сцене, и лиловые блестки на блузке замерцали в лучах света. Микрофон был спрятан в сверкающей диадеме среди мишуры, перьев и бижутерии. В костюме, состоящем из крошечного топа и малиновых брючек, приспущенных на бедра, просто не нашлось бы места для микрофона. Но Тедди, учитель танцев Мышки, сказал, что диадема делает ее похожей на Клеопатру и леди Эдну.

Кенни хотел официально объявить ее выход, но Мышка подумала, что если она неожиданно появится из публики, это будет гораздо эффектнее. Людям нравятся импровизации, и она наверняка завоюет их симпатии, если ее примут за неопытную дебютантку.

Змей заиграл вступление, и Мышка склонилась к посетителям за ближайшим столиком.

– Вам здесь нравится? – Мужчина кивнул, она продолжила: – Отлично. Знаете, я люблю свою работу, но порой, когда слышу такую музыку, хочется петь и танцевать.

Отбросив за спину боа из перьев, Мышка, пританцовывая, поднялась на сцену и изображала испуг, благодаря зрителей за вежливые аплодисменты.

– Не понимаю, что я здесь делаю!

– Эй, леди, – обратился к ней Змей. – Если уж вы оказались на сцене, так лучше прекратите трепаться и пойте.

– Он прав, – заметила Мышка. – Больше музыки, меньше разговоров. – И, прижав ладошку ко рту, громким шепотом добавила: – Вот если бы мой психоаналитик следовал этому совету…

Переждав взрыв смеха в аудитории, Мышка сделала несколько вальсирующих движений, раскинула руки и запела.

Волнение, бурлившее в ее груди, выплеснулось в песню. Пение было стихией Мышки, ее способом самовыражения; здесь она чувствовала себя абсолютно свободно. И это придавало новые оттенки ее голосу, позволяло брать самые высокие ноты, держать их, а затем неожиданно ускорять ритм, где этого требовала мелодия.

Во втором куплете Мышка начала пританцовывать, как учил ее Тедди, – ничего лишнего, но вполне достаточно, чтобы приковать внимание публики. Сцена была почти пустой – лишь трое музыкантов «Осколков» да зеркальная звезда, свисавшая с потолка. В какой-то момент Мышка пела, будто специально для Змея, и тот кивал, словно одобряя текст песни.

С последними звуками мелодии грянули аплодисменты. Мышка поклонилась, а Змей уже заиграл вступление ко второй песне. И тут Мышка весело подпрыгнула и направилась прямо в зал, к публике. Она прошла мимо представителей «Метрополис рекордс» и остановилась рядом с пожилым мужчиной, который расцвел от удовольствия. Потом вернулась на сцену. Змей подал ей руку, помог встать на лучик звезды и подтолкнул. Мышка поплыла над головами зрителей. Легкая ткань костюма колыхалась, подчеркивая линии тела – на редкость волнующее зрелище. Сама Мышка чувствовала, что еще чуть-чуть – и она взмоет вверх, дотянется до балкона.