Она вздохнула.

– Ты позволишь мне сказать хоть слово, Джиллиан? Или будешь сидеть здесь и корить меня до конца дней?

– Буду сидеть здесь и корить тебя до конца дней, – ответила я, звуча скорее как Джейк, чем как я сама. – Ты подписала контракт с автором, который украл мою книгу, а не повлиял на нее. Ты решила не рассказывать мне об этом, когда все случилось, перестала мне звонить и писать, а теперь хочешь позвонить ни с того ни с сего и поговорить по душам? И правда считаешь, что я позволю это?

– Достаточно! – перебила она, ее лицо стало красным. – Достаточно, Джиллиан. Ты не думаешь, что это и меня ранило? Не думаешь, что я тоже плакала из-за этого?

– Должно быть, твои слезы слишком быстро высохли, так как ты подписала контракт с ее агентством.

– Нет. – Она сердито взглянула на меня. – Это была опечатка. Мой партнер подписала с ней контракт, но она была на тот момент новичком и не представляла, что делала до того, как контракты уже были подписаны. Я никогда бы не поступила так с тобой.

– Но игнорировать меня все эти годы и присылать открытки на праздники было в норме вещей?

– У тебя либо крайне искаженная память, либо ты искренне хочешь меня ненавидеть, – произнесла она. – Я писала тебе и-мейлы все время. Ты прекратила отвечать мне. – Я звонила тебе каждый день на протяжении нескольких месяцев, и ты не брала трубку, так что, конечно, я перестала. Тебе нужно было время, чтобы смириться, но я никогда не прекращала бороться за тебя, Джиллиан. Она выглядела так, словно ей и правда больно. – Я продала права на твою первую книгу в нескольких странах. Отправляла ее экземпляры в журналы каждый раз, как думала, что это сможет все исправить, и у меня все еще есть необналиченные чеки в ящике стола. Я отправляла тебе уведомления несколько раз, но ты не отвечала ни разу за все эти годы.

Я уставилась на нее.

– Я говорила тебе с самого начала, что никогда тебя не предам, что верю в тебя, несмотря ни на что, и я не заслуживаю, чтобы обо мне так говорили. Никогда. Как бы ты почувствовала себя, если бы тот пилот, с которым ты встречаешься, так бы сказал о тебе?

– Я бы разозлилась. Постой... – Я выдержал паузу. – Откуда ты о нем знаешь?

– Хороший вопрос. – Она улыбнулась и вытащила из сумки свою папку. – Эта та часть, которую я бы хотела обсудить с тобой сегодня. Но сперва, я хочу, чтобы ты взглянула на это. – Она протянула мне папку. – Это сделка насчет книги. Она касается только Северной Америки, так что все права на заключение сделок с другими регионами останутся у тебя, и ты сможешь продать их по собственному усмотрению.

Я взглянула на файл, не желая открывать его. Предложения издательств были теперь даже хуже того, что у меня было несколько лет назад. Никто не предлагал больше пары тысяч долларов на продвижение кого-то нового.

– Какое вознаграждение на сей раз? – спросил я. – Семь долларов?

– Почти. – Она сделала глоток чая. – Миллионы.

– Что?

– Смотри сама.

Я тут же открыла папку и прочитала первую страницу.

Черным по белому было написано:


«Два миллиона долларов за права на ненаписанную и даже неупомянутую мной книгу на территории Северной Америки.»


– Что за «Турбулентность»? – спросил я.

– Твои посты в блоге. – Она улыбнулась. – Я читала их с самого начала. Суммарно это около ста тысяч слов, с которыми можно работать.

Какого...

– Ты КейТРОЛЛЬ?

– Да, приятно «познакомиться» лично. Вернее, заново. Теперь, если ты заинтересована в сделке, то должна изменить...

– Нет, нет, нет, – перебила я ее. – Это ты оставляла все те грубые комментарии? Следила за моей сексуальной жизнью? Писала вещи, от которых, знала, что мне будет больно?

– Во-первых, это ты вела блог о своей сексуальной жизни. Я тебя не заставляла. Во-вторых, ты правда собираешься сидеть здесь и болтать о том, что я ранила чьи-то чувства?

– Ты как-то написала в комментариях, что я шлюха.

– Нет, – ответила она, улыбаясь. – Я сказала, что ты «ведешь себя распутно» – и это была правда. Есть большая разница.

– Ты сказала, что мне нужно, на хрен, повзрослеть.

– Да. – Она снова улыбнулась. – И судя по тому, что я прочла за последние несколько лет, ты так и сделала. Но если мы собираемся обсуждать все, что сказали, ты как-то назвала меня «вероломной сукой», среди всего прочего, в твоем блоге? И еще писала нелестные вещи обо мне в своей так и неизданной статье в «Таймс»?

Я вздохнула.

– Думаю, мы обе можем вести себя зрело и отбросить в сторону данные комментарии. Ты так не думаешь?

– Да...

– Хорошо. Тогда вернемся к сделке. Чтобы все сработало, тебе придется переписать более повествовательно порядка восьмидесяти процентов постов из блога. Можешь оставить, как есть, от 10 до 15 процентов твоих любимых записей, и еще, возможно, тебе придется написать несколько глав с мужской точки зрения. И это нужно сделать очень быстро, и тебе придется придумать что-то необычное для заголовков глав, чтобы разделить посты. Возможно, номера выходов на посадок? Это не должно походить на главы, потому что издательство хотело бы сделать дополнительные публикации.

Я откинулась на стуле, пока она продолжала.

– Тебе стоит знать, что все редакторы, с которыми я обсуждала этот проект, тут же желали личной встречи, и я была настолько сдержанной, насколько могла. До того, как даже начала аукцион, «Пингвин» предложили данную сделку, и их рекламная команда уже пускает слюнки от желания ринуться в бой. Что скажешь?

Мой разум все еще шел кругом, а сердце быстро колотилось.

– Мне нужно время все обдумать.

– Что? О чем именно тут думать?

– О том месте, что в этой истории занимает любимый мной парень, том, что я вытягиваю его и наши отношения на публику. Знаю, мы расстались, но... – я замолчала. –Я все еще его люблю.

– Понятно. – Она кивнула, как юрист. – Ты можешь изменить его имя, исказить несколько фактов. Сделка составлена так, что у тебя есть творческая свобода. Это же отчасти выдумка.

– Я просто... – Я закрыла папку. – Мне очень приятно, Кимберли. Но все слишком быстро. Тридцать минут назад, я презирала тебя. Пятнадцать минут назад я терпела тебя.

– А сейчас?

– Сейчас я сожалею о том, что думала так о тебе все эти годы.

– Прошлого не воротишь. – Она наклонилась вперед, сжимая мою руку. – Подумай об этом столько, сколько нужно.

– Ты правда имеешь это в виду или говоришь данную фразу, подразумевая все тоже, что и несколько лет назад?

– Конечно, я имею в виду то, что сказала. – Она подняла руку к груди, смеясь. – У тебя есть время до конца недели.

Выход на посадку С40


ДЖЕЙК


Настоящее


«Пингвин» отдал 2 миллиона долларов за права на отчасти выдуманную историю стремительного романа стюардессы Элит Эйрвейс с пилотом.

- Нью-Йорк Таймс


Я смотрел на черный жирный заголовок, желая поверить, что слова были своеобразной шуткой, но сопроводительная статья оказалась совершенно лишенной юмора.

В ней приводилась цитата Джиллиан Тейлор, раннее известной, как «Тейлор Дж.»: «Это был очень бурный роман между нами двумя. И да, мы рисковали многим, находясь вместе в довольно неподходящих местах. Но пройдя через взлеты и падения, я влюбилась в этого мужчину и не изменяла в описании данного опыта для всего мира ни единой детали. За исключением окончания, которое в настоящей жизни, конечно, было другим».

Когда ее спросили о том, имеет ли предмет ее романа чертово представление о том, что происходит, о том факте, что она собирается поведать эту историю, Джиллиан коротко ответила «Без комментариев».

Я даже не смог закончить читать статью, после того как прочел ее краткую биографию и подробности ее предыдущего опыта публикации. Опыта, о котором она даже не думала мне рассказать в ту ночь, когда я открыл ей все.

Все...

И вот он я, еще раз, читающий о чьих-то действиях в моей жизни на бумаге, вместо того, чтобы услышать, как мне скажут это в лицо. Еще раз оказавшийся использованным и преданным, тогда как тот, кого я на самом деле любил, стал очередным разочарованием. Как и все остальные.

Выход на посадку С41


Джиллиан


Нью-Йорк (JFK)


В районе трех утра я взяла такси до квартиры Джейка – мое сердце не выдерживало его игнора в течение целой недели.

Пока водитель беззаботно катил нас вдоль улиц города, моя тревога нарастала с каждым щелчком счетчика километража.

– Вы там в порядке? – спросил таксист. – Кажется, вас вот-вот стошнит в моей машине.

– Я не стану блевать в вашей машине.

– Хорошо бы. – Он посмотрел на меня через зеркало заднего вида. – Не то придется взять с вас двойной тариф. Нет, тройной.

Я выдохнула и повернула голову к окну, сосредотачиваясь на виде Манхэттена, вместо собственных эмоций.

Когда такси наконец остановилось перед зданием Мэдисон, я передала водителю пару двадцаток и бросилась вверх по лестнице ко входу.