Девушка потрепала по крепкой шее своего серого в яблоках жеребца и улыбнулась. Она была рада вновь оказаться на свободе, вдали от стен и темных залов; она радовалась ветру, треплющему ее волосы, и энергия лошади передавалась ей, вливала в нее новые силы.

Вопреки своим тайным стремлениям и желаниям она не могла отрицать, что Уильям Скотт был все же лучше, чем Масгрейв. И тем не менее вскоре он заключит ее в темницу своего замка. Но сейчас она хоть ненадолго имела возможность напитаться вволю чистым воздухом и солнечным светом. Ее цыганская кровь и годы, проведенные в таборе, сделали свободу такой же необходимой для нее, как и сам воздух, которым она дышала.

Она бросила быстрый взгляд на Уильяма Скотта, который ехал рядом с ней. Он легко и умело управлял своим гнедым жеребцом, его глаза блестели из-под стального шлема. Он был хорошо вооружен, как любой другой всадник из Приграничья. Уильям всегда имел при себе пару пистолетов с деревянными рукоятками, украшенными медью, и арбалет. Кроме того, справа к седлу было приторочено копье.

Он носил высокие кожаные сапоги и стальную кирасу, защищающую грудь и спину. Такие защитные кирасы пользовались огромной популярностью у жителей Приграничья. Но они стоили дорого, и не каждый мог позволить себе иметь стальную защиту. Большинство шотландских жителей Приграничья, таких, как Арчи, носили более дешевые доспехи: подбитые войлоком кожаные нагрудники, на которые были нашиты железные пластины.

Все снаряжение Уильяма было отличного качества, что говорило о его богатстве. В то же время он почти не носил украшений. Любой другой мужчина с таким достатком обязательно демонстрировал бы окружающим свое богатство и благополучие, но только не Уильям Скотт. И говорил он, как настоящий шотландский лэрд из Приграничья. Даже не подумаешь, что он столько лет прожил под влиянием английского двора.

Заинтригованная и очарованная, Тамсин время от времени бросала на него осторожные взгляды, ловя себя на мысли, что ей хотелось бы знать о нем как можно больше. Но он все еще оставался для нее настоящей загадкой.

– Смотрите, – произнес вдруг Арчи. Уильям и Тамсин повернулись к нему. Арчи натянул поводья и указал на восток. – Вон там Мертон Ригг.

Тамсин и Уильям остановили своих лошадей и принялись всматриваться в спокойные очертания холмов и долин. Вдалеке виднелся каменный замок, окруженный стенами. Возведенный на неровном холме, лишенном растительности, он возвышался над скалистым обрывом. С того места, где остановились всадники, он являл собой внушительное и красивое зрелище.

Тамсин подъехала к отцу и, поравнявшись с ним, гордо вздернула подбородок.

– Мы называем его Полумертон, – продолжил Арчи. – Граница между Англией и Шотландией проходит как раз под фундаментом и делит замок на две почти равные части. Кухня и малый зал, а также две спальни находятся на территории Англии с того момента, как был подписан последний договор. С тех пор выросло целое поколение.

– Я слышал о Полумертоне, когда был еще подростком, – заметил Уильям. – Насколько я помню, отец говорил, что сам ты родился в Англии…

– Да, точно, – пробормотал Арчи. – У моей матери случились быстрые роды, и ее не успели перевести в шотландскую спальню. Я надеюсь, ты будешь держать рот на замке насчет этого факта.

Уильям улыбнулся. Едва уловимое движение резко очерченного рта, который Тамсин считала таким привлекательным. Его голубые глаза сияли, как небо, вызывая в ней желание улыбнуться в ответ. Однако она сдержалась.

– Можешь мне доверять, – сказал он Арчи. – А дочь? Она кто, шотландка или англичанка? В какой половине Мертона родилась она?

– Я родилась в цыганской кибитке. В Шотландии, – ответила Тамсин за отца.

– Настоящая шотландка, – заметил Уильям, одарив ее еще одной из своих едва уловимых улыбок, и отвернулся, разглядывая холмы.

Тамсин смотрела на земляную дорогу, тянувшуюся на сотню ярдов от того места, где они остановились. Дальше была развилка. Одна дорога вела в Полумертон, в знакомые края. Другая – в Рукхоуп, к неизвестности, причем в компании с мужчиной, которому она не вполне доверяла.

Зато отец, казалось, доверился Уильяму Скотту полностью и даже желал, чтобы его дочь отправилась с ним. Тамсин тяжело вздохнула. Она-то хорошо понимала, почему Арчи устраивало предложение Уильяма.

Арчи знал, что Уильям Скотт не женат, и скорее всего планировал предложить ему руку дочери в ближайшее время.

Девушка сжала в кулак свою левую руку и нахмурилась, почувствовав легкую тянущую боль от пореза на запястье. Она никому не откроет эту тайну, но как же горько делается на сердце при мысли об этом.

Даже если бы Уильям Скотт был не придворным, а обычным лэрдом из Приграничья, он все равно никогда не выбрал себе в жены полукровку-цыганку. А тем более теперь, когда он знаком со многими благородными дамами при дворе, такими красивыми и изысканными. Тамсин горячо желала, чтобы отец попридержал свой язык, но была уверена, что он уже вбил себе в голову мысль о ее свадьбе с Уильямом и ни за что не откажется от нее, даже если это причинит страдания всем троим.

Внезапно она приняла решение и посмотрела на Уильяма.

– Я собираюсь отправиться дальше вместе с отцом, – твердо произнесла Тамсин. – Прощай, Уильям Скотт. Благодарю за то, что проводил нас.

Она уже повернула лошадь в направлении Мертон Ригг, но Уильям быстро ухватился за поводья ее лошади.

– Ты отправишься домой через две недели, – спокойно возразил он.

– Я отправлюсь домой, когда захочу! – ответила Тамсин.

Взгляд его голубых глаз стал твердым, в них сверкнула сталь.

– Сейчас ты отправишься со мной.

– Эй, позволь девушке хотя бы заскочить на минутку в Мертон Ригг, если уж ей так хочется, – сказал Арчи. – Ведь мы не обязаны рассказывать об этом Джасперу, не так ли? Мы как следует поужинаем, а потом ты можешь отправиться вместе с ней в Рукхоуп.

– Нет, пап, – возразила Тамсин, – я хочу остаться в Мертоне.

– Он дал слово присматривать за тобой, и он его сдержит.

– Пап, как ты можешь?..

– Молчи! – бесцеремонно оборвал ее Арчи.

Тамсин в недоумении уставилась на отца. Она не помнила, когда он последний раз был так резок с ней.

– Ей понадобятся ее вещи, – сказал Арчи Уильяму. – Девушки любят наряды и украшения. Пусть она возьмет то, что посчитает нужным, а ты поужинай с нами перед тем, как отвезти ее в Рукхоуп.

– Да, мне необходимы некоторые вещи, – быстро согласилась Тамсин.

Она надеялась, что, попав в Мертон, ей удастся остаться там. Даже если ее отец будет настаивать, чтобы она ехала в Рукхоуп, она могла попросить поддержки у Катберта, дяди ее отца, и его матери, своей прапрабабки, которые жили в Мертоне вместе с ними. Она очень надеялась, что даже нескольких часов, проведенных в обществе Катберта и Мэйси Эллиот, будет достаточно, чтобы Уильям Скотт сбежал без оглядки в свой Рукхоуп. Причем в одиночку.

«А если этот номер не пройдет, попробую ускользнуть по дороге и найти своих цыганских родственников», – думала Тамсин. Она не собиралась отправляться в темницу Рукхоупа и готова была добиваться свободы любой ценой.

– Вещи? Я думал, цыгане путешествуют налегке и обходятся только той одеждой, что носят на плечах, а в остальном полагаются на свою ловкость, – насмешливо заметил Уильям, приподняв бровь.

– Есть и другая причина для того, чтобы ты сначала заехал в Мертон, – сказал Арчи. – Если ты собираешься держать у себя в замке мою красивую незамужнюю дочь… – Арчи намеренно выделил предпоследнее слово, стараясь не замечать гневный взгляд Тамсин… – то ей необходима компаньонка. Видишь, как оно получается. Я пошлю вместе с вами кого-нибудь из Мертона.

– Да? И кто бы это мог быть? – поинтересовался Уильям.

– Моя бабка, Мама Мэйси, как я ее называю, – ответил Арчи.

– Мама Мэйси слишком стара, чтобы сидеть две недели в тюрьме, – заметила Тамсин. – Ей ведь почти девяносто лет.

Уильям удивленно приподнял брови.

– Не думаю, что в этом есть необходимость. Твоя дочь будет в полной безопасности в моем замке. Я не собираюсь ее обесчестить, – сказал Уильям. Его тон при этих словах стал более жестким. Тамсин заметила, как сжались его челюсти, как вспыхнули синим пламенем его голубые глаза. – В Рукхоупе находятся мои мать и сестра. Они вполне могут выполнять роль компаньонок Тамсин, если вы считаете, что она нуждается в защите от такого человека, как я.

– Не в защите, нет! – пылко воскликнул Арчи. – Но надо подумать о ее репутации.

– Неужели вы заставите своих мать и сестру просидеть в темнице две недели, чтобы составить мне компанию? – спросила Тамсин. Она знала, что в ее словах слишком явно слышен сарказм, но ей было все равно. – Или ради них вы позволите мне покидать темницу ненадолго каждый день, чтобы я могла глотнуть свежего воздуха и солнечного света?

Он с грустью посмотрел на нее и сказал:

– Пожалуй, несколько дней в заточении и в самом деле пойдут тебе на пользу! Хотя бы укротят этот острый язычок.

– Скорее, сделают его еще острее, – парировала она.

Арчи улыбался, наблюдая за ними.

– Скажи мне, – проговорил он, воспользовавшись паузой, – твоя мать, леди Эмма, снова живет в Рукхоупе? Я знаю, она оставила его много лет назад… после того, как тебя увезли в качестве заложника. Твоя мать – хорошая, милая женщина. Я не знал, что она вернулась. Слышал, она вышла замуж за Максвелла из Брентшау…

– Да, пятнадцать лет назад. В прошлом году он умер, и она снова поселилась в Рукхоупе.

– А ты, парень? Ты долго жил вдалеке от Рукхоупа, гораздо дольше, чем полагалось. Срок твоего заключения давно истек, а ты все не возвращался.

– У меня были обязанности при дворе, – пояснил Уильям. – Я находился рядом с королем и навещал Рукхоуп от случая к случаю. Так продолжалось до прошлого года. А сейчас… – Он пожал плечами. – Некоторые мои родные живут в замке вместе со мной. – Он бросил на Тамсин быстрый взгляд и добавил: – И мы редко пользовались темницами.