– Отпусти ее, парень, – буркнул Масгрейв сыну.

Артур выпустил из рук веревку.

Уильям отпихнул Артура в сторону, даже не заметив, как тот споткнулся, упал на пол, а затем с трудом поднялся на ноги.

Девушка схватилась обеими руками за веревку, судорожно пытаясь вдохнуть. Уильям резким движением ослабил петлю и снял ее с шеи Тамсин. Он отбросил веревку подальше, она ударилась о стену и упала на пол бесформенным комом.

Тамсин кашляла и глотала воздух. Уильям, стараясь ее успокоить, положил руку ей на плечо. Она почувствовала, как дрожат его пальцы.

Девушка подняла на него взгляд. Ее зеленые прозрачные глаза светились на ее испуганном смуглом лице, и ему на миг показалось, что это ее беззащитная душа мерцает в их глубине, неуловимая и сверкающая, как тень рыбы, скользящей под водой.

Это длилось всего мгновение. Потом ее глаза затуманились, и девушка отвернулась. А Уилл так и не понял, что же он видел. Невинность и чистоту, пронзившую ему сердце? Драгоценную искру доверия?

– Спасибо тебе, – пробормотала она хрипло.

– Тамсин, – прошептал он, – тебе больно?

Сейчас его интересовала только она, и он едва ли замечал троих мужчин, которые уставились сейчас на него. Один смотрел с благодарностью, два других – с гневом. По сравнению с девушкой, с ее ярким пламенем, они были для него сейчас лишь чадящими свечками. Он почувствовал, как ее сердце бьется под его руками, как отзывается его сердце.

– Ничего с ней не случилось, – сердито буркнул Джаспер Масгрейв и махнул рукой, показывая, что инцидент исчерпан.

– Тамсин? – снова позвал Уильям.

Она кивнула и взялась рукой за горло.

– Я в порядке, – с трудом ответила она.

Уильям едва заметно кивнул. Он чувствовал непреодолимое желание вышвырнуть обоих Масгрейвов из окна. Молча, очень медленно он снял руку с ее плеча.

– Девочка моя, ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Арчи, стоящий рядом с Уильямом. Тамсин снова кивнула, и ее отец повернулся к Скотту. – Я благодарен вам, сэр. Очень благодарен, – тихо проговорил он.

Уильям заметил, что его глаза были такими же светло-зелеными и в них горел тот же огонь, что и в глазах его дочери. Он видел в них благодарность и… радость. Уильям решил, что ошибся.

– Я сделал то, что было необходимо сделать, – сказал Уильям и, с отвращением взглянув на Масгрейва, отошел к окну и повернулся ко всем спиной.

– Ну вот, я же говорил, что с ней все в порядке, – заметил Масгрейв. – Мне не нужна ее смерть. Я только хочу заключить сделку с Арчи.

– Скорее уж с самим дьяволом, Джаспер, – бросил ему через плечо Уильям. – Плохо задумано и еще хуже проделано.

– Что-то ты сильно разнервничался из-за цыганки, – подозрительно прищурился Масгрейв.

– Из-за женщины, – поправил его Уильям.

– Да! И весьма прелестной женщины. С ней нельзя обращаться подобным образом! Рукхоуп это знает! – заявил Арчи.

Между тем Джаспер начал выговаривать Артуру, обвиняя его в жестокости, которую сам же и спровоцировал. Рассерженный Артур вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Уильям невидящим взглядом уставился в окно. Гнев и ярость душили его, и не только на Масгрейвов, но и на себя.

Сжав кулаки, он старался овладеть собой. Вид петли, наброшенной на тонкую девичью шею, потряс его до глубины души. Такая жестокость была в порядке вещей для Масгрейвов. Повешение было самым обычным наказанием, с которым были согласны и грабители, и судьи, и даже короли. Однако Уильям не мог относиться к этому спокойно. При одном только виде петли его прошибал холодный пот, сердце начинало бешено колотиться, кровь бросалась в голову.

Семнадцать лет прошло с того дня, когда повесили его отца на глазах всей семьи. Он научился умерять свою боль, прятать ее глубоко внутри. Но, когда он встречался с неоправданной жестокостью, как сегодня, выдержка изменяла ему и вся его боль и гнев готовы были выплеснуться наружу.

Вот и сейчас он едва сдерживался, чтобы не прикончить обоих негодяев, и отца и сына, на месте.

– Она хорошая девушка, – продолжал Арчи, обращаясь в основном к Уильяму. – Настоящий мужчина будет счастлив взять ее в жены. Только Масгрейвам не стоит даже упоминать ее имени! Вы оба дьяволы, Джаспер! И ты, и твой сынок! Я вам этого никогда не забуду.

– Ты со своей проклятой полукровкой увел моих лошадей, вы воры! – закричал в ответ Масгрейв.

Уильям повернулся. И хотя он не смотрел на девушку, он чувствовал ее взгляд, направленный на него. Светлый взгляд, полный благодарности. С того момента, как она вошла в эту комнату, между ними установилась невидимая связь, словно тонкая нить протянулась от нее к Уильяму. Сейчас он чувствовал, как благодаря его заступничеству эта нить становится крепче.

– Джаспер, – сказал он наконец, – если ты хочешь, чтобы мы продолжили наше сотрудничество, обращайся с этими людьми достойно.

Масгрейв сердито хмыкнул:

– Армстронг, я сохраню жизнь твоей дочери… а возможно, и нет. Все зависит от того, какое решение ты сейчас примешь.

– Нет необходимости шантажировать меня моей дочерью! Так поступают только трусы. Хотя, вполне возможно, это твой способ. Ты ведь – пес с черным сердцем!

– Я не буду колебаться ни секунды! Я повешу ее! Существует закон, запрещающий полукровкам свободно бродить по Англии. Я имею полное право казнить ее, и ты это знаешь! Решай скорее. Или соглашаешься помочь мне, или смотришь, как она болтается на виселице, а потом и сам отправишься туда же!

Уильям видел, как Арчи вздохнул и опустил плечи, признавая поражение. Девушка смотрела на отца широко раскрытыми глазами.

– Что я должен буду делать? – спросил Арчи безжизненным голосом.

– Тебе надо уговорить своих людей, а также других лэрдов поддержать Генриха, – объяснил Масгрейв. – Я буду снабжать тебя деньгами, чтобы ты мог платить им, но я хочу иметь список всех желающих присоединиться к нашему делу с их подписями. Кроме того, в списке должна быть проставлена сумма, которую получит каждый из них. Этот список нужен мне через две недели. По истечении этого срока ты узнаешь больше.

– Мне нужно знать больше сейчас, – возразил Арчи. – Жители Приграничья и цыгане в большинстве своем подозрительные люди. Они будут задавать вопросы.

– Воспользуйся монетами. Или пытками. На твой выбор. Учти, через две недели все должно быть сделано.

– То, что вы окружаете свои планы такими тайнами и недомолвками, говорит лишь о том, что они грязные и недостойные, – заметила Тамсин.

– Если в замыслы Генриха Тюдора входит начало новых войн в приграничных землях, – сказал Арчи, – я не собираюсь помогать вам. Я поверну дело так, что все кланы Приграничья выступят против тебя, Джаспер Масгрейв. И это не будет стоить тебе ни единой монеты!

Масгрейв указал на Уильяма:

– Рукхоуп знает о наших планах. А он человек, имеющий определенную репутацию как среди лэрдов Приграничья, так и при дворе. И он сразу понял, что, примкнув к нам, он только выиграет.

– Понятное дело, ведь он знает о плане больше, чем я, – отозвался Арчи. – Ты хорошо хранишь свои секреты, Джаспер.

– Поверь, что наш замысел прост и очень разумен. Его исполнение сможет предотвратить на долгие годы войны между Англией и Шотландией, – пояснил Масгрейв. – Увидимся через две недели, Арчи.

– Если приграничные кланы откажутся… – Арчи не закончил фразу и пожал плечами.

– На этот случай у меня запасено немало веревки, – ответил Масгрейв. – Увидишь, если какой-нибудь шотландец, не обязательно носящий фамилию Армстронг, ступит на мою землю или сделает что-либо мне во вред, он будет тотчас же повешен. Через две недели я буду в Мертоне вместе с твоей дочерью. Там я ее и освобожу.

– Ты не можешь удерживать ее здесь! – возмутился Арчи.

Тамсин едва не задохнулась от захлестнувшего ее отчаяния.

– Я уеду вместе с отцом!

– Цыганка будет служить залогом тому, Армстронг, что ты принесешь мне список лэрдов с их обещаниями, заверенными их же подписями, а также добьешься согласия цыган. Надежных цыган, если таковые найдутся.

– Заложников обычно берут шотландцы, – холодно заметил Уильям, – англичане так не поступают.

– Ты не можешь задерживать здесь мою дочь и не можешь требовать от меня никаких обещаний, – заявил Арчи.

– Могу. Я уполномоченный представитель короля на этой границе. Девчонка – преступница, заключенная в моей темнице. Прошлой ночью она совершила преступление, и, кроме того, у меня есть другие основания держать ее здесь. С тобой то же самое, Арчи. Но тебя я освобожу. На две недели. Сделай то, о чем я тебя прошу, иначе твоя дочь пострадает.

– Она нужна мне. Я не обойдусь без ее помощи в переговорах с цыганами, – сказал Арчи. – Одного меня даже слушать не станут.

Тамсин знала, что отец лжет ради ее спасения.

– Да, я нужна ему, чтобы убедить цыган, – подтвердила она. – Без меня он даже не сумеет найти их. Придется ждать, когда они появятся на его землях.

– Она знает их язык. Они по собственному желанию обучили ее, – вторил дочери Арчи. – Если тебе нужна помощь цыган, ты должен позволить ей отправиться вместе со мной. Через две недели я вернусь. Даю слово.

Масгрейв небрежно махнул рукой.

– Я не могу отпустить вас обоих. Она останется.

– Чего ты хочешь? Выкуп? Я заплачу, сколько скажешь. Золотом. У меня много золота.

– Много золота для тебя, шотландца, – жалкие гроши для меня.

– Ах ты, ублюдок! Я сомневаюсь, что моя дочь будет в безопасности, если останется у тебя!

– Она будет в такой безопасности, в какой я захочу, старый буйвол!

– Ах ты, мерзавец! Да я…

– Довольно! – оборвал начинающуюся перепалку Уильям. – Я возьму девушку под свою защиту.

Все присутствующие повернулись и уставились на него. Эти слова вырвались у него случайно, ему надоела словесная дуэль, затеянная двумя заклятыми врагами, которые решали между собой судьбу девушки.