Она со вздохом протянула телефон обратно через стол, стараясь не смотреть на соседа по столику:

— Спасибо большое, это все.

— Нет, не все.

Эти слова были сказаны очень решительным тоном, но все же некоторое сомнение в голосе присутствовало. Но не сомнение в себе, это было очевидно.

— То есть? — заинтересовалась Анна Петровна.

Сидящий напротив мужчина выглядел таким собранным и целеустремленным, как выглядит мальчишка, впервые, да еще на глазах сверстников, собирающийся прыгнуть с десятиметровой вышки.

— Не удивляйтесь тому, что я сейчас скажу, — попросил он.

— Не буду, — пообещала Анна Петровна.

— Я хочу пригласить вас и ваших друзей к себе на дачу. У меня тепло и уютно. Это не бог весть какие хоромы, кто-то даже считает мой домик сараем, — он хмыкнул, словно обращаясь к этому «кому-то», — по я там часто живу всю зиму. И уверяю вас, что там спокойно и с комфортом разместится любая орава. И я был бы искренне рад видеть там хорошую компанию. Думаю, что у такой женщины, как вы, и друзья под стать.

— Но… — с сомнением начала было Анна Петровна.

— Не торопитесь! — остановил ее мужчина. — Подумайте!

— Бывают такие неожиданные предложения, с ответом на которые лучше поторопиться, — рассмеялась Анна Петровна. — Я согласна. Только…

— Какие могут быть «только»? — воодушевленно воскликнул мужчина. — Ведь вы же согласны!

— Я только хотела…

— Никаких отговорок и сомнений! Мы должны отправляться прямо сейчас! Нужно успеть протопить дом, привести в порядок мою берлогу и прилегающую территорию. А с утра начать готовиться.

— Прямо сейчас? Но ведь это наверняка далеко! В такой снег и в такое время — как мы доберемся?

— Это не вопрос. Я на машине. Даже не так — на танке! Он доставит нас в любое время и куда мы захотим! Да и вообще — это всего пара-тройка километров по отличной Новорижской трассе.

Анна Петровна скосила глаза на стоящее перед ними вино, и мужчина легко поймал этот взгляд. Он рассмеялся и повернул к ней этикеткой бутылку, из которой пил сам. На этикетке значилось, что вино было безалкогольным.

— Я больше полвека за рулем, и никогда не сяду в машину даже после кружки пива.

— Полвека? — поразилась Анна Петровна. — И без аварий?

— Вот аварий было много, — снова засмеялся мужчина. — Но никогда из-за этого, — он кивнул на бутылки. — Вам не о чем беспокоиться, я потом все подробнее расскажу, если вам будет интересно. Ну что, поехали?

Он встал из-за стола, жестом подозвав официантку для расчета. Получалось это у него очень естественно, без заискивания перед официанткой и в то же время без пренебрежения. Не многие так умеют. Но Анна Петровна осталась сидеть.

— Простите, но я не могу сейчас с вами поехать.

Мужчина ошарашенно застыл, глядя на нее непонимающими глазами.

— Видите ли, у меня есть свои, железные правила. Прежде чем уехать в ночь с незнакомым мужчиной, я должна… — Она прикрыла лицо руками, выдержала театральную паузу, а потом сквозь смех закончила: — Я должна узнать, как вас зовут.

Новый знакомый захохотал во весь голос, звонко и непринужденно. Отсмеявшись и обессиленно упав на стул, он сквозь выступившие слезы представился:

— Кирилл. Надо же, у меня было полное ощущение, что мы знаем друг друга сто лет. А как ваше имя?

— Анна, — озорно улыбнулась Анна Петровна. Она так давно не представлялась просто, одним именем, без чопорного имени-отчества, и это было очень приятно.

Кирилл замялся на секунду.

— Простите, Анна, это прозвучит жутко банально, но меня извиняет то, что особенно банально это звучит в начале знакомства… Я не мог вас где-то раньше видеть?

Она вся внутренне сжалась. Никто не знает, как она боялась таких вот вопросов. Иногда свою актерскую славу и известность она воспринимала как проклятье, мешающее ей знакомиться с простыми хорошими людьми, далекими от богемной жизни. Узнав, что она известная актриса, многие тут же начинали относиться к ней как-то иначе, без искренности и дружелюбия. Она молчала, не желая обманывать Кирилла и боясь признаться.

— Хотя о чем это я, — рассмеялся Кирилл Ильич. — Я уже столько повидал людей, что они все мне кажутся знакомыми. Даже если наши пути когда-то пересекались, для того, чтобы вычислить этот узел соприкосновения, придется перебирать целую жизнь. Боюсь, за вечер нам с этой задачей не справиться. Анна, держите телефон, еще раз позвоните Борису и сообщите о переносе места встречи, чтобы он не успел сыграть отбой всем остальным. А потом передайте мне трубку, я объясню, как держать с нами связь и как добраться до моего логова.

8

Машина Кирилла Анне Петровне понравилась, живо напомнив молодость, когда на таких «крейсерах» раскатывали только таксисты и крупные шишки. Большая, мощная, надежная по-советски, она внушала уверенность и спокойствие.

Мотор урчал басовито и ровно. «Волга» явно была ухоженной, ее возраст ничего не выдавало. Никаких продавленных сидений, заедающих дворников, скрипучих стеклоподъемников, для надежности прикрученных проволокой, чехлов на сиденьях из старого байкового одеяла. Никаких посторонних звуков из-под капота или подвески. Все выглядело новеньким, сверкало хромом и кожей.

Тяжелая машина держалась за раскисшую дорогу всеми четырьмя колесами, продавливая снег до асфальта. Она четко отзывалась на малейшие движения рук своего хозяина, послушно меняя ряды. Манера вождения Кирилла даме тоже нравилась. Спокойная, уверенная, профессиональная. Он не скакал из ряда в ряд, как ошпаренный подросток, пытаясь влезть в малейшие окошки, чтобы потом намертво встать там и дергаться обратно. Ни резких торможений, ни «спортивных» подгазовок — ровно и плавно. И в то же время удивительно быстро. Он заранее угадывал, какой ряд будет ехать быстрее, где сейчас появится окно, а где можно проскочить «мертвую» пробку по параллельной улочке. Руки его лежали на руле твердо, посадка была собранной, без деланной вальяжности, но не закрепощенной.

Несмотря на достаточно позднее время, движение было довольно плотным. Выбравшись за Садовое кольцо, Кирилл снова углубился в какую-то путаницу небольших улиц, парков. Анна давно уже перестала ориентироваться в пространстве, несмотря на то, что прожила в Москве всю жизнь и считала, что неплохо ее знает. Похоже, что она ошибалась, как любой пешеход, — из машины город выглядит совершенно иначе, и, кроме того, на оценку обстановки остается гораздо меньше времени. Как Кирилл понимал, где тут надо свернуть в этой паутине улиц, Анна даже не пыталась понять.

— Говорят, с постройкой Третьего транспортного кольца стало ездить гораздо удобней? — поинтересовалась Анна Петровна.

Кирилл Ильич хмыкнул снисходительно.

— Это смотря для кого. Кому из одного района в другой и по МКАД удобней добираться, главное — свой съезд не прозевать. Там не заблудишься. Только расстояния втрое больше оказываются. Я Третье кольцо не люблю. Во-первых, все стараются именно по нему ехать, а значит, машин там на порядок больше и движение очень плотное. Потом, вся пацанва на папиных тачках, которая город по возрасту своему и недоумию не знает, тоже там скапливается. «Вышивальщики». Следовательно, аварийная обстановка там неспокойная. «Подставлялы» еще нынче появились, что аварии провоцируют, а потом с зевак деньги трясут. Ну да эти мне не опасны, им еще учиться долго надо, чтоб меня подставить, — Кирилл хвастливо улыбнулся. — И потом, с него не вырвешься, как по трубе едешь, все толпой в одну сторону, свободы маневра нет. Если уж там в пробку попал — все, конец, через отбойник не прыгнешь, будешь стоять или ползти до победного конца. Я предпочитаю жить и двигаться в соответствии с девизом: «Знай и люби родной город». Полвека — достаточный срок, чтоб изучить даже такой муравейник, как Москва, вдоль и поперек. И даже немного вглубь. И мэрские чуть ли не ежедневные перестройки и нововведения мне обедни не испортят. Слабо им меня запутать.

— С такими способностями вы бы на такси незаменимым человеком были!

— Ну, такси не такси, — пожал плечами «ас», — но я, честно говоря, немного подрабатываю извозом. Как сейчас выражаются — «бомблю» понемногу. Нечасто, конечно, но случается. Без приварка к пенсии нынче туго живется.

Анна Петровна осмотрелась. Что-то не верилось, что эта красавица машина используется для коммерческих нужд. Кирилл Ильич правильно понял ее взгляд.

— Нет, не на ней, конечно! Это у меня парадная машина, для души, что называется. На ней я только сам катаюсь да самых близких друзей вожу. А для работы у меня другой транспорт есть. «Москвич» пятилетний. Рабочая лошадка, неприхотливый, скромный. Но тоже в идеальном порядке! — Кирилл произнес это строго, чтобы никто не подумал, что своего работягу он в черном теле держит. — Я его «Кузьмичом» кличу.

Анна Петровна улыбнулась. Если водитель с полувековым стажем до сих пор дает своим машинам собственные имена, да еще такие ласковые, значит, он и человек романтичный, и машины свои действительно любит.

— А эту как зовут?

Кирилл Ильич смутился, даже, кажется, немного покраснел. Он не сразу ответил, вроде как придумывал, что соврать, но ничего в голову не пришло.

— Ну… у нее даже два имени.

— Какие? — настаивала Анна. Ей уже самой стало интересно.

— Блондинка, — признался Кирилл, — и Марлен.

— В честь Дитрих?

— Угу, — буркнул Кирилл.

— А что, — одобрительно сказала Анна, поглаживая приборную панель, — действительно роскошная штучка. И явно с характером.

Кирилл с интересом посмотрел на пассажирку и успокоенно перевел дух. Все-таки выбор имени для машины — процесс довольно интимный, он мало кому доверял такие подробности.

Неожиданно промзона, по которой колесила «Марлен», закончилась, будто оборвалась, и машина вырвалась на простор широкого, многополосного шоссе, на котором было удивительно мало машин. Справа в полумраке угадывались очертания широкого, как озеро, залива Москвы-реки. По обеим сторонам ярко освещенной фонарями дороги покряхтывал под теплым тяжелым снежным одеялом густой темный лес. Городской шум мгновенно потерялся где-то позади. Это было чертовски красиво!