– Ты тоже поселенец? – поинтересовался Карл. – Ты из Англия?

Фенрой покачал головой и весело, совсем по-юношески улыбнулся.

– Нет. Ты видишь перед собой одного из немногих, кто родился на этом краю земли. Впрочем, не в Новой Зеландии, а в Австралии. Мои родители сначала переехали в Сидней, а потом сюда, когда мне было десять.

– И там ферма? – спросил Карл. – Или здесь ферма?

– Нет. – Отвечая на вопросы Карла, Фенрой внимательно смотрел на берег. – Мой отец то одно занятие найдет, то другое, так и перебивается. На самом деле мы просто бедняки, но имя у нас громкое. Фенрои – английский дворянский род, мои родственники живут в замке в Йоркшире. А наша семейная ветвь обеднела еще в Англии. Как бы там ни было, жаловаться мне не на что. Переводчики нужны позарез, и оплата неплохая.

– Где ты выучил язык маори? – поинтересовался Карл. – Это просто? Я тоже смогу выучить?

Фенрой с сожалением покачал головой.

– Он чертовски сложный, – разочаровал он молодого человека. – Ничего общего с английским языком. Я учил его в детстве, мой отец ездил от одного племени к другому и продавал… Считалось, что он торгует семенами и предметами домашнего обихода, но, по правде говоря, это было одно только виски. А я тем временем играл с мальчишками маори, позже – и с девочками, к своему удовольствию, если ты понимаешь, что я имею в виду… – Он сделал неприличный жест, но так хитро улыбнулся при этом, что Карл даже не обиделся.

– И они не причиняли вам вреда? – удивился немец.

Его тщетные попытки справиться с мушкетом не давали ему покоя. Разговаривать с Фенроем было интересно, он, судя по всему, знал об этой стране больше, чем любой из тех, с кем он когда-либо говорил. Но если, чего доброго, начнется бой, а он не умеет стрелять…

Фенрой покачал головой.

– Они не причинят вреда даже таким слепым идиотам, как Томпсон и Уэйкфилд, – без всякого уважения к командирам заявил он. – Иногда я искренне удивляюсь их терпению по отношению к нам, белым… Вообще-то это очень гордый народ. Те Раупараха, которого наши офицеры всерьез намерены взять в плен, словно невесть откуда взявшегося мошенника, – великий вождь, который часто воевал с другими племенами и ни разу не проиграл. Его зять, Те Рангихаэата, такой же. С ними нужно поддерживать мир и хорошие добрососедские отношения. Поэтому я надеюсь, что наш префект только потрясет своей саблей и не наделает глупостей. Но, честно говоря, если бы Таккетт меня не попросил… я бы не поехал. Кстати, он надеется на мою помощь в переговорах, да и Коттерелл – человек хороший…

– Кто есть Таккетт и Коттерелл? – спросил Карл, наконец вытащив свой мушкет из чехла. – И… Может быть, ты знать, как это работает?

Фенрой рассмеялся.

– Фредерик Таккетт – главный землемер Новой Зеландии, – сказал он, – а Коттерелл работает на него. Он должен был проводить измерения здесь, на равнине Вайрау, но маори выгнали его вместе с подчиненными. Он не сопротивлялся. Как я уже говорил, он разумный человек. А я прежде много ездил с Таккеттом, больше по Северному острову, так что не знаю, смогу ли разобрать местный диалект… Да, вот поэтому я и поехал. В том числе потому, что у него здесь есть интересные контакты.

– Контакты?

Карл достал капсюль и пули, пытаясь понять, как зарядить ими мушкет. Фенрой некоторое время наблюдал за ним, затем забрал у него все это и умело вставил пулю в дуло.

– Эта штука заряжается с дула, – коротко пояснил он, а потом вернулся к вышеупомянутым контактам. – Мистер Таккетт знает кое-кого и считает, что этот человек может быть мне полезен. Мне бы так хотелось иметь ферму… – Во взгляде Фенроя мелькнула тоска.

Карл рассмеялся.

– Мне тоже! – заявил он и снова принялся заряжать мушкет, чтобы набить руку. – Только денег нет…

Фенрой заговорщически подмигнул ему:

– Вот именно. А деньги можно заработать, можно унаследовать, а можно получить в приданое. И сдается мне, кто-то хочет подарить своей дочери громкую английскую фамилию. Возможно, ты даже знаешь этого человека. Кажется, Бейты тоже приехали на «Санкт-Паули»?

Карл наморщил лоб.

– Ты хотеть жениться на дочери Джона Николаса Бейта? – недоверчиво переспросил он.

Фенрой театрально развел руками, словно прося у Неба помощи.

– Так хотят Господь и ее папочка… Что ж, девушку тоже, наверное, придется спросить. Надеюсь, она хорошенькая. Но, строго между нами: если в приданое войдет пара гектаров земли, я готов закрыть глаза на что угодно. Кстати, это другая причина, по которой я тут оказался. Мой будущий тесть очень хочет, чтобы эта миссия увенчалась успехом. – Молодой человек рассмеялся.

Перед глазами у Карла тут же возник образ Джейн Бейт, и он испытал что-то вроде жалости. Или Фенрой собирается жениться на одной из ее младших сестер? Как бы то ни было, Карл решил, что ему незачем развеивать иллюзии своего нового друга.

– А ты не видел эту девушку, а? – спросил его Фенрой. – На судне или по прибытии? Вроде как ее зовут Жанет или Джейн, или…

Он сделал паузу, чтобы Карл мог придумать дипломатичный ответ, и подошел к поручням, осматривая местность. Вскоре он со взволнованным видом указал на какой-то причал у самой воды.

– Мы на месте! Смотри, там деревня!

Карл тут же забыл о Джейн Бейт и стал высматривать палатки, но сначала увидел только каноэ на галечном пляже, и часть из них как раз спускали на воду. В первую уже запрыгивали люди, направляясь к «Виктории».

На судне поднялся переполох. Судя по всему, Карл был не единственным здесь, кто никогда не видел воинов маори, которые выглядели поистине устрашающе. Они были темнокожими, крупными, мускулистыми и невысокими. Несмотря на зимний холод – здесь было далеко не так холодно, как в Германии, но куртку Карл снимать не стал, – они ходили босиком и полуобнаженными. Лишь немногие носили накидки, а большинству хватало похожей на юбку набедренной повязки, под которой виднелись мускулистые бедра.

Но больше всего пугали их лица! У каждого вдоль носа и лба вились голубоватые линии, из-за которых они казались опасными чудовищами. Карл видел изображение маори в своей книге, но, узрев их во плоти, тут же подумал о чертях из ада или злых духах, и не только он один. Его спутники тоже схватились за мушкеты.

– Сохраняйте спокойствие! Опустить оружие! – крикнул кто-то звонким голосом.

Это был безоружный высокий мужчина с каштановыми волосами, густыми бровями и тщательно подстриженными бакенбардами. Изящная одежда облегала его стройную фигуру.

– Таккетт, – с удовольствием сообщил Карлу Фенрой.

– Что… что с их лицо? – пролепетал Карл, показывая на мужчин маори. Землемер его особенно не интересовал.

– Племенные татуировки, на маори называется моко, – поделился своими знаниями Фенрой, опуская руку на мушкет Карла. – Убери-ка это поскорее, пока кто-нибудь из них не решил, что мы им угрожаем.

– Тат…

– Татуировки, – повторил Фенрой. – Они надрезают кожу и втирают в нее краску. Выглядит ужасно, я знаю, но о вкусах не спорят… В любом случае все маори это делают, с самого детства, и тот, кто разбирается в татуировках, может по ним прочесть, к какому иви, то есть племени, относится человек.

– Они… оружие… они… – Карл не знал, как сказать по-английски «копье», но сразу заметил, что оно есть у каждого воина.

Фенрой спокойно кивнул:

– Конечно. Они – гордые воины. И они пришли, чтобы поприветствовать нас. Это что-то вроде почетного караула.

Карл всячески пытался подавить свою тревогу, но у него ничего не получалось, пока первое каноэ не пристало к «Виктории» и высокий улыбающийся мужчина не начал взбираться на бриг. Могучий маори был одет в широкий коричневый плащ, сплетенный из какого-то очень легкого материала, и в нечто вроде юбки из жестких полос новозеландского льна. И он говорил по-английски! Точнее, употреблял некоторые английские слова.

– Киа ора, пакеха англичане! – крикнул им маори. – Добро пожаловать в иви нгати тоа.

Ловко и более грациозно, чем можно было ожидать от такого мускулистого мужчины, он перемахнул через поручни, а оказавшись на палубе, быстро огляделся. Вид он имел внушительный – те мужчины, которые еще недавно готовились защищаться, в испуге отпрянули прочь, хотя свое копье он оставил в каноэ. Впрочем, на поясе у него висела дубинка. Карл заметил, что Оттфрид Брандманн, глядя на этого воина, смертельно побледнел. Наконец маори направился к капитану Уэйкфилду, офицеру Томпсону и землемеру, смотревшим на него без страха.

Фенрой ободряюще похлопал Карла по плечу, а затем повернулся, чтобы уйти.

– Мне пора работать, – попрощался он и присоединился к командованию.

Воин маори как раз протянул Уэйкфилду руку для рукопожатия.

– Я Те Пуаха, племянник вождя. Я приветствовать от имени Те Раупарахи…

– А может быть, мы не хотим, чтобы он нас приветствовал, – огрызнулся Томпсон.

Молодой маори несколько растерялся и даже немного обиделся.

– Я приветствовать! – повторил он и протянул руку Уэйкфилду.

Тем временем он окинул оценивающим взглядом вооруженных людей, столпившихся позади офицеров. От него не укрылось, сколько у них мушкетов, кроме того, некоторые белые мужчины бормотали проклятия.

Те Пуаха опустил руку.

– Я приглашать сесть в мое каноэ. Это каноэ вождя. Честь для Уэйкфилд… и Томпсон.

– Откуда эта обезьяна знает мое имя? – громким шепотом поинтересовался у Томпсона капитан.

– Прежде я уже иметь честь говорить от имя вождя, – пояснил Те Пуаха. Слово «обезьяна» он комментировать не стал, кроме того, он, казалось, даже не обиделся. Судя по всему, он просто не знал, что оно означает, и, скорее всего, привык к тому, что для белых все маори на одно лицо. – Во время продажи земли. А теперь, пожалуйста, Уэйкфилд, идемте приветствовать племя, приветствовать арики! Те Раупараха – великий вождь. Нетерпеливый! – Это прозвучало как предостережение.