— Кристиан!
Она тут же замолчала, как будто не знала, как продолжить. Затем герцогиня вдруг сделала быстрый шаг назад. Раздался шорох ее черных юбок. К ней тут же подскочил лакей. Герцогиня прикрыла глаза и положила руку на шею.
— Нет… не здесь! Уходите! Я не могу себя превозмочь! — Она широко открыла глаза. — Уходите все! Люди смотрят. Сейчас сбегутся любопытные. Кто-нибудь его наверняка узнает! О нет! — Она повернулась к кузену Эдвардсу и указала на темневшую вдали аллею, заворачивающую за дом. — Подъезжайте к этому входу! Да, туда!
— Нет! — неожиданно сказал герцог.
Его мать оглянулась так резко, что все сразу же затихли. Даже если бы это слово было произнесено одной из лошадей, герцогиня и то, наверное, не была бы столь шокирована. Они с сыном вообще очень мало были похожи друг на друга. Герцогиня была седеющей блондинкой, в то время как Жерво — брюнетом. Ее кожа казалась слишком бледной, опять-таки в противоположность сыну. Фигура герцогини была тоньше и стройнее, а цвет ее глаз лишь слабо отражал небесную синеву глаз Жерво. Но теперь ее лицо осветилось небывалой надеждой. Мэдди так хорошо знала это выражение. Точно такая же страсть бывала в глазах ее сына, когда он занимался математикой. Она сделала пару неуверенных шагов к дверце кареты.
— Кристиан? Ты ска…
Запнувшись на полуслове, герцогиня оглянулась на кузена Эдвардса.
— В последнее время наметились определенные улучшения, — сказал доктор. — Я полагаю, ваша светлость останутся довольны.
Жерво подхватил свою шляпу и сделал знак Мэдди и ее отцу выйти из кареты. Она повиновалась, помогая Тиммгу сойти с подножки. Герцогиня молча смотрела на них.
— Это мисс Архимедия Тиммс и ее отец — мистер Джон Тиммс, ваша светлость. Больше других за герцогом ухаживала именно мисс Тиммс. Особый случай. Мы не могли себе позволить обращаться с герцогом, как с другими пациентами. При первой возможности я буду счастлив посвятить вас во все подробности, но мы добились успеха, вы сами это видите.
Вдовствующая герцогиня не обращала ни малейшего внимания ни на Мэдди, ни на ее отца. Она неотрывно смотрела на сына, который выходил из кареты. Жерво, сухо улыбнувшись, поклонился матери.
Он молчал, стоя у дверцы кареты, как бы вежливо ожидая указания, куда идти. Герцогиня продолжала разглядывать Кристиана. Все ее тело мелко подрагивало. Потом она судорожно всхлипнула, быстро подошла к сыну и уткнулась лицом в его плечо.
На секунду Жерво, казалось, окаменел. Но потом Мэдди заметила, что он смотрит поверх головы обнимавшей его матери. Надвигался взрыв. Извержение вулкана! Не нужно было слов. Она хорошо знала выражение его лица, предвещавшее бурю. Его левая рука судорожно сжалась в кулак.
Но тут его взгляд натолкнулся на Мэдди. Она испугалась того, что герцогиня ничего не замечала. Он не мог говорить. По-видимому, его душила ярость, лютый гнев. Неизвестно на что и на кого. В воздухе витал дух сильной опасности.
Мэдди в ужасе замерла, безмолвно моля о спасении.
Кристиан в изнеможении закрыл глаза. Глубоко вздохнув, он поднял подрагивающую правую руку и нежно положил матери на голову. От этого прикосновения ее прорвало: она зарыдала взахлеб.
Самый рискованный момент, похоже, остался позади. Кристиан стоял неподвижно и неловко гладил мать по волосам. Его движения были осторожными и неуверенными, как будто он держал маленького ребенка, с которым не знал, как обращаться. Но его левая рука все еще оставалась сжатой в крепкий кулак.
Герцогиня чуть отклонилась и подняла лицо, нервно теребя пальцами воротник сына.
— Кристиан. — Она поймала его правую руку и прижала к своей груди. — Молись Господу нашему! Я постоянно в молитвах! Это… Это чудо, что с тобой стало!
— Улучшение, ваша светлость, — вмешался кузен Эдвардс. — Улучшение, основанное на строго научном лечении. Но до выздоровления еще далеко…
— Чудо! Мы должны опуститься на колени и воздать хвалу небу! — Герцогиня судорожно сжала руку сына. — Ты обязан это сделать первым, Кристиан! Наказание было ниспослано тебе за грехи. Но сейчас ты прощен и должен благодарить Господа за чудесное избавление! — Она наклонила голову в экзальтации. — О Господь всемогущий, кто дарует жизнь и отнимает ее, кто за все наши грехи…
Жерво самостоятельно освободился из объятий матери и быстро пошел к дому. Кальвин в два прыжка подскочил к двери и широко распахнул ее.
Герцогиня в одиночестве закончила свою скорую молитву, беззвучно шевеля губами, а затем также ушла в дом. За ней по пятам последовал кузен Эдвардс. Кальвин выглянул в дверь:
— Мисс Тиммс? Мистер Тиммс?
В холле он на какую-то минуту оказался один. Потом он услышал сзади звук приближающихся торопливых шагов. Обернулся, ожидая увидеть девочку Мэдди, однако за ним стояла мать, все еще бормотавшая себе под нос какие-то набожные бредни. Он забыл ее… Почти забыл. И вспомнил только тогда, когда она с рыданиями бросилась к нему на грудь. Тогда же он осознал, что она-то и обрекла его на жизнь в тюремной камере, на общение с Обезьяной.
В холле Кристиан, еле сдерживаясь, избежал ее объятий. Он чувствовал, что мир потеряет для него равновесие, если в поле зрения сейчас же не появится девочка Мэдди. И вот он увидел в проеме дверей ее хрупкую фигурку. Все хорошо. Теперь Кристиан снова мог контролировать себя. Итак, она была рядом, это значило, что он может спокойно продвигаться дальше. Держа руку на изогнутых перилах, Жерво стал подниматься по лестнице из красного дерева.
Он был хозяином в этом доме. Это ощущение казалось странным, смущающим и одновременно справедливым. Он не имел понятия о том, когда последний раз ходил по этому холлу, поднимался по этой лестнице, но знал наверняка: все это принадлежит ему. Все, что есть здесь, должно повиноваться ему. Даже мать находилась здесь с его соизволения.
Вдруг Кристиану пришло в голову, что сам он по-настоящему никогда не жил в этом доме. Никогда не был хозяином. В памяти остались времена далекого прошлого: год, проведенный в Сити, балы в честь его сестер, дорога домой — в замок Жерво. Вот где был его дом! Сердце защемило при воспоминании о темном средневековом силуэте, башнях со спиральными лесенками, печными трубами и бесконечными залами.
Вот теперь он туда и пойдет. Сейчас, когда он получил свободу. Домой. В замок Жерво.
В гостиной герцога поджидали две сестры. Он неслышно подошел к раскрытой двери и взглянул на них. Сестры его не видели и переговаривались между собой приглушенными голосами. Было видно, что они чем-то обеспокоены и очень нервничают. За спиной Кристиана на лестнице раздался громкий звук шагов. Сестры обернулись и увидели брата. Как странно они посмотрели на него!.. Как будто он был мертвецом. Прозрачным. Ходячим трупом. Кристиан глядел на их изумленные, испуганные лица и начинал понимать, что происходит.
Он знал, что они ждали. Безумца, скованного цепями, которого занесли бы наверх на носилках. Неудивительно, что они волновались.
Герцогиня, подойдя сзади, взяла Кристиана крепко за руку и ввела в гостиную. Она продолжала говорить, захлебываясь, быстро, суетливо и назойливо. Кристиан сразу же утомился.
Клеменсия… Он выхватил ее имя из речи герцогини и вспомнил: Клем. Вместе с именем первой сестры к нему пришло и имя второй — Шарлотта. Сестры поднялись с кресел, подошли к брату и робко коснулись губами его щеки, шурша кружевными рукавами и взмахивая пухленькими ручками, которыми несмело ощупывали его. Кристиан смутился, не зная, как себя вести, как отвечать на их поспешные неуловимые улыбочки. Платья сестер казались ему слишком яркими и пестрыми, а прически удивляли обилием различных локонов и завитушек.
Кристиан снова обернулся в поисках Мэдди, но увидел только доктора, который заканчивал восхождение по лестнице. Жерво понял, что она все еще стоит внизу, в холле, рядом с растерявшимся отцом. В шляпке и плаще.
Кристиан повернулся и вышел из гостиной. Дойдя до середины лестницы, он подал голос, чтобы привлечь ее внимание. Мэдди подняла глаза, и он увидел на ее лице выражение долгожданного облегчения. Сказав что-то Кальвину, она распустила завязку на воротничке, сняла плащ и пошла под руку с отцом вверх по лестнице. Кристиан не двигался с места до тех пор, пока они не поравнялись с ним.
Кристиан до сих пор не сказал ни слова в обществе своих родственников и знакомых. Он молчаливо прошел обратно в гостиную, где велась бессмысленная приглушенная беседа.
Дом ему понравился. Все на своих местах. Мраморные столики с гнутыми золочеными ножками, такие же стулья, обитые богатой зеленой материей. Мебель была значительно старше его по возрасту. Со дня своего рождения Кристиан не помнил, чтобы ее хоть раз передвигали.
Время от времени ему приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что Мэдди еще здесь. Никто с ней не разговаривал, никто даже стула не предложил ни ей, ни ее отцу. Как будто их не было в комнате. Он рассердился. Красноречиво посмотрел на Шарлотту, надеясь, что она проявит по отношению к гостям элементарную вежливость.
Однако сестра ничего не поняла и только смутилась.
— А не рано ли выпускать его? — робко обратилась она с вопросом к доктору.
Выпускать! Как будто он был каким-то опасным животным, чтобы его держали взаперти! Это мой дом! Я — хозяин. Здесь все принадлежит мне… И платья, и кружева, все капризы и кредиты. Все!..
О, он знал своих сестренок! Им нужно было от Кристиана только одно — его подпись на каких-то бумажках! Им хотелось иметь солидную прибавку к средствам своих мужей!
Кристиан с раздражением отметил, что сестры даже не потрудились как следует позаботиться о своем внешнем виде.
Кристиан стал подозревать, что Клем и Шарлотта только для того и сидят сейчас в гостиной, чтобы добиться в удобный момент… его состояния! Он с тревогой ждал той минуты, когда они заикнутся об этом, потому что не знал, как им отвечать. Все, что было в его жизни до камеры и Обезьяны, подернулось плотной дымкой. Он не мог припомнить, делал ли он что-либо по финансовому обеспечению своих сестер.
"Цветы из бури" отзывы
Отзывы читателей о книге "Цветы из бури". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Цветы из бури" друзьям в соцсетях.