– Нет, влияние этой женщины на наши отношения огромно, – мягко возразила Сьерра. – Ведь ты намерен увидеться с ней, когда приедешь в Денвер?

– Мне необходимо это сделать. Я слишком долго ждал этой встречи. Мысль о том, что я снова увижу ее, поддерживала меня в последние десять лет и не давала сойти с ума.

Сьерру пронзила острая боль. Почему Рэм не любит ее так же сильно, как эту Дору?

– Расскажи мне обо всем.

– О Боже, Сьерра, не проси меня об этом!

Рэм не мог признаться Сьерре в том, каким наивным он был когда-то, как глупо доверял женщине, как слепо любил ее. Он твердо решил, что Сьерре лучше не знать о его намерениях по отношению к Доре и Джейсону. Он не скажет ей, что собирается сделать с ними, когда наконец их выследит. Рэм хотел свершить правосудие собственными руками. И если он после этого снова попадет в тюрьму, то будет по крайней мере доволен тем, что насладился местью. Эта жажда мести не позволяла Рэму давать Сьерре обещания – особенно те из них, которые он вряд ли сможет выполнить.

Сьерра почувствовала недовольство Рэма и была удивлена его реакцией.

– Я не хочу давить на тебя, Рэм, но я не собираюсь отдавать тебя без боя. Эти несколько дней ты будешь моим, только моим. Забудь Дору, забудь всех. Представь, что на всем белом свете существуем только мы с тобой. До рассвета осталось еще несколько часов. Я хочу представить себе, что ты принадлежишь мне навсегда.

– Я чувствую себя последним негодяем, – с горечью сказал Рэм, – ты заслуживаешь лучшей участи, любовь моя. Я забыл, что такое доверие. Мое сердце словно пустая раковина. Я так много отобрал у тебя и так мало дал взамен.

Слова Рэма ранили душу Сьерры: он был не способен поверить в нее. Сьерра тяжело вздохнула, она не понимала, почему он так одержим мыслями о Доре. Что эта женщина сделала Рэму? И кто такой этот Джейсон?

– Того, что ты дал мне, хватит на всю жизнь. Если ты ничего не хочешь рассказывать мне о себе, тогда по крайней мере обними меня еще раз.

Их второе соитие протекало медленно, без сумбура и жадности, с которой они занимались любовью раньше. Сознание того, что им грозит скорая разлука, наложило отпечаток на их близость, они были нежны друг к другу, чувствуя горечь в душе. Затем Сьерра долго плакала из-за того, что не может занять в жизни Рэма место Доры. Как ни пытался Рэм переубедить ее, что бы он ни говорил, Сьерра знала одно: Дора была той единственной женщиной, которую Рэм по-настоящему любил.

Внешне дни, проведенные Сьеррой и Рэмом в лагере Сильной Руки, протекали спокойно и однообразно. Но внутреннее состояние Сьерры становилось все хуже. Она не знала, когда именно приедет Быстрый Ветер, и ждала его каждый день. Индейцы в большинстве своем не обращали на нее и Рэма никакого внимания. Однако было совершенно очевидно, что они просто ждут своего часа. Они ждали приезда Быстрого Ветра, который должен был или признать в Сьерре свою родственницу, или объявить ее самозванкой. В последнем случае она должна была достаться Огненной Пяте, а Рэм должен был стать мужем Цветка Прерии.

Прошла уже целая неделя, и у Сьерры совсем сдали нервы. Она чувствовала себя хорошо лишь по ночам, которые проводила в объятиях Рэма. Оставшись наедине с ним, Сьерра страстно стремилась к близости, объясняя себе это тем, что они оба находились в отчаянном положении и им нужна была разрядка. Кроме того, у Сьерры время от времени возникало жуткое ощущение, что отчаяние Рэма имеет совсем другие причины, нежели грозящая им смертельная опасность. Порой Рэм делал странные намеки, приводившие Сьерру в замешательство и пугавшие ее. Сьерра чувствовала, если они выкарабкаются из этой ситуации и останутся живы, Рэм очертя голову бросится навстречу новым опасностям, которые так или иначе будут связаны с женщиной по имени Дора. Но она не хотела его ни о чем расспрашивать, так как знала, что ответом ей будет молчание. Рэм дал ясно понять ей, что все касающееся Доры составляет его личную тайну, которой он не желает делиться с Сьеррой.

– О чем ты думаешь, любовь моя? – спросил Рэм однажды вечером, когда они остались наедине в своем жилище. Только что прошла страшная гроза, во время которой молодые люди занимались любовью, и их бурная страсть, казалось, превосходила буйство природных стихий.

– Все это скоро кончится, не правда ли, Рэм?

Рэм вздохнул. Его теплое дыхание коснулось ее кожи.

– Нам не стоило это начинать. Видит Бог, я старался сопротивляться своим чувствам, пока мог.

Сьерра лукаво улыбнулась:

– У тебя не было ни малейшего шанса на успех. Если бы...

– Нет, даже не думай об этом. Я не знаю, что произойдет, когда мы доберемся до Денвера, если мы, конечно, вообще до него доберемся. Я могу дать тебе только одно обещание: если мне удастся осуществить... мои планы, я разыщу тебя.

Конечно, все это звучало слишком неопределенно, но Сьерра решила, что должна довольствоваться и этой малостью. Судя по высказываниям Рэма, осуществление его планов было сопряжено со смертельной опасностью.

– Ты тоже должна мне кое-что обещать, Сьерра, – продолжал Рэм серьезным тоном. – Если ты... – он замолчал и откашлялся, – забеременеешь, то немедленно приезжай ко мне. Я остановлюсь в отеле «Денвер». Что бы со мной ни случилось, я позабочусь о тебе и ребенке.

Сьерра поняла из его слов только одно: Рэму грозит серьезная опасность. Сьерра растерянно заморгала.

– А что может с тобою случиться?

– Все, что угодно, – отмахнулся он. – Обещай мне, любовь моя, что приедешь ко мне, если почувствуешь, что беременна.

Сьерра вскинула свой упрямый подбородок, готовая возразить ему. Если Рэм не хотел взять ее с собой сейчас, что может изменить появление ребенка?

– Я хочу ответить тебе твоими же словами, Рэм, – я не могу давать тебе никаких обещаний.

Рэм пригладил волосы ладонью, проклиная про себя свою несчастную судьбу, Дору и свое безволие, не позволившее ему обуздать страсть.

– Черт возьми, Сьерра, я говорю совершенно серьезно.

– Я тоже. Думаю, что тебе не о чем беспокоиться. Но если я все же ошибаюсь, я приму решение, когда придет время. Вот все, что я могу сказать тебе сейчас.


Райдер Ларсон держал совет с Мэни Ку, вождем отряда индейцев сиу, ставших на тропу войны с правительственными войсками. Когда Райдеру передали традиционную трубку – знак гостеприимства, он с торжественным видом затянулся и медленно выпустил несколько колечек дыма, а затем передал трубку своему соседу, который сделал то же самое. Райдер, находясь на службе у правительства, уже в течение нескольких месяцев вел переговоры, пытаясь заставить Мэни Ку и его людей поселиться в резервации на зиму. Если ему это не удастся, это племя, как и многие другие, не доживет до весны. Лютая зима, отсутствие дичи, скудные запасы еды и нехватка теплых одеял, а также болезни приведут к вымиранию индейцев в высокогорных деревушках.

Райдер вовсе не стремился к тому, чтобы раз и навсегда запереть индейцев в резервациях, но он был реалистом. В его задачу входило спасение тех, кого еще можно было спасти. Этой цели он посвятил всю свою жизнь. Его горячо любимая жена, Ханна, разделяла его заботы, она понимала, что Райдер хочет спасти народ, который его усыновил. Однако его все равно печалила разлука с любимой. Райдер много времени проводил в разъездах, посещая индейские племена, разбросанные на огромной территории. Он привозил людям пищу и медикаменты, которые получал из правительственных источников.

Под видом правительственных агентов в этой местности часто действовали бесчестные люди. Некоторые из них старались набить собственные карманы, распродав продукты, полученные от правительства, и заменив их низкосортным продовольствием или, более того, оставив индейцев умирать от голода и болезней без всякой помощи. Рейдер и еще несколько честных представителей правительства пытались изменить положение вещей, но это было неблагодарное и очень трудоемкое занятие, которое надолго разлучало его с семьей. Единственным вознаграждением Райдера было сознание того, что он помогает индейцам выжить.

Райдер имел преимущество перед другими агентами. Он был воспитан шайеннами, знал их культуру и обычаи лучше, чем культуру своих соплеменников, представителей белой расы. Его уважали и им восхищались индейцы племени сиу, шайенны и арапахо. Они называли Райдера Быстрым Ветром. Это имя он носил с гордостью. Райдер и его сестра, Эбби, которую индейцы прозвали Дождевая Слезинка, вернулись в цивилизованный мир, хотя индейцы не хотели этого. С большим трудом брат и сестра, воспитанные шайеннами, привыкли к новому для них миру, который они сначала плохо понимали. Муж Эбби и жена Райдера, пользующиеся в обществе большим уважением, помогли им адаптироваться в новых для них условиях.

Ханна всегда стояла на стороне Райдера и любила его, несмотря на его участие в боевых действиях против белых. Муж Эбби, Зак, тоже помог ей найти место в новом мире, продемонстрировав девушке, что не все бледнолицые жестоки и коварны. Райдеру и Эбби повезло – они росли вместе. Но они никогда не забывали, что у них есть младшая сестра, Сьерра, которую они безуспешно искали долгие годы.

Райдер пристально посмотрел на Мэни Ку, ожидая, что он скажет. Он пробыл в деревне уже два дня, пытаясь убедить Мэни Ку переехать вместе со своим племенем в резервацию на зимнее время. Райдер страшно соскучился по дому, по Ханне и Лейси, их двухлетней дочери.

– Я отведу мой народ в резервацию, Быстрый Ветер, но только потому, что мы относимся к тебе с уважением и доверием, – промолвил Мэни Ку, кладя ритуальную трубку на землю. – Я стар, а мой народ устал от войны. На карту поставлена жизнь наших детей. Мы тронемся в путь через два восхода солнца.

– Я знаю, что это решение нелегко далось тебе, Мэни Ку, и что некоторые молодые воины твоего племени откажутся идти в резервацию, но я могу твердо обещать твоему народу пищу и теплые одеяла, которые помогут им пережить зиму и дожить до прихода весны, когда дичь снова станет доступна для ваших охотников.