Имоджин злилась на себя и на всех остальных. Она думала о тех умных словах, которые должна произнести, чтобы поставить Ублюдка на место. Но порой она вспоминала его поцелуй и думала о том, когда же это снова повторится.

Все это пустая трата времени! Если бы она повнимательнее наблюдала за двором, то не пропустила бы прибытие приближенных короля.

Вошел Фицроджер. Сегодня он был воплощением рыцарской деликатности.

— Миледи, вы чего-нибудь желаете? Может, вы хотите спуститься в зал и отобедать?

— Нет… Да… Может быть. Я хочу поговорить с посланцем короля.

Фицроджер же был удивлен ее просьбой, и ему не стало стыдно.

— Зачем? — спросил он. Имоджин зашипела от злости.

— Потому что это мой замок, Фицроджер, и он принес весточку мне!

— Нет, он приехал с поручением ко мне, чтобы я помог бедной девице, оказавшейся в неприятном и трудном положении. Он приехал сюда только потому, что уже знал, что я нахожусь в замке Каррисфорд.

— О! — Имоджин почувствовала себя, как надутый свиной пузырь, который проткнули булавкой. Но она постаралась собраться с мыслями. Ведь это был ее замок.

— Мне все равно хотелось бы поговорить с ним.

— Боюсь, что он уже отбыл со своим эскортом, чтобы передать послание Ворбрику. Его вызывают на суд короля.

— Толку от этого никакого не будет, — взорвалась Имоджин.

— Мы все это знаем, — спокойно возразил он ей. — Но следует соблюдать определенный порядок.

— Значит, король собирается сюда приехать, — задумчиво протянула она.

— Да, он будет здесь завтра, чтобы засвидетельствовать наш брак.

— Я не собираюсь заключать поспешный брак, — заявила Имоджин.

— Какой смысл оттягивать его? Не стоит соблазнять других претендентов, чтобы они попытались силой захватить вас.

Имоджин ехидно улыбнулась.

— Кажется, вы не уверены, что сможете защитить меня, лорд Фицроджер?

— Не бойтесь, Имоджин, я смогу постоять за вас. Но будет лучше, если вы понесете от меня, тогда вы станете не такой лакомой приманкой. Вы же помните, как сами придумали подобное средство защиты.

— Да… — пробормотала Имоджин и возненавидела себя за то, что не сдержалась и покраснела.

— Если мы обвенчаемся в присутствии короля и его двора, никто не посмеет сомневаться в законности нашего брака. Разве я не прав?

— Наверное, так, — согласилась она.

— Поэтому нам лучше завтра же совершить обряд бракосочетания.

Как ни неприятно Имоджин это было слышать, но она вздохнула и сказала:

— Я согласна.

Фицроджер ласково улыбнулся и взял в руки прядку ее роскошных волос. Она ударила его по руке. Он не отпустил прядь, и ей стало больно.

— Пустите, я еще не принадлежу вам, и вы не смеете себя так вести!

— Вы хотите сказать, что завтра вечером станете милой и послушной? — пробормотал Фицроджер, перебирая ее волосы своими длинными пальцами.

— Если я выйду за вас замуж, я попытаюсь быть послушной женой, — дрожащим голосом произнесла она.

— Если? — вопрос прозвучал, как удар хлыста. — Рыжик, ведь между нами существует договоренность, — тихо напомнил он.

— Тогда немедленно перестаньте ко мне приставать, Фицроджер.

Прядь волос выскользнула из его пальцев, и он отошел в сторону.

Фицроджер довольно сурово посмотрел на девушку и внезапно улыбнулся.

— Вам будет гораздо удобнее, если вы сможете сражаться со мной стоя!

— Но я все равно проиграю, кажется, так вы считаете.

— На войне никогда нельзя ничего предсказать заранее. Невеста моя милая, у вас имеется секретное и очень опасное оружие. Но если бы я был на вашем месте, я бы сейчас отдохнул, чтобы можно было ходить во время свадебной церемонии и сделать реверанс перед королем.

— Господи Боже мой, — внезапно вспомнила Имоджин. Все остальные проблемы отошли на задний план. — Мы сейчас не сможем достойно принять короля.

— Не беспокойтесь, я уже послал за продовольствием и необходимыми вещами в Клив, а также приказал, чтобы ваши подданные тоже доставили в замок все необходимое.

«Не беспокойтесь!» «Не волнуйтесь!» Кто я, по-вашему, такая? Грудная малышка? — — думала Имоджин.

— Я должна этим заняться сама!

— Все поручено вашему дворецкому. Мне он показался вполне способным с этим справиться.

— Сивард вернулся? — радостно спросила Имоджин.

— Не хотите ли спуститься вниз и отобедать?

— Нет! — воскликнула Имоджин.

Когда он ушел, Имоджин стала размышлять, что может оказаться под маской, за которой Фицроджер постоянно пытался скрыть настоящие мысли и чувства. Может, под ней был мягкий и славный молодой человек, которого видела Имоджин, когда он ее целовал?

Если я выйду замуж за графа Ланкастера, то ничего подобного никогда не испытаю, думала Имоджин.

Нет, она непременно выйдет замуж за Ублюдка Фицроджера, если даже при виде его у нее по спине ползут мурашки. Точно, она это сделает именно поэтому.

Сколько же ему лет? Сначала было весьма трудно определить, но потом Имоджин решила, что он лет на десять ее старше.

Вернулась Марта и принесла поднос с едой.

— Хозяин сказал, что вы станете обедать здесь.

— Правильно, мне нужно набраться сил. Ведь завтра сюда прибудет король.

— Да, к вашей свадьбе, — сказала Марта, ставя поднос на колени Имоджин, и захихикала. — А я-то всегда думала, что вы выйдете замуж за одного из этих старых чудаков, которым симпатизировал ваш отец, а вы выбрали себе крепкого мужчину!

Имоджин почувствовала, как побагровела от смущения.

— Марта, ты слишком дерзка!

Марта скорчила недовольную гримасу, но замолчала. Имоджин напомнила себе, что девушка была всего лишь ткачихой, которая волей судеб оказалась у нее в горничных.

Крепкий? Имоджин медленно пережевывала тушеную баранину, приправленную розмарином, а слова Марты продолжали звучать у нее в мозгу.

Возбуждение, дрожь, смешанные со страхом и удовольствием, — это все и было вожделением? Опасайся вожделения, предупреждал ее преподобный Фульфган. Когда она вспоминала Жанин, все его наставления становились ей более ясными и веселыми. Все они касались того, как избежать соблазнов Но что соблазнительного в том, что тебя насилуют?

Отец Фульфган прав, когда говорил, что вожделение ведет в ад. Наверно, все мужчины соблазняют, а женщины при этом только страдают.

Она напомнила себе, что дьявол весьма хитер и может сделать любой грех весьма привлекательным. Потом Имоджин вспомнила, что борьба за возвращение в замок Фульфгана не была еще завершена.

— Марта, отец Фульфган вернулся в Каррисфорд?

— Эта старая ворона, — пробормотала Марта, но замолкла при взгляде на Имоджин. — Мне кажется нет, леди. Хозяин.., лорд Фицроджер вышвырнул его вон!

— А я приказала, чтобы его вернули. Кто молился за упокой души на могилах моей тетушки и других людей?

— Монах из замка Клив, брат Патрик, леди.

Имоджин ощутила свое преимущество и заулыбалась:

— Марта, пойди к лорду Фицроджеру и скажи, что меня будет венчать только преподобный Фульфган.

— Леди… — Марта от удивления широко раскрыла глаза.

— Иди! — сурово приказала Имоджин. Имоджин ожидала, что снова появится Ублюдок и будет протестовать. Она до того была возбуждена, что почти ничего не смогла съесть.

Вместо Фицроджера еще до заката солнца появился тощий отец Фульфган.

— Дочь моя! — провозгласил он. — Ты в пасти дьявола!

— Я спаслась от Ворбрика! — возразила ему Имоджин. В присутствии этого человека она снова почувствовала себя ребенком.

— Ты вырвалась от одного дьявола, а теперь здесь другой! Дитя мое, вышвырни отсюда зло!

— Лорда Фицроджера?

— Он рука дьявола на Земле, — продолжал бушевать священник. — Он не желает каяться, хотя и пролил целые реки крови. Он отродье дьявола, и его семя отравит то место, на которое падет.

Имоджин подумала, стоило ли ей настаивать, чтобы вернулся преподобный Фульфган? Он еще не очень старый человек, но присутствовал в Каррисфорде всегда, сколько себя помнила Имоджин. Он был небольшого роста и щуплого телосложения — сплошные кожа да кости. На его костлявом, желтоватого цвета лице, как пламя, полыхали ярко-голубые глаза.

Имоджин проглотила слюну и спросила:

— Святой отец, вы считаете, что мне не следует выходить замуж за Фицроджера?

— Тебе было бы лучше присоединиться к сестрам в Хилсборо.

— Отец хотел, чтобы я вышла замуж.

— Твой отец хотел, чтобы ты вышла замуж за лорда Джералда или другого нормального мужчину, дочь моя, а не за этого воинствующего нечестивца!

— Фицроджер не развязывал эту войну, — запротестовала Имоджин. — Я сама обратилась к нему за помощью.

— Ему нравится проливать кровь, — зло возражал отец Фульфган. — Он и Ворбрик друг друга стоят!

— Ворбрик мразь! — возразила Имоджин.

— Они все любят воевать и зарабатывают на жизнь с помощью оружия, и король-братоубийца из той же компании!

— Но, отец мой, я должна выйти замуж за сильного человека. Вы же не хотите, чтобы я оказалась во власти Ворбрика или Беллема!

Фульфган сжал распятье, висевшее у него на шее.

— Дитя мое, Бог защитит тебя!

— Он меня не защитил несколько дней назад! — резко возразила она ему.

Фульфган сверкнул на нее глазами.

— Непочтительная девчонка! Ты сейчас в безопасности, не так ли? Не сомневайся в намерениях Господа!

Имоджин не сдержалась и сказала:

— В таком случае Фицроджер был правой рукой Господа Бога!

Фульфган в ужасе попятился.

— Почему ты так произносишь его имя? прошипел он. — Кто тебе этот мужчина?

— Он… Он мой спаситель, отец мой. Он доблестный витязь.

Священник наклонился к ее лицу.

— Витязи, рыцари служат, чтобы спасти свою душу, а не получить что-то за заслуги, дочь моя во Христе. Разве этот человек похож на таких?