— Необязательно. — ответил Стас. — У меня, когда Ярик был маленький, соседи сверху и сбоку затеяли ремонт. Он засыпал и просыпался под звуки перфоратора и дрели. В итоге дошло до того, что привык не боятся громких звуков.

— Я даже и не знаю, что такое маленькие дети. Немного с Наташиными возилась.

— Дети — это проблемы. Первое, они привяжут тебя к дому. Второе, постоянные переживания по простудам и болячкам. Мысли, где достать денег, чтоб одеть, накормить, выучить. Так они еще могут и претензии порой предъявлять, что ты их не так одел, не купил велосипед кручи или на уровне, чем у соседа. Переживания о судьбе ребенка, в которого ты вкладываешь огромные деньги все восемнадцать лет. Самое невыгодное вложение инвестиций на мой взгляд. Если бы я все деньги, что тратил на Ярика откладывал в банк под проценты, то был бы миллионером. Я все вкладываю и вкладываю, а вижу только ворчание и неблагодарность.

— Он к тебе предвзято относится. Не может простить, что тебя рядом не было большую часть его жизни. Чувствует, что не нужен, вот и ведет себя соответствующе. Он не нужен тебе, поэтому и ты не нужен ему. — пиная ком снега, ответила Люба.

— Да мне как-то плевать на его отношение ко мне. Просто я тебе говорю, что с детьми всегда проблемы. Будешь только переживать за них. В жизни и так много сложностей. Зачем ее делать еще сложнее? — спросил Стас.

— Значит ты категорически против детей? — спросила его Люба.

— Мне это не нужно.

— А если случайно получиться?

— Не получится. Я за этим слежу.

— Но бывают ведь моменты, что может случиться…

— Нет. — он неожиданно улыбнулся и повернулся к ней. — Люба, оставь свои опасные мысли. В жизни все может быть. Например, одна упрямица решит подстроить, чтоб презерватив порвался, или начнет соблазнять не вовремя. Мол, залечу, а он потом простит. Победителей не судят. Забудь об этом. Судят и еще как.

— Стас коснулся ее щеки. Он говорил спокойно, с улыбкой, но Люба видела в его глазах холод, который морозил сильнее, чем новогодняя ночь. — Я тебе этого не прощу. Уйду. Ребенка не признаю. А ты плакать будешь, потому что жизнь твою испорчу. До такой степени, что ты меня возненавидишь. Мы с тобой живем, вот и давай жить дальше, как прежде. Без глупых экспериментов. Поняла меня?

— Ты мне угрожаешь? — тяжело сглотнув, спросила Люба. Она была потрясена его словами. После всех заверений в любви, слышать угрозы было дико.

— Предупреждаю. А ты знаешь, что слова я на ветер не бросаю. Доказал тебе это не раз. — он поправил ей шарф, чтоб не дуло. — Пойдем домой, а то, наверное, замерзла.

— Почему ты так говоришь? Почему ты решаешь, что мне нужно. Может тебе это не нравиться, то не значит, что не может нравиться мне! — вспылила Люба.

— Нам. Мы как бы вместе живем. Почему я должен жертвовать своими интересами ради тебя? Мир не крутится вокруг тебя, мое солнышко. В каких-то мелочах я пойду на уступки. В каких-то у меня принципиальная позиция. Так что не обижайся.

— Не надо мне угрожать! — Люба зло посмотрела на него.

— Не буду, если ты не будешь делать глупости. — ответил Стас.

Жизнь медленно текла дальше. Они не возвращались к этому разговору, но Люба продолжала тайком прокручивать его слова вновь и вновь. Она принимала его позицию. Стас был старше. Порой ей казалось, что он проживает уже вторую жизнь. Но она только начинала свой путь. У него уже был взрослый сын. У нее не было никого. А что дальше? Когда они будут старыми? А может случиться, что они проживут лет десять, а потом расстанутся. Ей будет к тому времени тридцать четыре. И что останется у нее?

Наверное проснулся материнский инстинкт. Жизнь была спокойная. Без сильных проблем. Вот и возникло желание плодиться и размножатся. Стас ее понимал. Видел, как она с умилением смотрит на малышню. Все чаще она стала читать любовные романы, где главная героиня оставалась одна с ребенком на руках. Люба молчала. Она не упрекала его. Не доказывала свою позицию. Молчала. На первый взгляд, все было как раньше, только в ее глазах затаилась грусть. И эта грусть ему не нравилась. Конец счастью? Поигрался и хватит?

— Я не знаю, что делать. — он приехал к Свете с утра. Когда дома никого не было. В окно уже стучалась весна. Начал таять снег. Пели птицы. У него же скребли на душе кошки. Стас сидел, спрятав лицо в руки. — Отпустить? Я к ней душой прикипел. Не смогу без нее. Но и ее понимаю. Можно наобещать, что потом все будет. Объяснить, что сейчас не время. Вот когда заработаем денег, поменяем машину и потом, тогда обязательно… Можно петь эту песню до бесконечности. Только это будет подогревать ее желание все сильнее и сильнее. Это ведь невыход.

— Невыход. — согласилась с ним Света.

— Это будет агония нашего брака.

— Ты сам решил строить все на лжи. А ложь — это хрупкий материал. Всегда приходится добавлять новую ложь, чтоб фундамент не развалился. Не мне тебя учить. Сам ведь все это знаешь. Ты же в этом специалист. — Света сидела подперев кулаком щеку и смотрела на него.

— Предлагаешь ей постоянно врать?

— Стас, у тебя два выхода. Или тебе надо ей все объяснить. Перестать бояться и рассказать как все есть. Только делай это в каком-нибудь безопасном месте. Где нет тяжелых и режущих предметов.

— Когда она в шоке, то в ступор впадает. — сказал Стас.

— Все равно, лучше перестрахуйся. Или отпусти. Как бы тяжело ни было. Может найдет свое счастье. Или наоборот. Тогда и появишься в ее жизни, подставив плечо.

— Это тяжело.

— Но ты сам виноват. Это твои ошибки. Не ее. — Света нагнулась вперед и потрепала его по голове. — В любом случае, ты поступишь правильно.

Правильно. Стас уже ни в чем не был уверен, только знал, что ему придется принимать решение. Долго так продолжаться не может.

Вернувшись домой, Люба увидела в гостях знакомого великана. Мышак. Она видела его пару раз в жизни, но запомнила. Мышак сильно изменился. Постарел. Щеки обвисли. В глазах была усталость. Как будто он несколько дней не спал. При виде Любы он улыбнулся. Искренне. Даже скинул лет десять.

— Значит, ты даже на ней женился. Цветочек дождался тебя. Знала бы как он все уши прожужжал про тебя. Шмель недоделанный. — расхохотался Мышак своей шутки.

— Люба сделай нам чего-нибудь поесть. — попросил ее Стас, едва глянув. — Мышак, я посмотрю, но это дело рискованное. Не думаю, что у нас получится.

Как Стас и думал, она промолчала. Приготовила обед. Дождалась пока Мышак уйдет и только после этого пошла в наступление.

— Ты ведь завязал с этими делами. — начала она.

— Как завязал, так и развяжу. Не надо учить меня что делать и как жить.

— Ты сам говорил, что мы живем вместе. А сам…

Она была злая и обиженная. При этом толком и не могла высказать злость. Впервые оон встречал человека, который не умел ругаться. Она была скупа на выражения чувств, но холодной ее было никак нельзя назвать.

— Мне надоело. Хочу развлечься. Уеду на пару месяцев…

— Вот и уезжай!

— Подумаю. Может нам лучше будет расстаться.

— Я думала ты меня любишь.

— Любовь проходит через три месяца. Я наигрался в семью. Получил что хотел. Сорвал свой цветок и втоптал его в грязь. А грязные цветы теряют свою прелесть. На цветочки все же лучше любоваться издали, а не срывать.

— Это конец? — только спросила она.

— Конец.

Люба не стала спорить. Взяла ветровку, надела ботинки и ушла в майскую ночь. Он думал, что она пойдет к матери. Но Люба там не появилась. Ее не было всю ночь и почти весь следующий день. Когда Стас уже хотел начать обзванивать все больницы и морги, она пришла к Свете. Ничего не стала объяснять. Сказала, что поживет немного у нее. Света не стала возражать. Люба ходила на работу, помогала по дому, но ее будто и не было в этом мире. Она все время о чем-то думала. Света пыталась вывести ее на разговор, но Люба упрямо молчала. Она слышала все, что ей говорила Света, но никак не реагировала на ее слова. Стас уже хотел помириться с Любой, но стоило ему наткнуться на ее безразличный взгляд, то решил, что пока от этой идеи лучше отказаться. Разбитые сердца лечатся временем. Нужно ждать. Отойдет. Начнет жить дальше. Это он уже не сможет. А она справится. Можно и вернуть все на прежний уровень. Но тогда они вновь придут к тем же проблемам. Ошибкой было с его стороны жениться на ней. Ведь знал, что потом разобьет ей сердце. Но все равно хотелось урвать и свой кусочек счастья. Эгоистичный дурак.

Дни бежали одни за другим, словно играли в догонялки. Лето. Жарко. Солнце, зелень, теплые дожди и щебет птиц. Музыка, смех детворы и радуга над домами. Люба возвращалась с работы, когда увидела с букетиком бумажных цветов Стаса. Он ждал ее.

— Прости. — простое слово, которое кнутом резануло по натянутым нервам. Он протянул ей цветы.

— Нет. — беря букетик и разглядывая цветочки, ответила Люба. — Мама права. Они фальшивые. Могу добавить, что ты тоже. Все твои слова — это ложь.

— Не все. — Стас улыбнулся. — Но большинство. Что поделать? Достался тебе такой испорченный мужик.

— А нужен ли он мне? — серьезно спросила Люба.

— Не знаю. Ты же жалуешься, что я все за тебя решаю, так что тут я тебе предоставлю право выбора. — все также улыбаясь, ответил Стас. Но глаза оставались серьезными.

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому, что тоже не знаю.

— Давай мы возьмем паузу. — Стас положил руку ей на плечи, прижимая к себе. — Пойдем домой и подумаем вместе.

— Домой? — переспросила его Люба.

— Не могу без тебя. Скучаю очень. — серьезно сказал Стас.

— И ты понял это только после нашей ссоры. И скука прошла сразу?

— Я это всегда знал. Хочу как лучше сделать, а получается почему-то паршиво.

— Я тебя не понимаю. Зачем все эти игры?