От этих криминальных мыслей ее отвлек чей-то тяжелый взгляд. Маккензи подняла голову – Джефф Морган. На секунду глаза их встретились, но он сразу отвернулся и выскочил из зала так резво, как только мог. Маккензи подумала, что надо попросить Уолтера Корби поговорить с Джеффом. Может быть, ее бывший управляющий станет той трещинкой в стене, от которой рухнет все обвинение? Если бы ей удалось убедить Корби… Внезапно Маккензи поняла, что уже в который раз ее судьба зависит от посторонних людей. А почему бы ей самой не получить то, что требуется, от Джеффа Моргана?

Лу и Эймос разговаривали с Тэдом Грином в нескольких шагах от Маккензи. Она коснулась руки Лу.

– Ты не могла бы отвести Фрэнки обратно в гостиницу? Мне нужно кое-что сделать.

Лу подозрительно посмотрела на падчерицу.

– Только не ввязывайся ни во что, дорогая. Маккензи лишь улыбнулась.

Джефф Морган стоял на крыльце здания суда и разговаривал с Натаном Кроссби. Маккензи дождалась, пока они расстались, и Натан пошел в отель «Космополитэн», а Джефф – к ресторану «Кан-кан». Маккензи последовала за ним. Джефф повернул в сторону платной конюшни «О'кей», она тоже повернула. Наконец, он остановился и подождал, пока Маккензи догонит его.

– Маккензи, что ты делаешь?

– Иду за тобой.

– Это я и так вижу. Что ты хочешь? Маккензи решительно подбоченилась и вздернула подбородок.

– Я хочу знать, как умер Тони. Губы Моргана дрогнули.

– Я уже рассказал об этом всему городу.

– Но почему-то я не поверила твоим словам.

– Ты не поверила, потому что мой рассказ не устраивает тебя.

Он развернулся и пошел дальше, как будто закончил беседу с Маккензи. Она поспешила за ним, стараясь угнаться за его широкими шагами.

– Джефф, я знаю, что Калифорния Смит не убивал Тони.

– А я и не говорил, что убил именно он. Этот вопрос решит судья.

– Почему ты так нервничал, когда рассказывал о случившемся?

– Любой стал бы нервничать на моем месте, находясь в руках этих проклятых судей и адвокатов. Сам бог стал бы нервничать! – он свернул на Аллен-стрит.

– Куда ты идешь?

– В «Блади Бакет», хочу выпить. Пойдешь со мной? – ехидно спросил Джефф. – Если нет, оставь меня, Мак.

Безусловно, ей не хотелось идти в «Блади Бакет», но нельзя было отпускать Моргана, и Маккензи отправилась за ним следом.

Когда она переступила порог салуна, глаза всех посетителей устремились к ней с недоумением. Воняло здесь спиртным, табаком и потом. Стиснув зубы, Маккензи шла вперед.

– Джефф, ты можешь поговорить со мной? Пожалуйста!

Владелец салуна сердито нахмурился, когда Джефф сел за стол, а Маккензи робко опустилась на стул напротив. Он обвел взглядом помещение и грозно зашагал к ним, но Джефф остановил его жестом.

– Маккензи, я не хочу разговаривать. Я уже достаточно наговорился за сегодняшний день. Будь добра, уйди отсюда. Тут не подходящее место для порядочной женщины.

– Тебе что-то известно о смерти Тони, и ты это скрываешь.

Морган тяжело вздохнул.

– Джефф, ты не из тех людей, которые могут работать на Натана Кроссби.

– Откуда, черт возьми, тебе знать, что я за человек?

– Семь лет мы с тобой были друзьями.

– Друзьями? Я работал у твоего отца, потом работал у тебя. Ты ничегошеньки не знаешь обо мне, Маккензи.

Его резкий тон привел женщину в замешательство, но не надолго.

– Джефф, – сказала Маккензи, – ты слишком хороший человек, чтобы оставаться под башмаком у Кроссби. Я знаю, что Кроссби заставил тебя сделать что-то, с чем ты в душе не согласен.

Морган отрицательно мотнул головой.

– Ты неправильно судишь о Натане. С ним все в порядке. Ты можешь верить или не верить мне, но он думает о твоей же пользе. Конечно, у него есть и свои интересы, но он во всем считается с тобой.

– Тогда почему он пытался убить меня в горах? – спросила Маккензи.

Джефф скептически посмотрел на нее.

– Думаешь, он специально бросил тебя там?

– Я это точно знаю, Джефф. Он сам сказал мне об этом. Он хвастал тем, как просто сможет купить «Лейзи Би» у Лу, когда я умру.

– Маккензи, ты была больна, бредила…

– Но я не потеряла рассудка! Я очень четко все помню.

Морган фыркнул.

– Разве я когда-нибудь лгала тебе, Джефф? За все те годы, что ты меня знаешь, хоть раз я была с тобой нечестной? Неужели ты думаешь, что я пала так низко, что обвиняю Кроссби в том, чего он не совершал?

Морган уставился в стол.

– Подумай о других вещах, которые делал Натан, чтобы взять верх надо мной. Он увез Фрэнки…

– Он не сделал бы ей ничего дурного.

– Он убивал мой скот, чуть не испортил источники и переделал клеймо на таком количестве животных, что если бы я не заметила подделки, то практически обанкротилась бы! В тот день, когда его люди пригнали скот «Бар Кросс» на мою землю, они стреляли в меня, но попали в лошадь и чуть ли не напрямик заявили, что следующая пуля не пролетит мимо.

Морган не поднимал глаз, лицо его посуровело.

– Натан убил Тони? Молчание.

– Он это сделал, Джефф? Скажи мне, черт побери!

– Нет.

Морган весь как-то обмяк, сгорбился и тяжело опустил плечи.

– Нет. Натан не убивал Тони. Тони убил Тони. Он вкратце рассказал о том, как Геррера напился, и его лошадь упала в овраг. Морган отвез тело Тони в «Бар Кросс». Натан сначала выругался, а потом захохотал и сказал Джеффу, что теперь они навсегда избавятся от Смита, «Лейзи Би» останется без управляющего, а Маккензи без возлюбленного. По приказу Кроссби Джефф отправился в обратный путь по темной дороге и показал хозяину то место, где все произошло. Натан снова усадил Тони на лошадь, отступил на несколько шагов и выстрелил из винтовки в голову.

– «Из всех, кого я знаю, только один человек смог бы сделать такой меткий выстрел с большого расстояния, – сказал Кроссби, хихикая. – По крайней мере, смерть этого дурацкого ублюдка принесет нам немалую пользу». Повторяя эти слова Натана, Джефф закрыл лицо руками.

Некоторое время Маккензи молча переваривала ужасный замысел Кроссби.

– А как же насчет индейской сумочки?

– Она оборвалась с шеи Смита во время драки с Геррерой в ту ночь, когда он приезжал за Фрэнки. Кроссби сделал вид, что нашел ее в кустах, когда Поттс вместе с нами осматривал тело Тони. Он решил, что это станет главной уликой.

Маккензи глубоко вздохнула.

– Маккензи, черт побери, я знал, что это несправедливо, но кто-то же должен был убрать из твоей жизни этого проклятого дикаря! Тебе будет гораздо лучше без него и без ранчо. А Смита все равно нужно повесить. Это следовало сделать еще шесть лет назад.

Маккензи просто не знала, что ответить на это. По лицу Джеффа было видно, что он очень переживает.

– Мак, мы семь лет были друзьями. Друзьями. Так ты сказала. Неужели ты так и не поняла, что я люблю тебя? Я влюбился в тебя в первый же день, когда ты вышла из фургона. На тебе было зеленое платье, а в руке ты держала зонтик от солнца. Твои волосы были такими же яркими, как пламя…

Он задумался, погрузившись в воспоминания. Сердце Маккензи упало. Она ни о чем не догадывалась. Она была так занята своими делами и переживаниями, что ничего вокруг не замечала.

– Я всегда боялся признаться тебе. Кроме того, я был уверен, что твоему отцу это пришлось бы не по вкусу. Калифорния Смит нравился ему куда больше, чем я, но даже ему он тебя не отдал, – он горько усмехнулся, – и Смит убил его.

– Джефф, Кэл не убивал папу.

Морган посмотрел на Маккензи с болью в глазах.

– Джефф, ты расскажешь все это Уолтеру Корби, – велела она.

Он тяжело вздохнул.

– Наверное, я должен это сделать, Маккензи, – Джефф протянул руку через стол и дотронулся до руки женщины. – Я действительно думал, что так будет лучше для тебя.

– Я знаю, Джефф. Но я сама решу, что для меня лучше, хорошо? А теперь пошли.

Наконец-то Маккензи почувствовала, что сама решает свою судьбу, и на этот раз обязательно добьется своего.


На следующее утро судья Пинки и жители Тумстоуна, собравшиеся в зале суда, были крайне удивлены.

С каменным лицом, потупившись, Джефф Морган начал свой рассказ. Он говорил тихим голосом, но после первых же произнесенных им слов в зале наступила такая гробовая тишина, что каждое слово было отчетливо слышно. Когда Морган закончил признание, Уолтер Корби предложил отклонить все обвинения, предъявленные Калифорнии Смиту. Судья Пинки поднял брови и взглянул на обвинителя.

– Не возражаю, – согласился мистер Пил.

– Дело прекращается, – объявил судья, стукнув молотком. – Помощник шерифа Поттс, предлагаю Вам препроводить мистера Кроссби в тюрьму. Мы решим, какие обвинения выдвинуть против него.

Несколько мгновений ошеломленная публика молчала, потом заговорили все разом. Кэл повернулся и встретился глазами с Маккензи. Она попыталась встать, но почувствовала слабость в ногах.

Вдруг шум в зале суда заглушил голос одного человека: Натан Кроссби ревел, как разъяренный бык.

– Поттс, болван, убери от меня руки! Вы поверили этому трусливому шакалу Моргану? Он всегда был помешан на этой женщине! Это она заставила его сказать такую чушь!

Внимание толпы переключилось с Кэла на Кроссби. Все приготовились к следующему действию спектакля.

– Позор! – рычал Кроссби. – Посмотрите, как он здесь стоит, свободный человек! Вы верите ему, а не мне? Он дикарь и кровавый убийца еще страшнее тех, что заперты в резервации! Он убил Фрэнка Батлера, Тони Герреру и пытался убить меня и всех людей, которые хотели поймать и привезти его сюда! С какой стати вы сажаете в тюрьму меня, а его оставляете на свободе, как будто это белый человек, а не проклятый апач!

У Маккензи перехватило дыхание, когда люди стали хмуро смотреть то на Кэла, то на Кроссби. Судья Пинки был вынужден снова стукнуть молотком, чтобы призвать зал к спокойствию.